Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Карл Деметр cтр.№ 52

Страница

Путч, хотя и оказался неудачным, произвел гораздо больший эффект на общественность и на политиков, чем на рейхсвер. Одно последствие этого заключалось в том, что начальник штаба армии был облечен высшей исполнительной властью в рейхе. Подозрение, что рейхсвер был доверенным институтом государства и рейха, стал, таким образом, легальной реальностью. Между тем Зеект, к разочарованию крайне правого крыла, не стал переходить Рубикон, а лояльно и со всем доверием подчинился правительству. Конечно же в официальных кругах это добавило много веса позиции рейхсвера и укрепило веру в преданность конституции. Звезда его поднялась еще выше весной 1925 года, когда президентом рейха был избран фельдмаршал фон Гинденбург. Для офицерского корпуса это было почти так же хорошо, как если бы вернулись прежние времена. Один из них снова встал во главе государства, пользуется их полнейшим доверием, и под его покровительством они чувствуют себя в безопасности. В результате уход в следующем году Зеекта не оказался большим бедствием. С одной стороны, старшие офицеры постепенно привыкали под крылом Гинденбурга к республиканской форме государства. Между тем, с другой стороны, слишком бурная парламентская жизнь оказывала ослабляющий эффект на весь механизм политики, и, когда доктор Гесслер оставил пост министра рейхсвера, пришедший ему на смену генерал Гронер (хотя и монархист в душе) решил теснее связать рейхсвер и офицерский корпус с демократическими силами в государстве. Такой шаг был необходим из-за опасного давления растущего национал-социалистического движения, которое наступало на самые основы конституции. Как мы уже упоминали выше, древняя традиция офицеров служить монархическому государству несла в себе семена трагедии; и, как только настоящая монархия пала, трагедия начала разворачиваться. Когда министр рейхсвера по тактическим соображениям изменил политический курс, повернув его влево, угроза трагедии начала вызывать серьезное беспокойство.

И опять же, как и в Мюнхене в 1923 году, самые молодые офицеры, мальчишки, которые едва ощущали узы традиций, первыми подчинились вздымающемуся валу «национального» движения. В 1929 и 1930 годах они снова были вовлечены в него. Два лейтенанта, Шерингер и Людин, из артиллерийского полка № 5, стоявшего в Ульме, под командованием Бека (позднее он станет начальником Генерального штаба), и обер-лейтенант в отставке по имени Вендт [30] , проводили дискуссии в Коричневом доме в Мюнхене с бывшим капитаном, который раньше был старшим офицером штурмовых отрядов. Позднее они начали обходить военные подразделения, набирая членов для гитлеровского движения и образовывая нацистские ячейки в армии. Затем они были арестованы за конспиративную деятельность, ставившую целью государственную измену, 4 октября 1930 года они были осуждены Верховным судом рейха в Лейпциге. Подоплекой этих событий служил тот факт, что многие молодые офицеры утратили доверие к вождям армии. Важность, которую генерал Гронер придавал этому делу, отразилась в приказе, который он двумя днями позже адресовал всем офицерам рейхсвера, и в его специальном приказе генералам и офицерам, также командующим полками (приложения 30 и 31). Он попрекнул командующих, что они не имеют «достаточно уверенности в себе», и назвал их людьми, у «которых не хватает мужества иметь собственные убеждения»; в то же время он осудил молодых офицеров за «огромную самонадеянность» и «крайнюю чувствительность». При этом он приветствовал страстное чувство собственного достоинства у молодых офицеров, их высокий интеллект и возвышенные идеалы, которые ими двигали.

Впрочем, эти поучения не принимали во внимание социальное происхождение, которое явно делало столь многих офицеров, особенно более молодых, мишенью для социалистических пунктов в программе Гитлера, не говоря уже о «патриотических» или националистических. Ибо завидное положение офицера имперской Германии, его социальный статус были своего рода компенсацией за его бедность, по сравнению с процветающим гражданским населением. «Переоценка ценностей», вызванная войной, революцией и инфляцией, положила конец этому. Большинство молодых офицеров теперь происходили родом из семей, которые никогда не имели чувства принадлежности к «первому сословию страны». В результате молодые офицеры были слишком склонны чувствовать себя в социальном отношении ниже и охотно подставляли уши доктринам, пусть даже не марксистским, но в любом случае призывавшим к социальной революции [31] . Если многие из молодых офицеров разделяли такого рода социальные взгляды, то антидемократическое «неполитическое» отношение было распространено среди офицеров старшего возраста. Эти факторы, вероятно, были причиной того, почему приказы Гронера в целом, похоже, не породила эффект, на который тот надеялся. «Ориентационные лекции», которые позже генерал Шлейхер заставил своих сослуживцев доставить во все соединения в стране (вопросы, разумеется, были сформулированы в соответствии с военными обычаями), аудитория слушала в ледяном молчании. Возможно, слушатели еще не были настроены на национал-социализм и не разделяли эти идеи, но немногие среди них чувствовали, что интересы рейхсвера «правильно соблюдаются на самом верху». Общее отвращение ко всему, что было связано с действиями парламента, вполне вероятно, сыграло решающую роль во всем этом и, так сказать, задало тон.

Страница