Беспечные ездоки, бешеные быки - читать онлайн книгу. Автор: Питер Бискинд cтр.№ 183

По-прежнему не сомневаясь, что мафия у него «на хвосте», Хоппер решил «заметать следы»: перестал «толкать» кокаин и героин в Лос-Анджелесе и уехал в Мексику, где наклёвывался ангажемент. Однажды в приступе белой горячки он разделся догола и пошёл прогуляться по джунглям. Наконец, после того, как он здорово наподдал мексиканскому детективу, кинокомпания решила отправить его в Штаты. Поднимаясь но трапу в самолёт, он почему-то решил, что его бывшие режиссёры Коппола и Вим Вендерс снимают его через иллюминаторы. Каким-то образом он умудрился пробраться на крыло самолёта, благо тот не успел взлететь. После того, как Хоппер, наконец, оказался в Лос-Анджелесе, его сначала поместили в больницу в Сенчури-Сити, затем включили в антинаркотическую программу реабилитации знаменитостей «8-я студия» и, напоследок — в Центральную больницу штата. «Я зарегистрировался, но выписаться уже не мог, — рассказывает Хоппер. — Здесь меня собирались запереть на два с половиной года, решили, что на волю выпускать меня нельзя». Боб Рэфелсон через своих агентов разыскал место, где держали Денниса, на День отца [188] навестил его, вывез с территории больницы и доставил к Берту Шнайдеру. Берт продержал его у себя до тех пор, пока Хоппер более или менее не пришёл в себя и даже подыскал ему сиделку. «Я принимал таблетки против психоза, от которых еле волочил ноги и она спросила:

— Что принимаешь?

— Это мои таблеточки, я должен пить их, потому что я — псих. Она забрала моё лекарство, спустила в унитаз и сказала: «Алкоголик ты чёртов, а не псих!».

«По молодости я не знал, как можно жить без спиртного, — продолжает Хоппер. — А пенсионный рай представлял как вечный балдёж в кресле-качалке с батареей бутылок виски, граммулечкой кокаина, «травкой» и кучей сигарет. Наркотики открывают кое-какие двери, правда, быстро их захлопывают. И вот ты уже работаешь только на наркотики, жизнь строишь так, чтобы достать дозу, в друзья выбираешь тех, кто не сдаст, и печёшься только о том, чтобы не «замели». Страдают же те, кто тебя любит, потому что других вокруг уже нет. Жуть».

* * *

После «Личного рекорда» дела у Тауна шли неважно и он хотел привлечь внимание Битти и Пенна к своему сценарию под названием «Русалка». Но писал его так долго, что в прокат вышел «Всплеск», и надобность продолжать работу отпала сама собой. Потом занялся для Эшби переработкой сценария Оливера Стоуна «Восемь миллионов способов умереть». Выстраивая эпизод, режиссёр поменял кое-какие детали, что, по словам продюсера Стива Рота, «привело Роберта в бешенство. Он как псих бегал и вопил. Наверное, считал, что из сценария выбросили кусок, по гениальности сравнимый разве что с изобретением метода нарезки хлеба для тостов. Самовлюблённого маньяка окружала толпа ему подобных. Подоплёка скандала очевидна — Таун завидовал Халу, крупному режиссёру, и думал, что делает тому большое одолжение, переписывая диалоги. Отвратительнее сцены я не видел. Халу и без того мало когда везло, а тут навалились обвинения в злоупотреблении наркотиками. И Таун злобствовал, мол, режиссер уже перевалил через горку и скрылся за горизонтом. Придурок. Разорялся: «Больше меня он меня ни разу не отымеет». Самое отвратительное в том, что оба очень по-доброму относились друг к другу. А тут враз взяли и похерели дружбу. Не думаю, что после этой ссоры они когда-нибудь разговаривали».

Боб Эванс пообещал Николсону устроить обед, если получит «Оскара» за свой фильм-возвращение «На языке нежности». Под десерт — крем-брюле с виноградом — Эванс решил растрогать Николсона до слёз и объявил, что Таун вот-вот закончит сценарий «Два Джейка», вторую часть из задуманной писателем трилогии. Если действие «Китайского квартала» происходило в 30-е годы, а сюжет строился вокруг ирригации и власти старых монополистов, то продолжение должно было происходить уже после войны, в 1947 году. В основе — борьба нефтяных баронов и крупных владельцев недвижимости, другими словами, противостояние белых англосаксов и евреев за контроль над Лос-Анджелесом. По сюжету Джейк Гиттес ищет Кэтрин Малурей (дочь Эвелин от своего же отца) и узнаёт, что та замужем за человеком, которого тоже зовут Джейк. Этот персонаж отдалённо напоминал отца Тауна, Лу. (Продолжение тут же окрестили «Железный еврей».) Неплохо выпив и закусив, трое друзей решили, что Эванс, не появлявшийся па экране 26 лет, сыграет второго Джейка. В логике им нс откажешь. По словам источника, «Эванс идеально подходил на эту роль, такое же дерьмо». К тому же, если что, Джек — первый Джейк — мог помочь на площадке.

Другим сюрпризом стало то, что постановку фильма поручили Тауну. Период у него в жизни выдался тяжёлый. «Личный рекорд» финансово провалился и потянул за собой судебные иски. И главное, он потерял то, что считал главным в своей жизни: «Грейсток» «уплыл» в «Уорнер бразерс»; а в 1981 году у него па руках умерла любимая собака, Хира, оставив его одного-одинёшенька Геффен предостерегал Николсона в отношении Тауна, но актёр не прислушался. Джек позвонил Диллеру из кинозала Эванса и предложил условия: бюджет картины 12-13 миллионов; прибыль делят между собой новая компания «Тэн продакшенс» (по первым буквам имён продюсеров Таун-Эванс-Николсон) и «Парамаунт» после того, как кассовые сборы перевалят через 18 миллионов долларов. Выходило, что сделка была выгодна обеим сторонам — все делили между собой не только риски, но и навар, обещавший стать огромным.

Но ещё до начала съёмок, 19 февраля 1983 года, скоропостижно скончался Бладорн. Мартин Дэвис, бывший главный пиарщик, в жестокой схватке наследовал его место. Потом поссорился с Диллером из-за бонусов, хотя тот и поддержал его в драке за власть. Диллер тут же ушёл в отставку и присоединился к «Фокс». Не раздумывая, Дэвис заявил «Уолл стрит джорнел», что уволил Айзнера с Катценбергом, пока те летели коммерческим рейсом в Нью-Йорк (в самолёте компании им было отказано), чтобы обсудить с ним свои будущие контракты. Как по сценарию научно-фантастических лент 50-х годов, изгнание шишек «Парамаунт» имело серьёзные последствия для всего Голливуда. Разработанная и планомерно внедряемая ими формула «высокой концепции», вкупе с жёстким контролем «творческих руководителей», поразила все студии, как неизвестный ранее вирус, а действие той заразы ощущается до сих пор.

Бладорна похоронили по христианской традиции. На что Эванс заметил: «Вокруг часовни над его могилой крестов больше, чем у погребений римских Пап».

Диллера сменил начальник отдела маркетинга Фрэнк Манкузо, а Айзнера — Тэнен, покинувший «Юнивёрсал». Руководство сразу ухватилось за «Два Джейка», только бы побыстрее забыть про слишком успешный период компании, что пришёлся на правление Диллера. Выход картины запланировали на Рождество 1986 года. Тут выяснилось, что сценария пока нет, потому что Таун закрутился с организацией помолвки с Луизой Сельведжио, в прошлом хозяйки гостиницы и жены владельца итальянского ресторана, обслуживавшего Олимпиаду. Эванс пообещал закатить для счастливой пары приём в своей «Лесной стране», если тот закончит работу ко дню бракосочетания — 17 октября 1984 года. Таун уложился в срок, Эванс сдержал слово, пригласив 150 гостей, хотя и зудел о бешеных расходах ещё несколько лет.