Парфянин. Испытание смертью - читать онлайн книгу. Автор: Питер Дарман cтр.№ 27

– Почему бы тебе не сообщить им? – спросил он Клавдию. – В конце концов, они же наши друзья.

Клавдия вспыхнула и обняла Галлию и Диану:

– Я беременна!

Они стали обнимать и целовать ее, а я протянул руку Спартаку:

– Прекрасная новость, господин! Поздравляю!

Руби радостно запрыгала.

Спартак с силой хлопнул меня по плечу, чуть не сбив с ног:

– Спасибо, Пакор!

– Когда роды? – спросила Галлия.

– На будущий год, весной, – ответила Клавдия, обнимая Диану, у которой в глазах стояли слезы.

Новость о беременности Клавдии распространилась по войску со скоростью лесного пожара, и боевой дух поднялся еще выше. Это сочли хорошим предзнаменованием, поскольку все полагали, что сын Спартака окажется еще более могучим воином, чем его отец, и боги, несомненно, благословят его на великие подвиги. Это, конечно, было еще неизвестно, но нынче осенью боги действительно благословляли наше войско. Мы объезжали по пути все окрестности, собирая богатую добычу, поскольку наступило время сбора урожая, и виноградники ломились от зрелых кистей, которые должны были превратиться в знаменитые красные вина центральной Италии, а оливковые деревья гнулись под тяжестью плодов. На плантациях и в латифундиях сновали сотни рабов, которые собирали виноград, тащили его в корзинах к краю виноградника и сваливали в повозки. Однажды я взял с собой в разведку Галлию. Она, правда, хотела поехать отдельно, со своей женской сотней, но я ей это запретил. У меня случилось видение, как она со своими женщинами попала в засаду, их изнасиловали и распяли на крестах; мысль об этом меня ужаснула. Поэтому я заявил, что она может сопровождать меня, но женская сотня останется при войске. Я даже увеличил количество конников, которых брал с собой, до двух сотен, чтобы обеспечить ей полную безопасность, и отобрал для этого из своего драгона лучших лучников и мастеров боя на мечах.

Местности центральной Италии в то лето выглядели просто великолепно. Тонущие в тумане оливковые рощи, окаймленные рядами кипарисов, виноградники, покрывающие невысокие и пологие склоны холмов. А на заднем плане всегда возвышались горы с роскошными альпийскими лугами, потоками и огромными пространства дикой природы. Ближе к побережью раскинулись густые леса и болота; в лесах было полно диких кабанов и волков. На ночь мы ставили лагерь, укрывшись в лесу, а с наступлением дня огнем и мечом проходили по ничего не подозревающим городкам и селениям. Это было довольно легко. Нас сопровождали двое разведчиков Бирда на своих запаршивевших лошадках; днем раньше они объезжали эти районы, отмечая наличие любых укреплений, стен и иных преград, способных затруднить нападение. Довольно часто ничего подобного не было; как оказывалось, во многих местах вообще не было никаких представителей официальной власти Рима. Большие города имели оборонительные стены и гарнизоны, но нас они не интересовали. Мы убивали всех надсмотрщиков, когда нам попадались большие сельскохозяйственные поместья и латифундии, и освобождали всех рабов, направляя их в свое войско. Кто из них пошел по указанному пути, а кто просто бежал в леса или в горы и стал разбойником, я не знаю. Когда мы производили нападение, то вылетали из предутреннего тумана, а позади меня развевался огромный алый штандарт с белой конской головой. Мы несли пылающие факелы, которые швыряли в сараи, амбары, телеги и стога сена. Убивали мы лишь тех, кто оказывал сопротивление. Большинство же просто убегало, спасая свои жизни и немногие пожитки; а матери прижимали к груди своих маленьких детишек. Их мы не трогали. Иногда против нас выступали небольшие группы мужчин, вероятно, ветеранов, получивших землю от благодарного римского сената, – редкие, разрозненные отряды людей с потрескавшимися щитами, без шлемов, с ржавыми мечами и старыми копьями. Они неплохо помнили свое легионерское прошлое и боевую подготовку, но ничего не могли противопоставить нашей скорости и стрелам. Мы обходили их с флангов, охватывали с тыла и расстреливали на месте. Мы поджигали виллы, поместья и станции римской почтовой службы, предварительно выгребая оттуда все золото и серебро. И собрали очень приличную сумму в этих благородных металлах. Однако вскоре мне надоело нападать на незащищенные цели, и тогда мы обрушились на города – на Луну, Фельцину, Адрию, Вепету, Сахату. Я часто высылал с полдюжины всадников к городским воротам, и они дразнили стражу, выкрикивая всяческие оскорбления. Вскоре ворота распахивались, и оттуда галопом вылетал конный отряд с намерением схватить противника. Но мои люди были всего лишь приманкой, а остальные ждали за холмом или укрывались за деревьями. В итоге римляне попадали в ловушку, и их вырезали всех до единого. Иногда мы поджигали большую виллу, а затем прятались и ждали прибытия войск из ближайшего гарнизона, командир которого, завидев поднимающиеся в небо огромные клубы черного дыма, тут же высылал отряд воинов на разведку. Когда они подходили, мы расстреливали их из укрытия или атаковали в конном строю. Римляне в шоке замирали на месте, давая нам достаточно времени добраться до них и порубить мечами, прежде чем они опомнятся и перестроятся в боевой порядок.

Однажды кто-то из разведчиков доложил, что в городе Арреций, расположенном на крутом холме посреди заливных лугов в долине реки Арно, стены наполовину разрушены. Местный житель сообщил ему, что их сильно повредили в ходе какой-то гражданской войны, с того времени так и не восстановив. В стенах имелось четверо ворот, ориентированных на четыре стороны света, но с южной стороны стена была почти вся снесена штурмовавшими ее войсками, которые потом взяли и разграбили город. Стену так и не починили. Наоборот, кирпичи кладки разобрали и растащили, чтобы построить новые жилые дома, которые теперь стояли вне былого оборонительного периметра. Перед этими домами насыпали земляной вал, с целью потом возвести здесь новую стену, чтобы прикрыть ею новый район города, но до сих пор ничего не было сделано. Городские власти явно разленились; но, в самом деле, кого им было опасаться, они же располагались в самом центре Италии!

Мы встали лагерем милях в пяти от Арреция, в заросшем лесом глубоком овраге, через который протекал быстрый поток ледяной воды. Весь следующий день мы отдыхали. А за два часа до сумерек, когда мы закусили сухарями и фруктами, я собрал всех своих конников.

– Выступаем ночью и нападаем на заре, – сказал я им. И посмотрел на того разведчика, который обследовал Арреций, высокого жилистого мужчину с черными глазами и злобной ухмылкой на губах. Его звали Диаол, он был греком тридцати лет. Никто о нем почти ничего не знал, разве только то, что Диаол был рабом, но прежде чем присоединиться к Бирду, жил как разбойник. Он прилично владел латынью и, насколько я видел, не был заклеймен. Я подозревал, что у него имеется какое-то образование, но он противился любым попыткам выпытать у него хоть какую-то информацию о себе.

– При воротах есть стражники, но их не всегда запирают на ночь. Воины все разжиревшие и ленивые, все, что их интересует, это деньги, – он глянул на Галлию. – И женщины.

– Гарнизон большой?

Он воздел руки:

– Может, одна когорта.