Беспечные ездоки, бешеные быки - читать онлайн книгу. Автор: Питер Бискинд cтр.№ 180

Кончилось тем, что Спилберг развёлся, а она, как говорят, получила рекордные за всю историю отступные — около 100 миллионов долларов. Режиссёр женился на Кейт Кэишо, с которой близко сошёлся ещё на съёмках фильма «Индиана Джонс и Храм Судьбы». Глория Кац заметила по этому поводу: «Кейт обставила самого большого пройдоху, каких только видел свет».

По мере того, как Спилберг богател и становился влиятельнее, всё больше дружеских привязанностей, возникших в 70-е годы, рассыпалось. «Дружба возникала, когда все работали сообща и помогали друг другу, — размышляет Милиус. — Но стоило им подзаработать, как они замкнулись. Ещё бы, теперь они особенные, модные, нарасхват. Можно переехать в дом на Бель-Эйр, позволить офисы, монтажные и прочие атрибуты власти, что при студийной системе люди получали после 20 лет работы в режиссуре. Стивен и Джордж обзавелись всем в одночасье и уже никогда не просили меня что-нибудь для них сделать».

Роббинс работал на «Челюстях» и «Близких контактах третьего рода» без упоминания в тирах, но Спилберг отблагодарил его за второй фильм процентом от прибыли. «Убийца дракона», который Роббинс снял в 1981 году по собственному сценарию, провалился. Спилберг пригласил его приехать с Залива к себе на побережье в Малибу немного развеяться. Сам режиссёр готовился к съёмкам «Инопланетянина». От нечего делать Роббинс прочитал сценарий Мелиссы Матисон. «Я завалил Спилберга вопросами и предложениями по сценарию. Он отвечал, как и всегда в подобных ситуациях:

— Отлично, великолепно, я это обязательно запишу.

— Да я сам всё напишу, дай только машинку.

Из 143 страниц сценария я убрал 25, вывел ключевой персонаж — соседского мальчишку, который прознал, что происходит с инопланетянином, и придумал трюк с брезентом, как при дезинфекции. В общем, увлёкся так, что в конце по-настоящему гордился своей работой. Когда пришло время отправляться домой, я заглянул в кабинет Стива:

— Пока, пора уезжать!

— О’кей, Мэтт, спасибо.

Я уехал, но никакой благодарности, ни процента, ничего. Вот так для меня закончилась прошлая жизнь, в которой можно было валять дурака и без задней мысли работать на фильмах друзей, как на своих. Точь-в-точь как в Киношколе, когда мы играли на проценты, как в «Монополию». Именно таких отношений сейчас и не хватает».

Деньги оказались тем средством, что ни следа не оставило от некогда прочно переплетённых между собой связей 70-х — всё рассосалось! Словно кислота на кожу попала. Спустя годы, на вечеринке по случаю 40-летия Робина Уилльямса в Напе Стивен и Кейт веселились в компании Джона Траволты, Кристи Элли и других гостей. Траволта имел лицензию на управление реактивным самолётом и кто-то спросил его:

— Джон, ты и сюда прилетел на самолёте?

— Да.

— А на каком?

— На «Лир джете» [182] .

— Знаю, — вступил в разговор Стивен. — А у тебя какой, в него входишь в полный рост или согнувшись в три погибели?

— Вот именно, в три погибели, — ответил Траволта. Стивен повернулся в Кейт и произнёс:

— Ну, в наш-то в полный рост заходишь, правда, дорогая!? Прозвучало вроде и не обидно, но подтекст был очевиден.

Для паренька из Лорел-Каньона Спилберг далеко шагнул.

* * *

Лукас был так занят завершением кинотрилогии, что переложил заботы по управлению ранчо на Маршу, хотя «декорирование», как с иронией она называла это занятие, не очень ей нравилось. А между тем брак Джорджа и Марши висел на волоске, хотя со стороны этого сказать было нельзя, даже друзья ни о чём нс догадывались. «Причина, по крайней мере для меня, заключалось в том, что он не умел совмещать работу и отдых, — рассказывает Марша. — Наша жизнь определялась уплатой налогов, борьбой, работой по 8 дней в неделю и 25 часов в сутки. А мне иногда хотелось остановиться и понюхать цветы. Радости хотелось. Джордж в этом не нуждался. Эмоции у него где-то блокировались, наружу не выходили, а значит, и делиться было нечем. Он — трудоголик, строитель империи, главный движитель процесса. Для себя подобной участи на старости лет я не хотела.

Наши отношения строились по принципу партнёрских. Партнёры во всём: по ранчо, по дому, по кино. Конечно, не совсем равнозначные, но свою лепту в семейный бюджет вносила и я. Как человек более эмоциональный и открытый, я думала, что неплохо дополняю Джорджа, исключительно проницательного интеллектуала. Но сам он об этом никогда не говорил. Мою критику не воспринимал, считал, что я просто хочу поставить его на место. Для него я навсегда осталась недалёкой девчонкой из Долины, без права на талант и вкус. Лишь когда мы заканчивали «Джедая», он заметил, что, возможно, я приличный редактор. За 16 лет совместной жизни это был, наверное, его первый комплимент».

Марша предложила обратиться к психотерапевту, но Джордж, как и все выходцы из маленьких городов, с предубеждением относился к этой профессии, и отговорил жену. (Наверное, это у него от отца.) По словам Марши, «он считал, что они сами психи, а иначе не занялись бы таким делом». Марша потихоньку начала готовить дело к разрыву отношений, а потом предложила юридически оформить раздельное проживание. Джордж отказался, заявив, что половинчатые решения не для него. Он уговорил жену подождать окончания работы над фильмом. Марша согласилась, но сошлась с Томом Родригесом, художником, который соорудил в «Библиотеке Скайуокера» роскошный витражный купол.

Лукас был раздавлен, хотя разводы в Голливуде случались каждый день и не только в округе Марин. «Для него развод был противоестественен, нарушал традиции и ценности — основу жизни в провинции, подрывал веру в себя, наконец», — считает Роббинс. А главное — он её по-настоящему любил, пусть и не умел сказать о своём чувстве. «Знаю, он хотел, чтобы я осталась, но было чуточку поздно», — замечает Марша. Друзья пребывали в шоке, хотя кое-кто уже замечал, к чему идёт дело. Рассказывает Ронда Гомес, много времени вместе с мужем, Говардом Зифом, проводившая с Лукасами: «Развлечения Джорджу не требовались. Если она в Европе любила ходить по музеям, то он предпочитал сидеть в гостинице и за обедом смотреть телевизор». Из семьи довольно среднего достатка, Марша с детства привыкла жить скромно и в Занаду [183] Лукаса, по роскоши сравнимом с владениями Хёрста [184] , ей было неуютно. Рассказывает Мёрч: «Думаю, Марша чувствовала, что успех всё сильнее привязывает её к Джорджу, что они превращаются в единый механистический организм, работающий как часы, и считала такую жизнь губительной. Предчувствия её не обманули».