Олигархи. Богатство и власть в новой России - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Хоффман cтр.№ 159

17 октября разочарованный и обескураженный Васильев решил не продолжать борьбу и ушел из комиссии. “Система не защищает инвесторов”, — сетовал Васильев. За несколько дней до его ухода комиссия рассматривала вопрос о предложении выпустить 67 миллионов новых акций “Самаранефтегаза”. Хотя с заявлением все было в порядке, Васильев сказал, что проголосовал против из принципа. “Все было законно, но с моральной точки зрения я понимал, что это была кража”. Он оказался в меньшинстве. Комиссия поддержала это решение [59] .

Ходорковский победил. Через восемь недель после ухода Васильева Дарт договорился с Ходорковским и продал свои акции за неназванную сумму. Неизвестно, понес Дарт убытки или получил прибыль, вложив деньги в российскую нефть. Ясно, что Ходорковский добился своей главной цели: получил в свое распоряжение нефтяную компанию и избавился от миноритарного акционера. Тактика выжженной земли сработала.

Ходорковский одержал победу и над кредиторами. Терпение трех банков, предоставивших кредит Ходорковскому, было небезграничным. Нервы Ходорковского оказались крепче. Банк “Уэст Мерчант”, понесший большие потери после финансового кризиса в России, предоставил банку МЕНАТЕП Ходорковского кредит в размере 135 миллионов долларов. Согласно одному хорошо информированному источнику, Ходорковский поехал в Германию и сказал руководителям контролирующего банка “Уэст ЛБ”, что он не сможет вернуть долг банка МЕНАТЕП из-за экономического кризиса в России. В результате кризиса банк МЕНАТЕП разорился. Один из представителей немецкого банка в недоумении развел руками, заметив, что у нефтяной компании ЮКОС, принадлежащей Ходорковскому, дела идут неплохо. Почему он не может вернуть свой долг?

Но Ходорковский убедительно сыграл небольшой спектакль, и западные банки уступили хитрому русскому. “Ходорковский сказал, что находится в тяжелейшем положении, — сказал один из сотрудников немецкого банка. — Он встретил сочувствие и понимание, хотя заслуживал сурового отпора”. В результате вместо того, чтобы добиться от Ходорковского возврата денег, немецкий банк продал свою часть активов на 67,5 миллиона долларов, то есть половину той суммы, которую ссудил Ходорковскому. То же самое произошло с японским банком “Дайва”, также участвовавшим в этой сделке. Банк “Дайва” продал свою часть акций за 40 миллионов долларов. Кредиторы сдались и смирились с потерями. Затем Ходорковский без лишнего шума скупил свои акции обратно по очень низкой цене. После того как кредиторы признали свое поражение, он сумел вернуть себе 23,7 процента из 30 процентов акций ЮКОСа, предоставленных в качестве залога при получении кредита в размере 236 миллионов долларов {580}. Это была хорошая сделка: не выполнив обязательств по кредиту, Ходорковский вернул себе большую часть своих акций, заплатив за них меньше половины суммы, полученной в виде кредита.

Хотя Ходорковский сумел сыграть банкрота для немецкого банка, вскоре дела ЮКОСа резко пошли в гору. Цены на нефть снова начали расти, и к концу 2000 года ЮКОС имел в своем распоряжении 2,8 миллиарда долларов наличными. Если бы банки-кредиторы проявили чуть больше терпения, они, вероятно, смогли бы вернуть свои 236 миллионов долларов. Но они оказались слишком слабовольными. Ходорковский хитростью выманил у них их долю успешной нефтяной компании.

Крутые меры приносили Ходорковскому дивиденды {581}.

От кризиса, поразившего российскую экономику, пострадали все участники событий тех лет — Анатолий Чубайс, молодые реформаторы, Борис Березовский, олигархи и постоянно болевший Борис Ельцин. Пережитые потрясения мало что оставили от их былого блеска — возмущенные и обеспокоенные жители России относились к ним теперь с подозрением. Экономический кризис оставил после себя политический вакуум. Вопрос “преемственности власти”, о которой говорил Березовский, оставался нерешенным. Очевидного преемника Ельцина не было.

Но Юрий Лужков прочно стоял на ногах. Никто не мог обвинить московского мэра в увлечении легкими деньгами и ГКО, охватившем всю страну. Репутация Лужкова не пострадала в результате кризиса, имевшего тяжелые последствия для города, и особенно для нового среднего класса.

30 сентября во время пребывания в Лондоне Лужков впервые намекнул, что будет баллотироваться на пост президента. Обращаясь к журналистам на пресс-конференции в российском посольстве, Лужков сказал, что хотел бы пока оставаться мэром. Но, осторожно добавил он, “если я увижу, что кандидаты на пост президента не обладают необходимыми качествами государственных деятелей, чтобы гарантировать стабильность и прогресс России, я приму участие в президентской гонке”. Услышав эти слова, я сразу понял, что Лужков решил участвовать в выборах. Возможно, он пришел к выводу, что позиции других претендентов были подорваны кризисом. Владимир Евтушенков, руководитель конгломерата “Система” и самый влиятельный бизнесмен в делах города, негласно поддерживал устремления Лужкова. Евтушенков был главной движущей силой, стоявшей за созданием канала ТВЦ, телевизионного канала империи Лужкова, который мог стать одним из ключевых элементов президентской кампании. Хотя транслировавшиеся на ТВЦ передачи были безнадежно скучны, канал быстро приобретал самое современное вещательное оборудование в стране и щедро выделял часы эфирного времени на лакейские интервью с Лужковым. Еще одним признаком амбиций Лужкова стало формирование политического движения “Отечество”, которое возглавил сам Лужков. К работе в нем привлекались политические консультанты. Как сказал мне Евтушенков, ему казалось, что Лужков сможет провести успешную кампанию под лозунгом преобразования России, подобного тому, как он изменил Москву. “Я считал, что у него имеется шанс, исторический шанс, и он должен был воспользоваться им”, — сказал Евтушенков.

Лужков задумался об участии в президентской гонке в то время, когда в российской политике образовался вакуум власти. Ельцин болел, его власть в значительной степени подорвал экономический кризис, и он не выбрал себе преемника. Олигархи, особенно Березовский, были обеспокоены тем, что могут лишиться доставшихся им фантастических богатств и собственности. Особенно их беспокоило то, что после следующих выборов из-за отсутствия альтернативы в Кремль придет Лужков и распространит московскую модель на Россию. Им не нравилась модель Лужкова, при которой он был боссом, а они — просителями. Но Кремль — Ельцин, его аппарат и близкие к нему олигархи не знали, как заполнить вакуум власти. Через несколько месяцев после падения рубля они испытывали неуверенность, страх и растерянность.

У Лужкова имелись свои недостатки. Баллотируясь на пост президента в России, необходимо было обладать определенными чертами характера, быть борцом и политиком, подобно Ельцину постоянно думать о власти. Лужков не был таким политическим деятелем. Он считал себя “хозяином”, которому необходимо было участвовать в политике для достижения хозяйственного успеха, для получения тактического преимущества. Лужков создал в Москве систему, отвечавшую его собственным интересам, политическую машину, не допускавшую конкуренции с его властью. Он получал высокие оценки в ходе опросов общественного мнения, его хвалили в газетах. Нет сомнения в том, что он действительно пользовался популярностью и всегда был хорошо защищен. Выйти на национальную политическую сцену для Лужкова значило выйти за пределы Москвы, покинуть территорию, которую он контролировал, и оказаться на новой, незнакомой территории.