Крах 1941 - репрессии не при чем! "Обезглавил" ли Сталин Красную Армию? - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Смирнов cтр.№ 89

Зимой 1939/40 г. вскрылась общая крайне низкая выучка среднего комсостава пехоты – но, согласно директиве наркома обороны № 400115с от 17 мая 1936 г., подготовленность «большинства младших и средних командиров» советской пехоты была «слабой» и в том, «дорепрессионном» году…144

Неумение командиров подразделений управлять огнем и движением (и, в частности, обеспечить атаку пехоты огнем станковых пулеметов) было характерно для Красной Армии и в 1935-м (комсостав соединений, проверенных весной того года 2-м отделом Штаба РККА в передовых (!) УВО и БВО, не знал подаваемых при управлении огнем команд, а «управление» движением сводил подчас к подаче команды «Вперед!»), и в 1936-м:

– когда «достаточно прочных навыков в сознательном управлении огнем» у комсостава – как вынужден был признать даже очковтирательский годовой отчет этого округа от 4 октября 1936 г. – не было даже в передовом КВО;145

– когда ни в передовом же БВО, ни в уже начинавшей воевать ОКДВА комроты и комбаты не умели использовать для подготовки и поддержки пехотной атаки станковые пулеметы;

– когда из четырех командиров эскадронов и взводов, участвовавших 25 марта 1936 г. в бою с японцами под Хунчуном, трое (командир отдельного кавэскадрона 40-й стрелковой дивизии ОКДВА капитан С.А. Бонич и его командиры взводов лейтенанты Ковалев и Коврижкин) совсем не управляли огнем,

и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го:

– когда в БВО «управление боевыми порядками взвода и роты по-прежнему оставалось на низком уровне»146, а в обеих стрелковых частях, по которым сохранились материалы проверки их на тактических учениях (в 111-м и 156-м стрелковых полках соответственно 37-й и 52-й стрелковых дивизий) командиры подразделений не умели управлять также и огнем (не зная даже соответствующих команд), не подготавливали и не поддерживали атаку пехоты пулеметным огнем и

– когда в ОКДВА командиры подразделений все еще отличались «слабой натренированностью» в управлении огнем и взаимодействием огня и движения147 и когда один из двух командиров рот, ведших бой под Винокуркой, огнем не управлял совсем.

Бывший батальонный связист 278-го стрелкового полка 17-й стрелковой дивизии 13-й армии А.И. Деревенец поведал в своих воспоминаниях о командире, поднимавшем бойцов в атаку на финский дот, не дожидаясь, пока пулеметчики обеспечат атаку огнем по амбразуре дота. Но разве не так же действовал в «дорепрессионном» октябре 1936-го на Полоцких учениях командир роты 13-го стрелкового полка 5-й стрелковой дивизии БВО старший лейтенант Абдулин, который, чтобы захватить один из дотов Полоцкого укрепрайона, приказал роте броситься на него в штыки?

Нежелание командиров подразделений использовать малые рации и световые сигналы в важнейших группировках Красной Армии было обычным и в 1936-м (когда пользоваться ротными радиостанциями комсостав не умел даже в «ударной» 44-й стрелковой дивизии передового КВО), и в «дорепрессионной» же половине 1937-го (когда игнорирование командирами взводов и рот сигналов, а то и всех технических средств связи отмечалось в трех из четырех освещаемых источниками стрелковых дивизий КВО – 24-й, 45-й и 96-й – и когда у комсостава ОКДВА не было «необходимых знаний и практических навыков по использованию различных средств связи на различных этапах боя»148)…

Слабая полевая выучка командиров подразделений в Красной Армии также была реальностью еще и до ее чистки. Так, в 1936 г. слабо ориентирующимся на местности был даже комсостав элитного соединения передового БВО – 2-й стрелковой дивизии, а в дислоцировавшейся среди девственных лесов ОКДВА двигаться по азимуту не умели даже командиры, предназначавшиеся на роль дивизионных «таежных штурманов», т. е. проводников по лесной местности! Слабое умение ориентироваться из танка стабильно демонстрировали тогда и командиры танковых подразделений – например, на Белорусских и Шепетовских маневрах, на июньском опытном учении в Приморье… То, что «топографическая грамотность комсостава еще слабая», констатировалось и в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.; «весьма слабой топографической подготовкой» обладали тогда даже командиры подразделений обеих проверенных на этот счет дивизий передового КВО («ударной» 24-й и 96-й)…149

Зимой 1939/40 г. командиры подразделений слабо умели вести разведку, но как «вели» ее в «дорепрессионном» октябре 1936-го, на больших тактических учениях под Полоцком, командиры взводов и рот 5-й и 43-й стрелковых дивизий БВО? Одни из них (как комвзводы и комроты 13-го стрелкового полка 5-й дивизии) оказались «малоинициативны» и «получить какие-либо сведения» «не были в состоянии»150, а другие (как командир взвода 2-й стрелковой роты 127-го стрелкового полка 43-й дивизии лейтенант Малышко) вообще ничего в разведке не делали…

Зимой 1939/40 г. командиры подразделений часто не умели «составить в боевых условиях правдивое донесение», но и к моменту начала чистки РККА, к июлю 1937-го, «формулировать донесение в ходе боя» умели «не все» из командиров, проверенных тогда в двух дивизиях передового (!) КВО – «ударной» 24-й и 96-й151.

Отсутствие у командиров подразделений четкого командного языка (о котором напомнил в апреле 1940-го комдив-86) в Красной Армии было обычным и в первой, «дорепрессионной» половине 1937-го (вместо уставных команд и стандартных формулировок доклада комсостав, отмечалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., демонстрирует «стремление к повествовательной речи»…152).

А командиры танковых подразделений подчас управляли последними даже лучше, чем их «предрепрессионные» предшественники! Так, в 20-й тяжелой танковой бригаде «для управления танками во время боя командиры активно использовали радио»153, тогда как в 1936-м (как отмечал в своем докладе от 7 октября того года «О боевой подготовке РККА» М.Н. Тухачевский) «комбаты, комроты и комвзводы постоянно снимали наушники (радио) в боевой обстановке» и даже в передовом БВО комсостав танковых частей танковую радиостанцию «в основной массе еще не освоил»154.

Младшие командиры в финскую войну «командирских навыков», «как правило», не имели, но в одном из трех обнаруженных нами отчетов военных округов за «дорепрессионный» 1935 г. – отчете Северо-Кавказского округа – констатируется то же самое: у младшего комсостава нет твердых навыков ни в применении в зависимости от обстановки тех или иных боевых порядков, ни в управлении огнем и движением. Младшие командиры не умеют организовать взаимодействие огня и движения, «не умеют отдать приказание, […] не умеют управлять огнем своего отделения»155, читаем мы и в материалах проверок обеих стрелковых дивизий ОКДВА, от которых такие материалы за 1935 г. сохранились, – 21-й и 26-й…

То, что младший командир Красной Армии «слабо руководит в бою своей частью», М.Н. Тухачевский отмечал и в своем докладе от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА»156 (даже в элитной 44-й стрелковой дивизии КВО командиры отделений не умели тогда поставить задачу своему пулеметчику). Так же было и перед началом чистки РККА. Ведь, как отмечалось в директивном письме А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., «тактическая подготовка младшего командира страдала» «теми же недочетами, что и подготовка среднего и старшего командира»157 (а средний и старший, как мы помним, «нетвердо управлял и командовал частью в тактической обстановке»).