Беспечные ездоки, бешеные быки - читать онлайн книгу. Автор: Питер Бискинд cтр.№ 45

Что касается Битти, то он видел причину провала в плохом звуке: «Именно звук поставил крест на огромном потенциальном коммерческом успехе фильма, потому что публика просто ничего не поняла. Если бы не жёсткие условия по сроку выхода в прокат, Олтмен бы его подправил. Не думаю, что он сознательно хотел нагадить». И опять Битти поплатился за то, что не был продюсером картины: «Будь я продюсером, я бы Олтмена пристрелил».

Несмотря на все шероховатости альянса Битти-Олтмен, оба при всей непохожести, повлияли друг на друга. Через несколько лет после «Мак-Кейба» Олтмен снял своих «Бонни и Клайда» — «Воры как мы». В случае с Битти, «Мак-Кейб» в значительной мере сказался на «Шампуне», сделав его самой цельной лентой из всех предыдущих, с хорошей проработкой эпизодов.

Слабенький прокат «Мак-Кейба», вышедшего сразу после «Брустера Мак-Клауда», подпортил «золотую» репутацию Олтмена, которую он заработал картиной «М.Э.Ш.», что, конечно, не помогло ему при запуске нового фильма. «Образы» — фантастическое путешествие в поисках непостижимого женского сознания, также потерпели неудачу. Однако Литто удалось договориться о постановки трёх лент на студии «Юнайтед артистс». Два фильма — «Долгое прощание» и «Воры как мы» были сняты. А вот третий, неприкаянная сирота, «Нэшвилл», станет пусть и не самым успешным коммерчески, но лучшим в художественном плане, в нём режиссёр сможет по-настоящему реализовать свой талант.

«При всей самонадеянности, Богданович был необычайно талантливым и тонким режиссёром. Он знал, что и когда сказать. Весь мир был у его ног. И пока ничто не предвещало беды».

Эллен Бёрстин

Как «Последний киносеанс» стал ещё одним бриллиантом в короне «Би-Би-Эс» и «миропомазал на голливудский престол» Питера Богдановича, Боб Рэфелсон оркестровал свои «Пять лёгких пьес», а «Последнее кино» погубило Хоппера, похоронив все его надежды.

Душным августовским вечером 1968 года, примерно в то время, когда в Чикаго проходил съезд Демократической партии, Боб Рэфелсон смотрел «Мишени». Поделился впечатлениями с Бертом Шнайдером: «Только что один фильмец посмотрел, дрянь, конечно, фильм — никакой, но режиссёр своё дело твёрдо знает. Тебе стоит с ним связаться». Генри Джэглом уже слышал о Питере Богдановиче, приободрился и сказал: «Он из Нью-Йорка, я созвонюсь с ним». Сказал — сделал. Позже Берт позвонил Питеру:

— Приятель, нам понравилась твоя картина. Давай подумаем, над чем нам поработать вместе.

Питер отправил Берту книгу иод названием «Грабители». Шнайдера произведение не вдохновило.

— Не думаю, что ты сам без ума от этой вещи, — сказал Берт, перезвонив Богдановичу.

— Да, нет, по-моему, интересно.

— Нет-нет, это не то, что мы бы выбрали для совместной работы. Наверняка, триллер — это не совсем то, что тебе по душе.

Однажды вечером Питер с женой Полли Платт пришёл к Берту и Джуди на небольшую вечеринку. Дом Шнайдеров в Беверли-Хиллз на Палм-Драйв, конечно, нельзя было сравнить по обстановке и убранству с эксклюзивной экстравагантностью дома Тоби и Боба. Джуди сама «украсила» его в стиле «Устчестер в Беверли-Хиллз»: поставила в ванных комнатах свежесрезанные цветы, положила упаковки с нежным мылом и специально приготовленные для гостей халаты. Похвалив Богдановича, внутренне Берт всё-таки был в нём не уверен. Его беспокоило то, с каким напором Питер вознамерился встроиться в структуру компании, войти в её атмосферу контркультуры.

— Не хочу работать с Мешком, — поделился Берт с Рэфелсоном своими сомнениями, имея в виду прозвище, которое дал Богдановичу Николсон.

— А что?

— Зануда он какой-то.

— Да разве мало было у нас заморочек со всякими придурками, ведь работали же, — заметил Рэфелсон, явно намекая на Денниса Хоппера, — почему не попробовать сделать фильм с парнем, который, отработав, уйдёт и не будет нас доставать?

Богдановичу же не понравилось, что Берт отверг идею с «Грабителями». Допуская, что и режиссёр может иногда ошибаться, он был категоричен в оценке продюсеров, считая их отбросами общества. Берт продолжал напоминать о сотрудничестве. И тут в разговор встряла Полли, вспомнив о романе Ларри Макмюртри «Последний киносеанс». Берт попросил Питера достать ему эту книгу. В ответ Питер посоветовал Берту приобрести её самому. Сам бесцеремонный человек, Берт уважал это качество в других. Не откладывая дело в долгий ящик, через неделю он позвонил Питеру:

— Знаешь, легко сказать — пойди и купи, но я достал.

— Ну и как?

— Вполне. Давай займёмся.

Шнайдер объяснил Питеру принцип работы «Би-Би-Эс»: Берт получает права на окончательный вариант картины, но за это режиссёру гарантируется полная свобода действий, даже на съёмочной площадке не будет контролёров. Вперёд он, правда, много не получит — только 75 тысяч, зато по результату — 21% от прибыли. Берт обратил внимание Питера на то, чтобы в сценарии обязательно присутствовали некоторые откровенные сцены. В качестве продюсера на площадке Питер получал Гарольда Шнайдера. Это была гарантия того, что режиссёр уложится в миллионный бюджет и съёмочное расписание из восьми недель. Питер согласился со всеми условиями. Так «Последний киносеанс» стал полноценным проектом.

* * *

Питер Богданович родился 30 июля 1939 года в Кингстоне, штат Нью-Йорк. Его отец, Борислав, талантливый пианист, был сербским эмигрантом. Чтобы свести концы с концами, в Югославии ему приходилось брать учеников. Среди них была 13-летняя Херма из зажиточной еврейской семьи, покинувшей Австрию буквально накануне прихода туда нацистов. Борислав и Херма поженились и в 1938 году уехали в Америку. К тому времени Херма уже была беременна Питером.

Семья была не без странностей. Борислав занялся живописью и по всем стенам темной, напоминающей пещеру квартиры развесил свои мрачные полотна. Квартира, кстати, находилась на Манхэттене, на пересечении Риверсайд-Драйв и 90-й улицы, всего в нескольких кварталах от дома Рэфелсонов. Художнику нравились цвета гниющих фруктов, поэтому по всей квартире можно было встретить апельсины, покрытые мучнистым налетом, и персики, с явными признаками плесени, — они нужны были Бориславу для натюрмортов. Комната Борислава была выполнена в красных тонах. Работал он исключительно в пижаме и шляпе, причём её верхушка была срезана так, что курчавые волосы хозяина выглядывали из неё, как у персонажа комиксов. К волосам он относился очень бережно — Херма не имела права дотрагиваться до его шевелюры, даже когда они занимались любовью. Табу она не нарушила за всё время замужества. Волосы Борислав стриг себе сам, складывая их в нижний ящик комода.

Питер настолько любил читать, что вытащить его из комнаты было не легко. Отец внимания на сына не обращал, но мать своим отношением к нему старалась заглушить переживания и несбывшиеся надежды. За год до рождения Питера она уже родила одного мальчика, Энтони, но он умер — мать случайно опрокинула на него горячий бульон. Борислав и Херма об этом почти не говорили, но муж так и не простил ей трагической неосторожности. Да и она не могла забыть случившегося. Бориславу Питер заменить Энтони не мог, а у Хермы кроме него просто никого не было.