Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа Красной армии в операции "Марс" 1942 г. - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Гланц cтр.№ 64

Увязая в глубоком снегу, пешие пехотинцы полка медленно продвигались на буксирных салазках, а моторизованная противотанковая рота застряла в пути, среди высоких сугробов. Когда обстановка на юге осложнилась и стало ясно, что войска не подоспеют вовремя, 2-й батальон 18-го полка проехал полдороги между Ржевом и Осугой на специальных поездах, остальной путь проделал по железной дороге. Прибыв к Осуге в 5:00 29 ноября, батальон перебрался через реку вскоре после того, как Ложки заняли русские танки и кавалерия. Получив от штаба корпуса приказ отвоевать железнодорожную ветку, генерал Праун немедленно ввел в бой боевую группу Беккера с приданной ей танковой ротой, чтобы расчистить железную дорогу и занять Ложки. Но поддержки противотанковых сил он не получил. За два дня сражений одна часть группы выбила русские войска из Ложки, а вторая повернула на восток и помогла остановить наступление русских на Малое Кропотово. Особенно яростная битва вспыхнула у железной дороги южнее Ложки, когда войска Беккера при поддержке бронепоезда, вышедшего из Сычевки, столкнулись с русской кавалерией (124-м кавалерийским полком Курсакова), которая пыталась перейти через железнодорожную ветку и шоссе. Немецкий очевидец описал это сражение:

«Бронепоезд проносился прямо через вражеский кавалерийский полк, рассекая его на восточную и западную половины, он громил русских всадников, рвущихся к мосту <через Осугу>, мчался то в одну, то в другую сторону, стреляя во врага из двадцати минометов и двадцати четырех пулеметов. Трофеем этого дня стала многочисленная техника, в том числе немецкая полевая гаубица. Железная дорога была отбита, ночью по ней уже прошли поезда служб снабжения. Поскольку железная дорога все еще находилась под обстрелом артиллерии противника, днем поезда могли двигаться по ней только в снег или в туман, или же с выкрашенными в белый цвет вагонами» (27).

Прибытие долгожданных резервов и упорство немецких защитников в окрестностях предмостного плацдарма у Вазузы обрекло на провал наступление русских войск. К ночи 30 ноября только слепой болван еще не успел понять, что русское наступление в этом секторе потерпело поражение, несмотря на огромные человеческие жертвы и материальные затраты. Одна 78-я пехотная дивизия докладывала, что за пять дней наступления уничтожила 169 русских танков и десятки тысяч пехотинцев и кавалеристов (28). 5-я танковая дивизия уничтожила 183 танка противника, а его потери живой силы исчисляла 42 тысячами убитых. На долю 102-й пехотной дивизии пришлось еще несколько тысяч русских солдат и десятки танков. Но и колоссальные потери немцев свидетельствовали о том, как близки были русские к победе. Немецкая 5-я танковая дивизия лишилась 28 офицеров, 510 служащих сержантского состава и солдат убитыми или пропавшими без вести, а также 38 офицеров и 1064 солдат пропавшими без вести. Кроме того, было уничтожено или серьезно повреждено 30 танков дивизии (29).

Несмотря на это, немецкому командованию вскоре напомнили, что победа в одном секторе не обязательно означает победу на всем участке фронта. 3 декабря, прочесывая леса к юго-западу от Ложки в поисках прячущихся русских кавалеристов — в жгучий мороз, по колено в снегу, в густом подлеске — 18-й полк Беккера получил новую депешу от генерала Прауна: «Массированные танковые соединения русских прорвали оборону к северу и к югу от Белого. Боевая группа Прауна с подчиненным ей 18-м гренадерским полком будет направлена в Оленине поездом. 1 — и батальон 18-го полка останется в резерве корпуса, прикрывать железную дорогу у Ложки и южнее» (30). Если на участке вдоль реки Вазуза угроза была устранена, то в остальных секторах она еще оставалась реальной. На наблюдательном пункте в штабе Западного фронта у Конева прибывший туда 30 ноября Жуков понял, что предчувствия его не обманули. Армия Кирюхина была разбита, притом разбита наголову. Но верный себе Жуков не собирался мириться с поражением — даже в секторе Вазузы.

Только что побывавшую в кровопролитной схватке 20-ю армию Жуков оставил оборонять предмостный плацдарм у Вазузы еще на пять дней. Он продолжал отдавать приказы об атаках, посылая советскую пехоту прямо в лапы противника по краям вазузского плацдарма, словно наказывая армию и ее командира за позорное поражение. Кавалерия генерала Крюкова, а также пехота 20-й гвардейской, 1-й гвардейской мотострелковой и 247-й стрелковой дивизий полковника П.Я. Тихонова, Рявякина и Мухина предпринимали одну тщетную атаку за другой, устремляясь по усеянным трупами полям к Большому Кропотово, Малому Кропотово и Подосиновке, но не добивались успеха. Командиры гибли на поле боя, возглавляя свои войска, или лишались чинов по указанию свыше. Генерал Дударев из 20-й гвардейской стрелковой дивизии погиб 30 ноября, полковник В.И. Григорьев из 31-й танковой бригады — 1 декабря, генерал Рявякин из 1-й гвардейской мотострелковой дивизии — З декабря. Полковник Н.П. Константинов был ранен 4 декабря, когда вел свою 20-ю танковую бригаду в атаку (31).

Все это время генерал Захаров с 8-м гвардейским стрелковым корпусом и свежей 354-й стрелковой дивизией штурмовал немецкие укрепления от Хлепень до Жеребцово, соперничая в ярости с первыми советскими атаками. Наступление в окрестностях Хлепень, начавшееся 30 ноября, продолжалось уже несколько дней и на этот раз грозило немецкому 2-му батальону 13-го танкового гренадерского полка полным окружением. Во время атак 354-я стрелковая дивизия полковника Д.Ф. Алексеева понесла «тяжелые потери» и была преобразована в «смешанные дивизионные штурмовые отряды» (32). Но, несмотря на невероятные усилия, 20-я армия была разгромлена, и Жуков понимал это. 5 декабря он через Конева приказал генералу Крюкову увести остатки кавалерийского корпуса на восточный берег Вазузы для переоснащения. Остатки 6-го танкового корпуса, главным образом 100-й танковой бригады и остальных подразделений корпуса, последовали за кавалерией. Той ночью 20-я армия перешла в оборону, и 20-я кавалерийская дивизия полковника Курсакова, сравнительно невредимая, оказалась предоставленной самой себе к западу от шоссе Ржев-Сычевка.

После этого Жуков вплотную занялся спасением операции «Марс», а поправить положение можно было только в случае успешных ударов в направлении Белого, Лучесы и Оленине. Той ночью Жуков отправил генералу Колпакчи в 30-ю армию приказ готовиться к атаке.

Когда бой на предмостном плацдарме у Вазузы затих, в полдень 4 декабря генерал фон Арним из 39-го танкового корпуса пришел к выводу, что опасность, наконец, миновала. Он приказал генералу Метцу увести 5-ю танковую дивизию от линии фронта, оставив обагренный кровью сектор 9-й танковой и 78-й пехотной дивизиям. Вдобавок он ускорил переброску резервов в помощь командиру соседнего корпуса в Белый. Пока его войска урывками отдыхали на оборонительных позициях, фон Арним и командиры его дивизии уже сочли, что видели лучшие части, которые мог противопоставить им Жуков, и пережили свой Сталинград. Но поскольку они плохо знали Жукова, то ошиблись.

Поздно вечером 28 ноября генерал Тарасов из 41-й армии вернулся из штаба Калининского фронта после совещания с Жуковым и Пуркаевым. На следующее утро, все еще в приподнятом настроении оттого, что сумел отчитаться перед Жуковым, он с нетерпением ждал дальнейшего развития событий. Особенно твердо он был убежден в том, что 47-я механизированная бригада полковника Дремова сможет и впредь продвигаться в северном направлении в тылу противника восточное Белого, не встречая серьезных препятствий. А это, думал Тарасов, помешает немцам удерживать город и серьезно ослабит и без того ненадежную оборону противника у реки Нача, на пути следования Соломатина. Значит, продолжал мысль Тарасов, подвижный корпус Соломатина продвинется глубоко на территорию Ржевского выступа и выполнит свою важную стратегическую задачу. Тарасову не терпелось первым сломить сопротивление немцев и вызволить армию Кирюхина, зажатую на предмостном плацдарме у Вазузы.