Vip-зал - читать онлайн книгу. Автор: Йенс Лапидус cтр.№ 46

– Валите, – сказал Тедди.

Человек с бейсбольной битой шагнул к нему. Теперь его лицо было в пяти сантиметрах от лица Тедди.

– Это ты вали.

– Нет, я не уйду. Не хочу, чтобы вы тут налажали.

Просвистела бита. Тедди успел поднять руку, и удар попал по предплечью. Эмили услышала глухой звук, как будто мокрая тряпка упала на пол.

Но вместо того чтобы ударить в ответ или оттолкнуть парня с битой, Тедди просто стоял на месте. Совершенно спокойный. Один удар битой по голове – и он уже может никогда не подняться.

Нападавший снова занес биту. Тедди уклонился, удар снова не попал в цель.

«Почему он ничего не делает? Он что, хочет, чтобы его избили?» – подумала Эмили.

Она не успела сообразить, что случилось, когда Тедди вдруг сделал быстрое движение в сторону одного из троицы, и тот упал навзничь.

Через мгновение парень с битой тоже лежал на полу.

– Валим! – закричал последний из них.

Парень с битой встал на четвереньки и пытался поднять своего приятеля, которого Тедди уложил первым. Но Тедди бросился к нему и захватил его шею сзади.

Тот попытался ударить Тедди, но, кажется, попал в своего напарника, потому что кто-то вскрикнул. Эмили услышала, как бита со стуком упала. Тогда они попытались вытащить того, которого держал Тедди.

Тедди смотрел на Эмили.

В темноте нельзя было различить его взгляд.

Но она поняла: если он чуть-чуть нажмет, то сломает этому молодчику шею. Одним движением он его убьет.

Эмили не могла отвести взгляда.

Остальные двое стонали.

Тот, которого держал Тедди, что-то хрипел, но не мог выдавить ни слова.

Тогда Тедди ослабил хватку.

Освободившийся парень заковылял к своим.

Эмили услышала, как быстро прогрохотали их шаги по лестнице.

Тедди молча развернулся и помчался за ними.

Эмили следом побежала вниз.

Оказавшись на улице, она услышала, как взревел мотор.

* * *

Ульрикагатан в Эстермальме, где они прожили двадцать лет, многие считали одной из самых престижных улиц Стокгольма.

На том же уровне были Дандерюдсгатан в этом же районе и Тюстагатан рядом со старым добрым сквером на Карлаплан. Все три улицы короткие, всего пара сотен метров, с ограниченным движением, окна квартир здесь скрыты от посторонних взглядов. Дома тоже маленькие, в три-четыре этажа, совсем не такие, как вдоль широких проспектов типа Карлавэген или Нарвавэген, где пять-шесть этажей воспринимались в порядке вещей. Большая часть домов на этих улицах были так называемыми таунхаусами, коттеджами в черте города, что довольно необычно в Стокгольме. Здесь не Нью-Йорк или Лондон, и на любую собственность больше двухсот пятидесяти метров общественность смотрит через призму социал-демократического скепсиса.

Конечно, Страндвэген, южная набережная, была гораздо известнее обычным горожанам, а из окон там открывался, несомненно, великолепный вид, каким немногие места могли похвастаться. Но по-настоящему состоятельные семьи отпугивали открытость и претенциозность такого положения. Ульрикагатан, Дандерюдсгатан и Тюстагатан располагались в другом конце Эстермальма, но здесь обитали люди, чье состояние и доходы составляли значительную часть всего шведского ВВП. Здесь жили те, кто не хотел светиться в желтых газетенках и светских хрониках.

«Может быть, в этом все дело? – думал Карл-Юхан Шале этой темной ночью. – В том, что Филип не скрывал своих доходов? Не стыдился, что дела идут хорошо?»

Или так случилось из-за него самого? Из-за того, кем он стал.

Карл-Юхан не мог заснуть. Он попробовал посмотреть телевизор, но этот дурацкий ящик показывал только чепуху, к тому же он совершенно не представлял, какие каналы у них подключены.

Семь раз подряд он послушал запись звонка Филипа в банк. Голос сына был таким неестественно уверенным. Невозможно представить, каково Филипу было там, где он сейчас.

Карл-Юхан чувствовал себя таким беспомощным.

В конце концов он заварил себе чашку зеленого чая, этикетка гарантировала, что чай не содержит кофеина или еще чего-то, что может помешать ему заснуть. Наоборот, обещался успокоительный эффект.

Чай не сработал. Карл-Юхан слишком сильно нервничал, чтобы спать.

Тем не менее он вернулся в постель. Титти тихо лежала на своей половине, может быть, спала, а может быть, притворялась. Во всяком случае, думал Карл-Юхан, хорошо, что она успокоилась.

Он лег в кровать, но мысли не отпускали его. Это он виноват в случившемся. Это он не научил Филипа, что значит настоящий стиль и вкус. Что значит сдержанность. Умеренность.

Но почему? Филип сам заработал эти деньги, да, при определенной поддержке семьи, но все равно. Да и времена изменились. «Не светишься – не существуешь» – это, как мантру, повторяет его собственный маркетолог на совещаниях.

«Светился», именно этим Филип и занимался, но вряд ли можно его одного в этом обвинять. Журналистишке, который несколько недель назад на весь мир раструбил о Филипе и его деньгах, придется иметь дело с самим Карлом-Юханом, как только все закончится.

Чай напомнил о себе, нужно сходить в туалет. Карл-Юхан вылез из кровати и сунул ноги в тапочки.

Пижама прилипла к спине, в квартире слишком жарко.

В туалете на стене в золотой рамке висел его диплом об окончании Высшей торговой школы. Все знакомые и так знали, что он там учился, так что не было нужды выставлять бумагу на общее обозрение, но было что-то забавное в том, чтобы развесить всякие свидетельства и сертификаты именно здесь. Рядом красовалось свидетельство MBA из Колумбийского университета, где он продолжил образование.

Уже в 1976-м Торговая школа была особенным местом. С другой стороны, она и всегда такой была. Карл-Юхан получил диплом в 1980-м и устроился на работу в «МакКензи», консалтинговое агентство, известное тем, что для выживания в нем крутились не меньше, чем при службе в десанте.

И это его не пугало. Его отец был адвокатом и владел конторой в районе Кунгсхольмен, где Карл-Юхан и вырос. Потом старший Шале объединился с парой других адвокатов, и вместе они организовали крупную фирму. По большей части, он там занимался наследственным правом, но ему везло, и благодаря паре правильных клиентов он купил немного недвижимости.

Семейство было с историей: бабушка Карла-Юхана происходила из графского рода, но по майорату не могла наследовать имущество. Поэтому отец твердо решил однажды вернуть былое благосостояние. Карлу-Юхану предстояло стать финансистом, другие профессии не обсуждались. Долгое время он надеялся, что отца устроит, если он будет врачом или юристом, но тот был настроен категорично.

Ему везло, по крайней мере в финансовых вопросах. Через три года работы в «МакКензи» он занял пост генерального директора в «Агратиум», дочернюю фирму крупного концерна «Хегберг», который занимался судоходством.