– Да вот…
Он как раз сопоставил отполированные поверхности пластмассовых рамочек и теперь, поскольку руки его были заняты, ждал, когда я, наконец, соображу капнуть на них растворителем.
– Мы тут заждались тебя, – сказал он минуту спустя, – жаль терять время, и мы решили провести «КАТЮ», – добавил он. Так мы условно называли серию экспериментов с блокировкой генома антибиотиком.
– И что же?
– И, представь себе, без тебя у нас все получается наилучшим образом. Да. Ты, собственно, нужен теперь разве что для того, чтобы капнуть капельку клея.
Жора бросил на меня короткий испытывающий взгляд и улыбнулся.
– Как думаешь? – спросил он.
– Ну хоть для чего-то я пригодился.
– Да, но знаешь, ты прав, не все у нас клеится.
И он рассказал, что проблема оценки жизнеспособности клеток по-прежнему не решена. Ни их прижизненное окрашивание разнообразными красителями (нейтральный красный, метиленовая синька, акридиновый оранжевый), ни измерение соотношения калия внутри и вне клеток, ни показатели импеданса суспензии не дают возможности точно оценить степень их повреждения. Примерно – да, приблизительно, но это не решает проблемы.
– А Кирлиан? – спросил я.
– С ним столько возни, нужно ведь быстро. Да и кто это будет делать, ты же в… своем Париже. А Маковецкий – уже капитан.
– То-то и оно, – сказал я, – без меня ничего не склеится.
– То-то и оно.
– Без меня и без Юры.
– Ты и его собираешься искать по всему свету?
Только поздно вечером мы вышли в сквер и уселись на скамейку.
Из Парижа Жоре в подарок я привез курительную трубку.
– Это тебе, – сказал я, подавая ему футляр.
– Что это?
Не привыкший к подаркам, он просто опешил.
– Открой, – сказал я.
– Надо же, – засиял он, – в такой глуши и такие красивые вещи! Жора был от подарка в восторге.
– Слушай, – неожиданно воскликнул он, – ты с такими подробностями рассказываешь о своем Париже, будто ты жил там не одну сотню лет.
– Я и сейчас в Париже, – сказал я.
Жора посмотрел на меня, секунду подумал и сказал:
– Да. Я тебя понимаю. Ладно… А теперь давай…
– Нет, – оборвал я его, – пойду отосплюсь.
– Это – святое, – сказал Жора, – я тебя понимаю. Вид у тебя, как у мартовского кота…
– У тебя не лучше.
Ане я позвонил в то же утро. У нее была уже ночь.
– Как ты там без меня?
– Я только что разговаривала с Альбертом, ему интересна твоя Пирамида.
– Вот видишь. А тебе?
– Говори громче!
– Как тебе моя Пирамида?!
– Реет, ты никогда не искал легких путей.
– Я знаю, – сказал я, – а теперь знаешь и ты. Ты со мной?
– Разве у меня есть выбор? – спросила она. Вот такой была Аня.
Интересно, что в Париже я лишь время от времени думал о Юле. Нет-нет, я, конечно, помнил ее, но заставлял себя забыть ее на все это время.
– Забыть? Разве…
– Думаешь, мне это удавалось?
– Думаю, что нет, – говорит Лена.
– Хм! Нет! Конечно, нет!..
Часть седьмая
МНОГОЕ В МАЛОМ
Глава 1
– Мы должны определиться, – без всяких предисловий начал Жора, – куда мы идем? Дело в том, что наш бизнес выходит из-под контроля. Вит развернул бешеную деятельность по всему миру. Его менеджеры собирают специалистов и создают филиалы нашей кухни по производству донорских органов из стволовых клеток, где только можно. Я уже не могу вспомнить, в какой стране мира их нет. Это своего рода интернет, паук, сеть, которая вылавливает из массы людей страдающих… Спрут!
– Понятно, понятно, – остановил я Жору.
Мне ведь не нужно рассказывать так подробно то, о чем я думаю каждый день. Жора это прекрасно знал, тем не менее, он произнес:
– Нет, ты уж послушай.
Я только пожал плечами: давай.
– Итак, первое – это производство органов. Миллионы людей в мире нуждаются…
– Да.
– Не перебивай меня. Вит, видимо, вынюхал какую-то жилу…
– Жор, – сказал я, – поменяй Вита. На Зяму, на Мишу, на Иосю, на Матфея или даже на Карла Маркса.
– Без него мы пропадем. Его деньги позволяют нам…
– Наши.
– Наши-то наши, но ты же не знаешь ни одной банковской операции. И не хочешь знать.
– Ты здесь не лучше меня.
– Не лучше, – согласился Жора, – поэтому и держу Вита рядышком, а если удается, то и на коротком поводке.
– Так уж и на коротком.
– Если удается. Ты же знаешь, что все это не просто. К тому же и Зяма, и Нося, как только разберутся в нашем деле, тотчас выскользнут из рук.
– Слушай, возьми Яна!!! Как я мог забыть? Возьми Яна! Он жадный, он…
– Яна Гуса?..
– Табачника! Этот не подведет.
– Смеешься?.. Ладно. Все это не так уж и плохо, пусть Вит живет. Он создает нам условия для работы, а большего нам и не надо, верно?
Это было так же верно, как и то, что солнце встает на востоке. Империя Вита росла и ширилась, и мы в ней не чувствовали себя изгоями.
– Ладно, согласился я, – ноу-хау клонирования органов есть только у нас и никто обойти нас не сможет.
– Да, идея с индукцией в стволовых клетках необходимых свойств посредством биополя с заданными характеристиками пока не раскушена. Люди работают вслепую на наших генераторах биополей. Отними у них генератор, и они как слепые котята будут беспомощно тыкаться мордочками во все стороны.
– Нас не обойдут, – повторил я, – на это пока не хватит ни у кого мозгов.
– Не знаю, теперь не знаю. Не уверен. По всему миру гуляют наши технологии. И мы не можем держать их в узде. Люди ведь умны везде. А когда ума недостает, за работу принимается интуиция.
– Так и пусть, – сказал я, – и слава Богу. Чем шире у нас будет география, тем…
– Да, – согласился Жора, – теперь вот еще что…
И стал рассказывать, что у нас теперь тысячи заказов от богатых людей, жаждущих омолодиться или продлить свою жизнь хоть на день. На час! Все это у нас уже было. Дежа вю…
– Денег у них немеряно, они готовы отдать миллионы…
– В чем проблема?
– Вит хитрит, я чувствую, что он хитрит.