Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944 - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд С. Дойч cтр.№ 97

Однако один вызов нацистскому диктатору в те дни был брошен, причем из той среды, откуда он менее всего его ждал, да и сам характер вызова поразил Гитлера. Этот вызов был сделан как раз тем самым простым солдатом, «солдатом до мозга костей», к которому и апеллировал Гитлер в своем выступлении. «Король танков» Гейнц Гудериан был глубоко уязвлен с точки зрения профессионального самолюбия теми выпадами и обвинениями против сухопутных сил, которые ему довелось услышать в последней речи Гитлера. Вернувшись в свой танковый корпус на Западном фронте, он рассказал обо всем в Кобленце начальнику штаба группы армий «А», в которую входил и его корпус, Эриху фон Манштейну. Манштейн полностью согласился с тем, что генеральский корпус не может пассивно сносить подобные оскорбления и унижения и должен выразить протест по этому поводу. Сам Манштейн уже пытался побудить к подобным действиям командующего группой «А» Рундштедта и попросил Гудериана также подключиться и поговорить с ним. Рундштедт, однако, ограничился лишь тем, что сообщил Браухичу о недовольстве, высказанном рядом его подчиненных. Поскольку сам Браухич и являлся главной мишенью Гитлера, такое развитие событий никоим образом не устроило Гудериана, и он попытался обсудить вопрос с рядом других высокопоставленных и влиятельных генералов и в конце концов встретился в Дюссельдорфе с Рейхенау. Гудериан был очень удивлен, когда услышал от «нацистского генерала», что его отношения с Гитлером теперь уже далеко не такие сердечные, как прежде, и что недавно между ними произошел ряд довольно острых споров, едва не кончившихся перебранкой. Рейхенау тем не менее согласился, что необходимо довести до сведения Гитлера, что многие генералы весьма недовольны необоснованными нападками на них и что, возможно, Гудериану, как более младшему и по рангу, и по возрасту, будет даже легче это сделать. Убеждения подействовали, и Гудериан решил взять всю ответственность на себя и лично переговорить на эту тему с Гитлером.

Гитлер принял Гудериана, удостоив его чести, которая редко кому оказывалась: он слушал Гудериана все 20 минут, пока тот говорил, ни разу не перебив. Когда же тот закончил, Гитлер резко сказал: «Все это касается только командующего сухопутными силами генерал–полковника фон Браухича». Когда Гудериан заявил, что в этом случае Гитлер должен немедленно назначить на этот пост того, кому он полностью доверяет, последовал вопрос, который неизбежно и должен был последовать: «Кого вы предлагаете?»

Гудериан, еще до конца не поверивший услышанному им в Дюссельдорфе, первым из кандидатов назвал Рейхенау. Однако Гитлер сразу категорически возразил: «Об этом не может быть и речи», причем в тоне, каким это было сказано, сквозило яростное нежелание Гитлера даже упоминать эту кандидатуру. По поводу названного следующим Рундштедта Гитлер сказал: «Слишком стар». Они продолжили обсуждать тех, кто по рангу и авторитету мог претендовать на этот пост. Когда список был исчерпан и все кандидатуры были Гитлером отклонены, а Гудериан не мог больше никого предложить, Гитлер стал говорить о том, как ему трудно иметь дело с генералами, которые постоянно чинят препятствия в том, что он старается сделать для Германии, и продолжают в этом упорствовать. Короче говоря, выяснилось, что Браухич, которого Гитлер считал «пораженцем», ценил очень невысоко и терпел его на занимаемой им должности, будет и далее на ней «мучиться», поскольку среди представителей высшего командного звена сухопутных сил не нашлось никого, кто бы пользовался достаточным доверием Гитлера. Несмотря на изгнание Хаммерштейна, Фрича, Бека, Бломберга и десятка менее значимых фигур, отмеченных «ржавчиной старой армии», Гитлер признал, что между ним и профессиональными военными все равно сохранялась непреодолимая пропасть. Даже Рейхенау, бывший когда–то его любимцем, теперь оказался в их рядах. Поняв, что он ничего не добился, Гудериан прекратил обсуждение списка кандидатур. Он почувствовал себя проигравшим – стойкая неприязнь и недоверие фюрера к высшему командному составу остались непоколебимыми.

Независимо от того, какое воздействие на руководителей ОКХ произвел «политический стриптиз» Гитлера 23 ноября, когда он откровенно обнажил все свои планы и намерения, для оппозиционной «группы действия» внутри ОКХ, а также аналогичной группы в абвере на Тирпиц–Уфер это не явилось откровением по существу – все это было просчитано и предвидено давно, а данная речь Гитлера только более рельефно высветлила его намерения. Людей возмущало то, с какой наглостью и цинизмом все это было сказано. Пришедший в ярость Гроскурт назвал речь Гитлера «шокирующими откровениями сумасшедшего преступника». Этот прямолинейный человек заявил, что у Браухича теперь остается два выхода: или подать в отставку, или застрелиться.

Что касается попыток склонить Гальдера к действию, то Гроскурт и его друзья решили, что вопрос может стоять только так: «сейчас или никогда». Если не удастся убедить его приступить наконец к активным действиям сейчас, когда весь ОКХ охвачен возмущением и негодованием по отношению к Гитлеру, то в дальнейшем подобные попытки будут просто бесполезной тратой времени.

В течение двух–трех дней после 23 ноября руководители оппозиции с поистине лихорадочной активностью проводили консультации и обсуждения; Бек, Герделер, Остер, министр финансов Пруссии Иоганн Попитц, Шахт и Томас, собираясь по двое – по трое, решали, что делать дальше. В результате договорились направить к Гальдеру Томаса и представить начальнику штаба сухопутных сил веские аргументы против наступления, которые они сумели выработать совместными усилиями.

27 ноября Томас в течение двух часов вел «артобстрел» Гальдера, обрушив на него всю «огневую мощь» подготовленных документов.

Томас явно не хотел сразу ставить себя в позицию обороняющегося, что могло бы произойти, скажи он, что пришел от имени тех, кого Гальдер считал «собранием назойливых энтузиастов, которые все больше и больше отрывались от реальности». Поэтому он решил говорить от имени двух финансистов с серьезной репутацией, считавшихся людьми сухими и практичными, – Шахта и Попитца. Высказываясь против наступления, Томас привел аргументы в основном экономического и военного характера, показывающие, к каким трагическим последствиям оно может привести. Пиком сказанного Томасом было предложение Гальдеру добиться от Браухича любой ценой попытки предотвратить перерастание нынешнего военного конфликта в полномасштабную войну, а в случае необходимости и путем «ареста Гитлера».

Из лаконичной записи в дневнике Гальдера, а также из его высказываний, сделанных после войны, мы знаем, что он немедленно доложил Браухичу обо всем, сказанном Томасом. Не совсем ясно, дождался ли Томас ответа, никуда не уезжая из Цоссена, или же получил его позднее. В любом случае Гальдер предоставил ему целый список контраргументов Браухича, большинство из которых, судя по всему, отражали и его собственную точку зрения [157] .