На службе зла - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Гэлбрейт cтр.№ 49

– А что там Мэтью? – поинтересовался Страйк при выезде на автостраду. – Как он отреагировал?

– Вполне достойно, – ответила Робин.

– Наглая ложь, – сказал Страйк.

Хотя у Робин вырвался очередной смешок, ей не хотелось вдаваться в детали на фоне такой скрытности Страйка.

– Он хочет воссоединения.

– Неудивительно, – бросил Страйк.

– Почему это «неудивительно»?

– Если мне не дозволено набиваться на комплименты, то тебе тоже.

Робин не нашлась с ответом, но испытала легкое тепло удовольствия. Вроде Страйк впервые дал понять, что видит в ней женщину, и она молча завязала для себя узелок на память, чтобы обдумать это позже, в одиночестве.

– Он извинился и попросил меня снова надеть кольцо. – Остаточная верность жениху не позволила ей упомянуть слезы и мольбы. – Но я…

У нее дрогнул голос, и Страйк, который не возражал послушать дальше, воздержался от вопросов, опустил стекло и закурил новую сигарету.

На станции обслуживания «Хилтон-парк» они остановились выпить кофе. Страйк занял очередь в «Бургер-Кинг», а Робин отошла в туалет. Перед зеркалом она проверила мобильный. Как и следовало ожидать, ей пришло сообщение от Мэтью, но тон уже не был ни умоляющим, ни даже примирительным.

Если ты с ним переспишь, между нами все кончено. Не думай, это не око за око. Сара – дело прошлое, мы были зелены, и я не хотел тебя травмировать. Подумай, что ты собираешься растоптать, Робин. Я тебя люблю.

– Извините. – Робин посторонилась, пропуская раздраженную девушку к сушилке для рук.

Она еще раз прочла эсэмэску. Ее удовлетворила вспышка злобы, которая заслонила смесь жалости и боли, оставшуюся после утренней сцены. Вот он, Мэтью, подумала она, весь как на ладони: «Если ты с ним переспишь, между нами все кончено». Значит, он не воспринял всерьез, когда она сняла кольцо и сказала, что не стремится за него замуж? Все будет кончено только тогда, когда заблагорассудится ему, Мэтью? «Это не око за око». Ее неверность по определению хуже, чем его. Для него ее поездка на север страны – просто упражнение в мести; убитая девушка и гуляющий на свободе убийца – просто предлог для женской злости.

Да пошел ты, подумала Робин, засунула телефон в карман и вернулась в кафе, где Страйк доедал двойной круассан с сосиской и беконом.

Заметив ее раскрасневшееся лицо и стиснутые зубы, он догадался, что без Мэтью тут не обошлось.

– Все в порядке?

– Да, все прекрасно, – ответила Робин и, не дав ему продолжить расспросы, сама спросила: – Ты вообще собираешься рассказать мне про Брокбэнка?

Это прозвучало чуть более агрессивно, чем она хотела. Ее выбил из колеи не только тон сообщения Мэтью, но и вызванная им мысль о том, где они со Страйком сегодня будут ночевать.

– Если ты настаиваешь, – мягко ответил Страйк.

Он вывел на дисплей фото Брокбэнка, переснятое с компьютера Хардэйкра, и через стол передал свой мобильный Робин.

Робин принялась разглядывать длинное, смуглое лицо под густой копной волос, необычное, но не лишенное привлекательности. Слово читая ее мысли, Страйк сказал:

– Сейчас он не так хорош. Тут он снят при поступлении на военную службу. Теперь у него одна глазница утоплена и ухо деформировано.

– Какого он роста? – спросила Робин, вспоминая курьера с зеркальным щитком, возвышавшегося над ней у подъезда.

– Моего или чуть повыше.

– Говоришь, вы познакомились в армии?

– Так точно, – подтвердил Страйк.

Она уже подумала, что на этом рассказ будет окончен, но сообразила, что Страйк попросту выжидает, когда пожилая пара, медлившая в поисках свободных мест, отойдет подальше. Потом он продолжил.

– Брокбэнк был майором, служил в Седьмой бронетанковой бригаде. Женился на вдове погибшего однополчанина. Взял ее с двумя маленькими дочерьми. Потом у них родился общий ребенок, мальчик.

Факты, освеженные в памяти после знакомства с личным делом Брокбэнка, лились свободно, но Страйк, по правде сказать, никогда их не забывал. Это дело было из разряда тех, что преследуют тебя всю жизнь.

– Старшую падчерицу звали Бриттани. Когда ей исполнилось двенадцать лет, она призналась школьной подружке в Германии, что подверглась сексуальному насилию. Подружка рассказала своей матери, а та написала заявление. Нас вызвали для расследования… сам я с ней не беседовал, для этого прибыла женщина-офицер. Я только отсматривал запись.

Его убило то, что девочка старалась вести себя собранно, как взрослая. Она была в ужасе от того, что ожидало их семью в результате ее болтовни, и пыталась взять свои слова обратно.

Нет, естественно, она не говорила Софи, что он грозился, если она на него донесет, убить младшую сестренку! Нет, Софи, строго говоря, не лгала – она просто пошутила, вот и все. Она спросила у Софи, как можно избавиться от ребенка, потому что… потому что ей стало любопытно: всех девочек интересуют такие вопросы. Нет, конечно, он не говорил, что искромсает мать на куски, если та проболтается… а что нога? А, вот здесь… ну, это тоже шутка… все это шутки… он говорил, мол, у нее из-за того шрамы на ноге, что он, когда она была маленькая, чуть не отрезал ей ногу, но вошла мама и увидела. Он сказал – вот спросите у мамы, – что это ей наказание, чтобы впредь не топтала его клумбы, но это, конечно, была шутка. В раннем детстве она запуталась в колючей проволоке и сильно порезалась, когда пыталась высвободиться. Вот спросите у мамы. Никого он не резал. Разве папочка стал бы ее резать? Да ни за что.

Невольная гримаса, с которой она произнесла «папочка», до сих пор не шла у Страйка из головы: девочку словно заставили под страхом наказания проглотить сырые потроха. В двенадцать лет она уже понимала: для ее родных жизнь будет сносной лишь в том случае, если она прикусит язык и будет безропотно сносить все, чего он от нее потребует.

Страйк с первой встречи невзлюбил миссис Брокбэнк. Тощая, густо размалеванная, она, вероятно, тоже была своего рода жертвой, но у Страйка сложилось впечатление, что она умышленно отдала на растерзание Бриттани, чтобы спасти двоих младших детей, что сознательно закрывала глаза на длительные отъезды мужа вместе со старшей дочерью, что в своем решении отгородиться от правды превратилась в соучастницу. Брокбэнк пригрозил Бриттани: заикнись она о том, что он проделывает с ней в машине, в окрестных лесах и в темных переулках, он убьет мать и сестру. Покрошит их всех на кусочки и закопает в саду. А потом заберет с собой Райана – младенца-сына, единственного, кто представлял для него хоть какую-то ценность, – и увезет туда, где их никогда не найдут.

«Да это же просто шутка! Я ничего такого не имела в виду».

Тонкие пальцы подергивались, очочки сползали набок, ноги не доставали до пола. От медицинского осмотра она отказывалась наотрез и так и продолжала отказываться, когда Страйк и Хардэйкр явились домой к Брокбэнку для задержания.