Холод южных морей - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Шестера cтр.№ 10

— Всему свое время. Дай Бог, научимся красиво строить и мы.

— А ведь, между прочим, открывать южные земли идем-то мы, а не англичане…

И лица офицеров просветлели.

— Не дай бог, отыщем Южный материк, так англичан прямо-таки кондрашка хватит! — задорно рассмеялся мичман Дмитрий Демидов, самый молодой офицер шлюпа.

В полночь шлюп «Мирный» положил якорь близ «Востока».

За несколько дней до этого в Портсмут на своей яхте прибыл принц-регент (впоследствии король Георг IV). Его яхта была богато вызолочена, окружаемая военными судами и множеством зрителей на прекрасных ботиках, шлюпках и яликах.

— Да… Такую живописную картину можно увидеть только в Англии! — восхищенно произнес Фаддей Фаддеевич, обводя взглядом своих офицеров.

— Потому как Британия — «владычица морей», — подтвердил слова капитана Иван Иванович.

При каждом разе, когда яхта с принцем-регентом проходила мимо шлюпов, ставили матросов по реям, которые кричали семь раз «ура!» и салютовали двадцатью одним пушечным выстрелом.

* * *

Фаддей Фаддеевич сообщил Андрею Петровичу, что собирается с некоторыми офицерами ехать в Лондон, чтобы приобрести секстаны и другие навигационные инструменты, а также необходимые книги и карты, которых в Портсмуте в достаточном количестве не оказалось. И пригласил его принять участие в этой поездке, на что тот с удовольствием согласился.

Хотя в Лондоне было много дел, связанных с немалыми затруднениями, однако участники поездки имели и досужие часы, чтобы осмотреть достопримечательности столицы, как-то: церковь Св. Павла, готическое здание Вестминстерского аббатства со всеми находящимися в нем редкостями, Тауэр, или древнейшую Лондонскую крепость, вокзал и театры.

Фаддей Фаддеевич на всякий случай просил графа Ливена (русского посла в Лондоне) приискать натуралиста, который бы согласился отправиться с экспедицией, но дело кончилось тем, что, приобретя все нужное для шлюпов, пришлось отправиться в дальнейшее плавание без оного.

В случае разлуки от бурь или туманов, Беллинсгаузен назначил Лазареву место соединения шлюпов на рейде Санта-Крус на острове Тенерифе, где надлежало запастись вином как для нижних чинов, чтобы разбавлять им питьевую воду, которая при длительном хранении приобретала болотный привкус, так и для офицеров.

В 5 часов пополудни 26 августа все гребные суда были подняты, и по сигналу приехал лоцман. Снявшись с якоря, шлюпы вступили под паруса.

* * *

Выйдя из Английского канала (пролива Ла-Манш), Фаддей Фаддеевич приказал штаб-лекарю Берху осмотреть матросов, дабы узнать, нет ли у них каких наружных болезней. Берх весьма обрадовал капитана, удостоверяя, что на шлюпе «Восток» нет ни одного человека чем-либо зараженного. Это можно было считать великою редкостью, ибо в Англии больше, нежели где-нибудь, развратных прелестниц, особенно в главных портах. Так, например, капитан Крузенштерн, во время своего путешествия вокруг света, заходил не в Портсмут, а в Фальмут, для того чтобы избегнуть этой заразы, потому как в Фальмут заходят только пакетботы, отправляемые в разные места, и поэтому в городе меньше распутных женщин.

Лазарев же уведомил Беллинсгаузена, что трое из лучших его матросов заражены, однако медик-хирург Галкин обнадежил в скором времени их вылечить. Это было очень важно, ибо сам по себе способ лечения ускоряет зарождение цинги.

— Вот проблема, Андрюша! Да черт бы с ней, с этой заразой! Но она, понимаешь ли, способствует развитию цинготной болезни, а мне в Адмиралтейств-коллегии прямо-таки все уши прожужжали: цинга, цинга, цинга… Да это и понятно — идем-то во льды…

— Да что ты так убиваешься, Фаддей! Закупи в Рио-де-Жанейро побольше свежих фруктов, и все дела.

— Ученый ты, конечно, человек, Андрюша, да, видать, не совсем, — укоризненно посмотрел на него Фаддей Фаддеевич. — Сколько же они могут храниться, эти самые фрукты? Пока обследуем остров Южная Георгия да землю Сандвичеву и подойдем ко льдам антарктическим, они как раз и кончатся. Вот нам бы побольше той черемши, которую вы с Григорием Ивановичем собирали где-то под Петропавловском на Камчатке, тогда было бы совсем другое дело.

— Черемши в Бразилии, конечно, нет, — улыбнулся Андрей Петрович, — а вот лимонов — хоть завались! И хранятся долго, и против цинги средство, не хуже черемши. Англичане уже с полсотни лет употребляют их в дальних плаваниях, а мы только и знаем, что бубним: цинга, цинга…

— Это на самом деле так? — недоверчиво спросил тот.

— Конечно, так. Григорий Иванович тебе скажет то же самое.

— Ну, спасибо тебе на добром слове! — повеселел Фаддей Фаддеевич.

— Только, ради бога, не говори, что бы ты без меня делал, — рассмеялся Андрей Петрович.

— Ну и язва же ты, однако, Андрюша!..

* * *

По опыту первого кругосветного плавания Андрей Петрович уже знал, что самые подходящие условия для литературной деятельности будут складываться в период после выхода шлюпов в Атлантический океан и до прибытия в Рио-де-Жанейро. А так как творческие дела с обоснованием признаков обнаружения земель в Антарктике были в общих чертах уже завершены, то он наконец-то смог приступить к обработке материалов, накопившихся за долгие шестнадцать лет.

Решив начать с подготовки описания своих путешествий, он в то же время делал наброски первых глав своего приключенческого литературного произведения. Однако, работая по десять — двенадцать часов в сутки, Андрей Петрович к своему ужасу вдруг обнаружил, что оба его произведения почти как две капли воды похожи друг на друга. Потрясение было так велико, что он на некоторое время решил вообще забросить свои творческие дела, пытаясь понять причину происшедшего.

Проводя теперь большую часть времени на мостике шлюпа или на его палубе, даже похудел и осунулся, переживая. Одним словом, наступил так знакомый всем литераторам творческий кризис. Это заметил наблюдательный Фаддей Фаддеевич и, видимо, интуитивно понявший состояние друга, как-то вечером подошел к нему и, взяв под ручку, провел в его каюту.

— Что-то неважно выглядишь, Андрюша, что с тобой? — тот неопределенно пожал плечами. — Все ясно. Диагноз — творческая хандра! — безапелляционно заявил Фаддей Фаддеевич. — Будем лечиться! — и позвонил в колокольчик.

— Накрыть стол! Но скромно, по малой программе! — уточнил капитан.

— Есть накрыть стол! — глаза Матвея радостно засветились.

— Опять радуешься, шельма? — вполне добродушно спросил капитан.

— Так точно, ваше высокоблагородие! Радуюсь за их высокоблагородие Андрея Петровича!

— А что так?

— У них который день грусть на лице. Хотел уже обратиться за помощью к вам, ваше высокоблагородие.

— Почему же не обратился?

Вестовой молча переступил с ноги на ногу.