Холод южных морей - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Шестера cтр.№ 42

— Мы здесь, на капитанском мостике, все видим и знаем, и то нам тяжело и морально, и физически. А в кубрике матросы только болтаются из стороны в сторону да слышат треск корпуса шлюпа. Каково им?! Ты же, Фаддей, для них сейчас и Бог, и капитан в одном лице. Сходи, пока не видно айсбергов, в жилую палубу и приободри людей. Они потом тебе за это отплатят сторицей.

Тот понимающе кивнул головой.

— Спасибо за дельный совет, Андрюша, я так, пожалуй, и сделаю.

* * *

— Встать! Смирно! — Старший унтер-офицер, стараясь печатать шаг при сильной качке, пытался по прямой приблизиться для доклада к неожиданно появившемуся в дверях кубрика капитану. — Господин капитан второго ранга!..

— Отставить! — повелительно махнул тот рукой.

— Вольно!

Фаддей Фаддеевич видел устремленные на него десятки пар глаз, полные надежды, а то и мольбы о спасении. И сердце его сжалось. «Прав был Андрюша, сто раз прав! — промелькнуло у него в голове, — они не то, что хотели, они жаждали увидеть его, услышать его ободряющий голос. Все помыслы мои сейчас устремлены на управление шлюпом, дабы уберечь его от гибели. А про матросов забыл. Ведь сейчас, в эти часы великих испытаний, выпавших и на их долю, они подобны детям, брошенными их родителем», — укорял он себя.

— Что приуныли, православные? Впервой, что ли, быть в море в такую бурю? — палуба резко накренилась от удара волны в борт шлюпа, и он только успел схватится за пиллерс, чтобы не упасть. — Буянит Нептун, владыка морской. Ишь как разошелся! — ободряюще усмехнулся капитан. — Ну, ничего, пусть себе тешится. Неужто нам, русским морякам, посланным самим государем в эти бурные воды, впервой убояться его выходок?

Лица матросов просветлели.

— Никак нет, ваше высокоблагородие, не впервой!

Капитан быстро поискал глазами говорившего. «Не все, стало быть, дрейфят», — удовлетворенно отметил он. Тот же сделал несколько неуверенных шагов по ходуном ходящей палубе и вышел вперед.

— Унтер-офицер Иван Рябов, ваше высокоблагородие!

— Рябов, Рябов… — приговаривал капитан, напряженно вглядываясь в его вроде бы знакомое лицо. И вдруг его осенило: — Уж не матрос ли ты с фрегата «Минерва»?

— Так точно, ваше высокоблагородие! Он самый! — унтер-офицер расплылся в счастливой улыбке, обернувшись к матросам: мол, узнал все-таки капитан! Вспомнил!

Матросы же, забыв про свои былые страхи, были поражены не менее его, многозначительно переглядываясь между собой. Их души согрело внимание к ним аж самого капитана, которого они и видели только что на мостике во время своих вахт. А это ох как многого стоило!

— И где же тебе, удалец, пришлось побывать в такой переделке?

— На Черном море, ваше высокоблагородие, когда шли под вашей командой к турецким берегам. Вы тогда, ваше высокоблагородие, были еще в чине капитан-лейтенанта. А я был матросом первой статьи в вахтенной смене, когда огромная волна накрыла наш фрегат и положила его на борт, — неподдельный вздох ужаса прокатился по кубрику. — Гляжу — мачты с немногими парусами полощутся в бурлящей воде — страх Божий! Все, конец! И не успел я Отче наш прошептать, прощаясь с белым светом, как вы, ваше высокоблагородие, поставили фрегат на ровный киль. Во как! — и он оглядел притихших матросов восторженным взглядом. — Так что после тех страхов мне теперича и эта буря нипочем, ваше высокоблагородие!

В это время палуба опять круто накренилась и раздался раздирающий душу треск корабельного корпуса. Все инстинктивно притихли, прислушиваясь к нему.

— Сдается мне, что у баталера нашего после этой бури не хватит запаса мыла, чтобы отстирать ваши подштанники, — от всей души рассмеялся капитан, видя их испуганные лица.

Взрыв хохота молодых парней, освобождающихся от давящего душу страха, потряс кубрик. Глаза матросов засветились удалью. Сколько раз они брали рифы у парусов на самых верхушках корабельных мачт, раскачиваясь вместе с ними над бушующей бездной вспененных волн! Не счесть! А тут на тебе, испугались какого-то скрипа корпуса судна. Да ему и положено скрипеть в жестокий шторм. Кто этого не знает? И присутствие среди них капитана, первого после Бога человека на судне, было для них лучшим лекарством от подтачивающего душу страха.

И после ухода капитана на мостик все были твердо уверены, что уже ничего гибельного не могло случиться с ними в это лихое время.

— Не боись, братцы! С нашим капитаном не пропадем! — заверил всех унтер-офицер Иван Рябов, как бы подводя итог столь ободрившего их его посещения.

* * *

Когда Фаддей Фаддеевич вернулся на мостик, рассмотрели впереди судна айсберг, все пространство возле которого было покрыто островками пены, срывающейся порывами ветра с верхушек огромных волн. Но, проходя мимо него, к своему ужасу обнаружили, что это не пена, а плавающие глыбы льда, отделившиеся от ледового острова. Все сжались, ожидая удара. К счастью, прошли мимо них, не задев ни одну из льдин.

— Все, ухожу как можно дальше от этих проклятых льдов! — воскликнул капитан. — Нервов и так ни черта не осталось! — выругался он, выражая тем самым настроение всех находящихся на мостике, и приказал повернуть шлюп на северо-восток.

Видели еще несколько огромных айсбергов, но на довольно значительном расстоянии. А к вечеру ветер начал стихать, и потому прибавили парусов. В полночь же установилось полное безветрие, шел дождь со снегом. Однако чрезмерная зыбь как следствие прошедшей бури несла шлюп по своему хотению, по своему велению, и это было не менее опасно, чем шторм, так как из-за отсутствия ветра управлять судном было просто невозможно.

В полдень перестал идти снег, небо очистилось и к радости мореплавателей наконец-то выглянуло долгожданное солнце. Штурман, поколдовав с секстаном, определил широту, и оказалось, что за шесть суток непрерывной бури шлюп снесло на юг на шестьдесят две мили.

— Так вот почему я никак не мог вырваться из этих проклятых льдов! Ведь это же, как ты понимаешь, Андрюша, целая минута широты! — констатировал обрадованный Фаддей Фаддеевич. — С ума можно сойти! Теперь же все предельно ясно — скоро будем наконец-то на чистой воде! — и он порывисто обнял не менее счастливого друга.

Сегодня же, 13 марта 1820 года, прошли мимо нескольких айсбергов, один из которых был высотой 250 футов (около 80 метров), а на его краю стоял ледяной столб наподобие обелиска. В 8 часов вечера в широте 57 градусов 33 минуты прошли айсберг в форме сопки, который был последним на их пути в Порт-Жаксон.

При крепком ветре с порывами, дождем и большим волнением моря шлюп продолжал идти курсом на норд-ост. В 1 час пополуночи 24 марта увидели блистание молнии, чего за все время пребывания в высоких южных широтах не видали.

— Смотри, смотри, Андрюша, молнии сверкают! — горячо шептал Фаддей Фаддеевич, обняв плечо друга. — Все! Кончились кошмары ледового царства! Будем жить, дружище! Много ли человеку надо?! Сейчас бы только выспаться до одурения… — мечтательно закончил он свою тираду.