Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944 - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд С. Дойч cтр.№ 32

Во время контактов с офицерами ОКХ в Цоссене в начале октября 1939 года Эцдорф обнаружил, что отношение к начавшейся войне у них неоднозначное. Некоторые, в основном молодежь, не знавшая Первой мировой войны, считали, что эта война является справедливой и должна быть доведена до победного конца, по крайней мере до победы над Францией. А это, в свою очередь, как они надеялись, поможет достичь взаимопонимания с Англией. Другие считали, что крупное наступление на Западе чревато слишком большими рисками и что вообще нет никакой политической необходимости вести войну с западными державами, особенно с Англией. Сторонники последней точки зрения, независимо от того, примыкали они к оппозиции или нет, выступали за достижение взаимопонимания с западными странами при одновременном отказе от планов наступления. Вайцзеккер пользовался очень большим уважением и авторитетом среди офицеров Генерального штаба. Трудно сказать, счел Эцдорф или нет, что соответствующая почва уже подготовлена, но он довел до офицеров Генштаба точку зрения своего руководителя, что единственный способ добиться вышеуказанных целей состоит в том, чтобы свергнуть Гитлера. Поскольку это мнение исходило от столь уважаемого и одновременно столь высокопоставленного человека – а с учетом ничтожности Риббентропа – и формально, и фактически «человека номер 1» во внешнеполитических вопросах, оно произвело на сотрудников Генштаба должное впечатление и усилило поддержку оппозиции со стороны ОКХ.

Таким образом, Эцдорф очень скоро стал правой рукой Гроскурта в таком важном ведомстве, как ОКХ. 2 октября 1939 года Гроскурт удовлетворением записал в дневнике: «Советник фон Эцдорф заявил, что он будет представлять МИД в Верховном командовании сухопутных сил. Видно, что он очень честен и что он наш человек, полностью разделяющий наши взгляды» [49] .

Это был, безусловно, первый случай, когда антинацистски настроенный офицер нашел взаимопонимание и установил тесный контакт с членами группы Вайцзеккера—Кордта. У него уже имелись тесные и доверительные отношения с такими ее представителями, как Готтфрид фон Ностиц и барон фон дер Гейден–Ринч.

Такие же отношения сложились у Гроскурта с Вайцзеккером; он помог перевести на работу в штаб второго сына Вайцзеккера после того, как его старший сын погиб во время польской кампании.

22 сентября 1939 года они вместе обедали, и на Гроскурта произвело особенно сильное впечатление то, с какой выдержкой и достоинством государственный секретарь переносил обрушившееся на него горе.

Тесное сотрудничество между Гроскуртом и Эцдорфом совершенно очевидно и неизбежно вытекало как из общих целей их руководителей, так и из общности задач, поставленных перед каждым из них. Эцдорф был специально проинструктирован Вайцзеккером держаться ближе к «людям Канариса» в ОКХ и работать в тесном контакте с ними. Вскоре Эцдорф был официально зачислен в штат сотрудников Отдела особых операций и стал активно работать, плечом к плечу, с Гроскуртом для достижения общей цели – подготовки и успешного осуществления переворота.

Внедрение в ОКХ представителей оппозиции из абвера было лишь одним из направлений деятельности Остера в сентябре 1939 года. С началом войны Остер возобновил свои усилия по расширению и укреплению боевой группы внутри абвера, способной в случае необходимости предпринять силовые действия против нацистского режима. К счастью, Гроскурт уже нашел прекрасную кандидатуру для замены себя на посту руководителя 2–го отдела абвера. После присоединения Австрии (аншлюса) в марте 1938 года Гроскурт приехал в Вену, чтобы привлечь для работы в абвере подходящих людей из австрийской армии. Особенно его заинтересовал руководитель австрийской разведки Эрвин фон Лахузен, политические взгляды которого вполне говорили за то, что он может быть принят в ряды оппозиции. Фактически Лахузен стал участником группы Бека– Остера—Канариса еще до своего отъезда из Вены. Когда он впервые прибыл на Тирпиц–Уфер, чтобы официально представиться в штаб–квартире абвера, он еще не до конца знал, с какого рода людьми ему придется иметь дело. Памятуя об официальных правилах, принятых в Третьем рейхе, представляясь Канарису, Лахузен выбросил вверх руку в нацистском приветствии и не опускал ее, пока продолжал говорить. Не пропуская ни единого слова из того, что говорил Лахузен, Канарис аккуратно опустил его руку. Но это еще до конца не убедило Лахузена, и он таким же образом начал свой разговор, когда пришел представляться Остеру. Остер бросил на него ироничный взгляд и сразу же расставил все по своим местам: «Вы что, таким образом показываете готовность верно служить величайшему преступнику всех времен?»

Гроскурт очень хотел, чтобы была сохранена преемственность в деятельности оппозиции в абвере; поэтому он и рекомендовал Лахузена Канарису как своего сменщика на посту руководителя 2–го отдела. Важность этого отдела заключалась в том, что он владел как методикой, так и техническими средствами для уничтожения материальных ресурсов и живой силы. Таким образом, Остер и Гроскурт сумели втайне накапливать и хранить взрывчатые вещества (причем не только в прямом смысле этого слова: в абвере образовался настоящий «взрывоопасный» для нацистского режима «арсенал»), которые могли отправить на тот свет ряд нацистских лидеров.

Остер также попытался исправить ошибку Канариса, который не воспользовался в свое время предоставившейся возможностью включить в функции абвера проведение непосредственных оперативных действий, включая силовые операции. Именно в значительной степени под влиянием Остера Канарис согласился значительно усилить уже существовавшую в абвере небольшую боевую оперативную группу, которая была замаскирована под скромным названием «строительно–тренировочная рота»; впоследствии на ее основе был создан сначала полк, а затем и дивизия «Бранденбург». Возглавить эту группу было предложено капитану Гинцу; он уже был командиром специального отряда, который должен был еще перед Мюнхеном, в сентябре 1938 года, ворваться в рейхсканцелярию и схватить Гитлера. Теперь, по замыслу Остера, Гинц должен был стать командующим своего рода внутренних войск оппозиции, которые предполагалось пустить в дело, когда начнется выступление. В какой степени эти взгляды разделял и Канарис, остается неясным. Однако по мере того, как это подразделение расширялось и в него попадало все больше и больше случайных людей, оно постепенно переставало и в конце концов окончательно перестало быть элитой антинацистских сил.

Для того чтобы сделать оппозиционный центр в абвере более эффективным и расширить направления его деятельности, Остер решил привлечь для работы в нем Ганса фон Донаньи – талантливого юриста с богатым и чрезвычайно полезным для оппозиции опытом работы. Донаньи в свое время получил образование и начал работать в самых благоприятных для него условиях. Он поступил на работу в министерство юстиции Германии в 1929 году в качестве личного помощника как тогдашнего министра юстиции Кох–Везера, так и трех министров, сменявших его и друг друга на этом посту. Он придерживался либерально–христианских политических взглядов, но был беспартийным; с большим уважением относился к Брюнингу, и отстранение последнего с поста рейхсканцлера буквально потрясло Донаньи; узнав об этом, он швырнул на пол бумаги и воскликнул: «Все, теперь Германии конец!» Он с беспокойством наблюдал за все растущим усилением нацистов; ему, с учетом занимаемого положения и имеющейся в распоряжении информации, особенно хорошо было известно об откровенно преступном характере как нацистского движения, так и ряда его руководителей.