Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944 - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд С. Дойч cтр.№ 117

Томас, как показал его поход к Гальдеру, не обладал чудодейственным даром убеждения. Однако в ходе исключительно важного для оппозиции второго раунда ее борьбы он был верным и преданным товарищем по борьбе, который отдавал все силы, работая плечом к плечу с другими, и его роль в этой борьбе, хоть она и несколько поубавилась после апреля 1940 года, заслуживает большего уважения и признания, чем это обычно делается [193] .

Разочарование Георга Томаса, охватившее его в апреле 1940 года, было еще более усугублено ходом военной кампании в Норвегии, которую Гитлер начал 9 апреля 1940 года. В предшествовавшие ей месяцы обсуждение приближавшейся авантюры на севере Европы занимало больше внимания оппозиции, чем когда–либо. Отношение к ней представляло собой смесь стыда, страха и надежды. На пять малых европейских стран вскоре должен был обрушиться бронированный кулак Гитлера, и не было никаких гарантий, что вскоре та же участь не постигнет также Швецию и Швейцарию. Накануе судьбоносной даты – 4 апреля 1940 года – Хассель подчеркнул, что предстоящая экспедиция в Скандинавию является последней реальной надеждой подтолкнуть генералов к активным действиям и направить их наконец на путь осуществления переворота. Их следовало убедить предпринять необходимые действия либо в ходе, либо сразу после окончания норвежской кампании и до того, как мог бы разгореться серьезный конфликт на Западе.

Наверное, никогда с начала войны не возникала ситуация, в которой как для оппозиции, так и для режима столь остро стояла бы дилемма: или грудь в крестах, или голова в кустах. Вторжение в Скандинавию было следующим после начала самой войны «личным проектом» Гитлера. Сначала он мало уделял внимания этому проекту, но впоследствии его воображение разыгралось, и вкус новой авантюры, который он уже ощущал, раззадорил его и стал руководством к действию. С самого начала командование сухопутных сил относилось к этому начинанию буквально с ужасом – оно противоречило всем канонам военной науки и практическому опыту немецких военных. Последние считали это просто безумием. Мнения среди военных моряков разделились; более консервативно настроенные адмиралы относились к данному проекту с настороженностью, опасаясь за безопасность только что восстановленного флота. Ведь для них вопрос стоял ребром: на карту ставилась судьба всего флота, который мог быть полностью уничтожен. Следует отметить, что их опасения были не напрасны: в ходе этой кампании военно–морские силы Третьего рейха понесли такой урон, от которого не смогли оправиться до самого окончания войны. С другой стороны, успех могла принести лишь серия рискованных шагов, каждый из которых просто обязан был быть успешным; права на ошибку в данном случае не было.

Считая данный проект самой настоящей дикостью, ОКХ, рискуя навлечь на себя ярость Гитлера, решило «умыть руки» и не принимать никакого участия в данной операции. Вся разработка операции «Везер», как называлось вторжение в Норвегию, осуществлялась возглавляемой самим Гитлером ОКВ, а сухопутным силам отводилась роль поставщика необходимой живой силы и техники. Можно представить, какие расчеты и предположения в связи с этой операцией делались в эти дни фактически «в частном порядке» Гальдером и Браухичем, однако никаких документальных свидетельств этих расчетов не сохранилось. Они навряд ли изменили свою точку зрения относительно того, что данная операция обречена на неудачу; случись же она, были бы все основания надеяться на то, что этот провал подтолкнет Гальдера вернуться к рассмотрению возможности переворота. Но останется ли время на такое рассмотрение? В то время как Гальдер изучал «доклад Х», уже были готовы приказы Гитлера о наступлении на Западе «возможно, 14 апреля» 1940 года, а 10 апреля срок наступления был перенесен на один день, причем было изъято слово «возможно».

Еще до того, как был бы закончен анализ происходящего на севере Европы, наступление на Западе могло уже идти полным ходом. Все внимание в мире было бы приковано к этому судьбоносному событию, а следовательно, отвлечено от вторжения в Норвегию и от того провала, которым могла бы закончиться скандинавская авантюра Гитлера.

В течение нескольких недель оппозиционная «группа действия» в абвере изучала вопрос о том, как скажется на ее целях и планах предстоящая военная экспедиция Гитлера. Главная озабоченность оппозиции состояла в том, чтобы не дать угаснуть тем контактам с Англией, которые еще пока «тлели» в Риме и в ходе которых англичане только что подтвердили данные ранее обязательства, используя в этих целях происходящее на севере Европы. Вторая проблема состояла в координации тех многочисленных шагов, которые предпринимались для того, чтобы предупредить Бельгию и Голландию о грозящей им полномасштабной опасности. Самым же важным был вопрос о том, как воздействовать на ход военных операций после их начала, если подобное вообще окажется возможным.

В дискуссии затрагивались вопросы военно–морской мощи Германии и ее возможностей вести войну на море, а также политические последствия распространения войны на север Европы. Обсуждения часто были в самом разгаре, когда уже переваливало за полночь; роль первой скрипки в них играл единственный военный моряк в оппозиционой группе абвера капитан Лидиг. Первая мировая война показала, что на военно–морские операции Германии естественные ограничения, причем очень существенные, оказывает «водный треугольник» – Гельголандская бухта, Кильский канал и устья Эльбы и Везера. В 1917 году, когда началось и потерпело провал неограниченное использование в боевых действиях подводных лодок, адмирал Вагнер подготовил докладную записку, в которой подчеркивал, что для ведения военно–морских операций на просторах Мирового океана необходимо обеспечить неограниченный свободный маневр германских кораблей вдоль побережья Норвегии, примерно до уровня Бергена. Хотя это исследование оказало лишь ограниченное воздействие на военно–морские силы Германии, оно помогло убедить гросс–адмирала Редера, что крайне желательно обладать Норвегией в качестве базы для военно–морских операций. Гитлер имел очень поверхностное понимание военно–морской проблематики, однако на него произвели впечатление высказываемые опасения по поводу того, что союзники перережут снабжение Германии железной рудой, идущей из Швеции, а также что вблизи Германии будет создана база для военно–воздушных операций противника.

Остера беспокоила возможность того, что война выйдет на просторы Мирового океана.

Такой поворот событий только бы усилил намерение Англии воевать до победного конца, а также увеличил бы опасность вступления в войну Америки в ближайшее время, поскольку театр военных действий в этом случае приближался бы к ее территории. Поэтому следовало употребить все возможности, включая крайние шаги, находящиеся на грани или за ней традиционных понятий относительно национальной измены, чтобы пресечь возможность подобного развития событий на корню.