Я был в расстрельном списке - читать онлайн книгу. Автор: Петр Филиппов cтр.№ 30

300 лет назад сбережения можно было вложить только в недвижимость, золото, бриллианты. Банков и акционерных обществ не было, не было и денег на строительство предприятий. Разве что за счет царской казны, и то мало. Теперь каналы финансирования предпринимательства налажены. Все упирается в то, сколько свободного капитала в стране, каков уровень сбережений населения. Там, где он высокий (в Китае он достигает 50 % доходов граждан), высок и уровень инвестиций. И все это благодаря простым гражданам. Они и есть по существу капиталисты, владельцы капитала. Впрочем, большинство мелких вкладчиков банков об этом даже не догадывается. Капиталистом назовут того, у кого на депозите миллион.

Причин стагнации отечественной промышленности в первой половине 1990-х годов было много: предельно милитаризированная структура экономики, советское качество продукции, крайне низкая производительность труда. Но особенно мешал человеческий фактор в лице «красных директоров». Страны Восточной Европы и Прибалтики решили проблему нехватки толковых хозяев, привлекая зарубежный бизнес. Показательный пример: чехи продали заводы «Шкода» компании «Фольксваген». В результате автомобили «Шкода» стали на уровне мировых стандартов, пользуются большой популярностью. Предположить в те годы, что российский «ВАЗ» отойдет «Хонде» и наконец-то начнет производить автомобили мирового уровня, было невозможно. Но позицию директоров поддерживали и рабочие, и интеллигенция. Как можно «распродать капиталистам народное достояние»?!

Типичная карьера директора завода — представителя хозяйственной номенклатуры КПСС такова: начальник участка — инструктор райкома — начальник цеха — инструктор обкома — директор завода. Главными в его карьере были связи, преданность местному партийному боссу, а отнюдь не знание технологий и тонкостей финансов. От директора требовался план любой ценой — приписками или завышением нормативов затрат. В таких условиях господствовал отрицательный отбор, инициативных, предприимчивых среди директоров было мало. Да, «красные директора» хотели в ходе приватизации поменять статус назначенца на статус собственника, обрести подушку безопасности в виде капитала. Но в их планы не входило конкурировать с предпринимателями — «акулами капитализма».

В начале 1990-х годов я стал свидетелем разговора хозяина питерского частного банка с директором и бухгалтером завода по производству гидроприводов, построенного в последние годы советской власти. Завод мог производить конкурентоспособную продукцию — все оборудование импортное, станки с ЧПУ. Просители предложили банку выкупить завод за 2 млн долларов наличными, понимая, что он стоит в несколько раз дороже: «Мы не хотим воевать с профсоюзами, бодаться с конкурентами. Жизнь коротка, купим коттеджи на Средиземном море и будем спокойно доживать свои дни».

Претендентов на контрольный пакет акций приватизируемого предприятия можно было разделить на три типа. Это «красный директор» Николай Петрович, еще с советских времен занимавший это кресло. Если он был пожилым, то на пакет претендовал его друг и заместитель — главный инженер. Второй тип — токарь Смирнов или его товарищи — слесари, механики. А за воротами завода с мешком долларов маячил кооператор Тюлькин, сделавший свое состояние на продаже водки. Был еще криминал, бандиты. Но в начале 1990-х годов эти «специалисты по насилию» предпочитали взимать дань с бизнеса, становиться хозяевами им было не с руки.

Директор Николай Петрович — «крепкий хозяйственник», еще недавно, будучи инструктором обкома, объяснял людям, как и когда они будут жить при коммунизме. План вытягивал, сырье и комплектующие в Госснабе выбивал, коллектив держал в ежовых рукавицах. В начале 1990-х он, как правило, оставался членом областного комитета КПРФ. Предприимчивостью его Бог обидел, но при плановой экономике она была ни к чему. Рынок Николаю Петровичу не нравится: надо проявлять инициативу, искать, суетиться. Зачем ему это? Вот приватизировал бы завод, распродал станки на металлолом и жизнью бы наслаждался. Еще бы акции «Форда» прикупил.

Трудно поверить, что токарь Смирнов или его коллеги станут владельцами контрольного пакета акций завода — не те знания, связи, кругозор и интересы. Им бы на рыбалку да пивка с друзьями попить. А кооператора Тюлькина народ не любил: «Хапуга, цены в своем ларьке задрал, местные братки ему покровительствуют». Естественно, что в подавляющем большинстве случаев собственниками контрольных пакетов акций становились «красные директора».

В 116-м избирательном округе, где я был избран депутатом РСФСР, немногие предприятия сохранили свой профиль. Одно из них — «Гидроподъемник» — обязано этим своему директору Юрию Мадзалевскому, который жаждал производить подъемные машины не хуже импортных. Он собрал в заводское КБ талантливых молодых выпускников, наладил производство гигантских подъемников, способных заводить площадку с ремонтниками под мост, и специальных гидроподъемников, с которых обрабатывают авиалайнеры жидкостью против обледенения.

А большинство остальных предприятий Московского района Санкт-Петербурга пошли на металлолом. Их хозяева сегодня используют цехи под склады импортных товаров или продают землю под застройку. Если заводское здание выходит на оживленную улицу, то там оборудуют деловой центр или сдают под магазин. Одним словом, владельцы обрели желанный статус получателя ренты. «Красные директора» — члены партии, называвшей себя авангардом прогрессивного человечества, сумели провести деиндустриализацию страны.

Но это не означает, что рыночные реформы и приватизация в России, где у руля стояла хозяйственная партноменклатура, были не нужны. Сегодня мы объективно живем богаче, чем при советской власти. Магазины ломятся от товаров. А главное — мы ближе к тому общественному строю, который обеспечил достойную жизнь жителям развитых стран.

Изменилось в народе и отношение к предпринимателям по сравнению с началом 1990-х годов. Теперь большинство рассматривает мелких и средних предпринимателей как «своих»: «Эти люди — трудяги, вместе с ними мы, наемные работники, противостоим корыстным и вороватым российским чиновникам». Многие понимают, что если ты открыл свой бизнес, то будешь в нем с утра до вечера вкалывать, 8 часами не отделаешься. А трудяг у нас уважают.

Люди, которые, не имея своего ума, умеют ценить чужой, часто поступают умнее умных, лишенных этого умения.

Василий Ключевский

В начале 1990-х годов в России катастрофически не хватало специалистов, знавших институты рыночной экономики и законодательство развитых стран. Летом 1989 года на Ладоге мы обсуждали, сколько в СССР можно найти ученых, которые более или менее понимают корпоративное право, знают, как обеспечиваются гарантии прав собственности и исполнение договорных обязательств, какие параметры денежного рынка регулируют центральные банки. Назвали 7 человек, из них четверо оказались эстонцами.

Сегодня ситуация улучшилась, россияне получают образование на Западе, работают в иностранных фирмах. И все равно ощущается недостаток специалистов. Практически невозможно найти людей, разбирающихся в исках в защиту неопределенного круга лиц, в тонкостях парламентского контроля над органами исполнительной власти или организации эффективных систем здравоохранения. В начале 1990-х годов положение было просто катастрофическим. Будучи в зарубежных командировках, мы расспрашивали тамошних чиновников и юристов. Но немногие настолько владели языком, чтобы понять юридические тонкости. А кто знал язык, тот не знал право и экономику.