Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Гланц cтр.№ 8

Влияние управления «СМЕРШ» и его ОКР, представленных на всех структурных уровнях Красной Армии, от фронта до дивизии, пронизывало военные учреждения по всему фронту — от берегов Баренцева моря до Черного моря и на всю глубину Советского Союза. Занимаясь обычной контрразведывательной деятельностью, «СМЕРШ» в то же время вел расследования по обвинениям в саботаже, измене и должностных преступлениях солдат и офицеров Красной Армии — особенно в отношении тех, кто не сумел выполнить порученные им задания, отступил без приказа или сдался противнику {52}. Обеспечивая партийно-государственный контроль над вооруженными силами, подчиненные НКВД и НКО особые отделы и подчиненные «СМЕРШ» отделы контрразведки в массовых масштабах применяли репрессивные меры против солдат и офицеров Красной Армии для подавления критики, проявлений недовольства, реальной или мнимой нелояльности. В число таких мер входили прямые репрессии в отношении как минимум 35 генералов [30] и множества фигур меньшего калибра {53}.

Какими бы жестокими и всесильными ни были эти органы государственного, партийного, судебного и военного контроля, они выполняли задачи, связанные с защитой безопасности и жизненноважных интересов Советского Союза и его Красной Армии, и делали это весьма эффективно. Но одновременно они также исполняли совершенно иную роль — гарантов сохранения тоталитарного характера советского государства и абсолютной власти Сталина. В этом смысле данные организации являлись активными и действенными инструментами репрессивной системы, чья деятельность выходила за рамки войны. Они безжалостно применяли как против солдат, так и против офицеров запугивание, террор и насилие, чтобы обеспечить достижение целей Сталина и коммунистической партии. Точно так же, как их деятельность в военное время продолжила репрессии предвоенных десятилетий, эти репрессии не прекратятся и с окончанием войны.

Как и во всех тоталитарных государствах, способности, компетентность и характер тех, кто обеспечивал военные усилия Советского Союза стратегическим военным руководством, существенно различались. [31] Поскольку главным предварительным условием для службы в сталинском стратегическом руководстве являлась безоговорочная и доказанная преданность диктатору, коммунистической партии и советскому государству, то такие качества, как профессиональная военная компетентность и личностные характеристики, явно играли второстепенное значение. [32] Поэтому те, кто во время войны занимал ключевые посты в центрах политической и военной власти Советского Союза, демонстрировали крайне различные и весьма индивидуальные сочетания этих качеств.

Это касалось и непосредственной свиты Сталина, то есть его ближайших политических и военных помощников и советников, занимавших посты в Политбюро, ГКО, Ставке, НКО, НКВД, в высшем командном составе Красной Армии и других ключевых органах власти. С самого начала и до конца войны Сталин полагался на своих друзей и близких знакомых по Гражданской войне. Эта группа в первую и главную очередь состояла из так называемого «кавалерийского клана» — людей, которые находились вместе со Сталиным или служили под его началом в те времена, когда он был политическим комиссаром в знаменитой 1-й Конной армии С. М. Буденного и помогал ему в 1918 и 1919 годах в ходе знаменитой обороны Царицына (позже Сталинграда). [33]

Кроме маршалов Буденного, Ворошилова и Тимошенко, в «кавалерийский клан» также входили менее высокопоставленные офицеры, которые вошли в число приближенных к Сталину уже после Гражданской войны — такие, как Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, И. X. Баграмян, А. И. Еременко, Р. Я. Малиновский, П. С. Рыбалко, К. С. Москаленко и К. А. Мерецков.

Поскольку сталинский ГКО был, по существу, политическим органом, лишь один военный состоял в нем непрерывно на протяжении всей войны. Это был один из самых верных приспешников Сталина, маршал Советского Союза Климент Ефремович Ворошилов, которого один из биографов диктатора описал в таких выражениях, как «посредственный, безликий» и «не блещущий умом», а также «продукт системы, которая ценила послушание, рвение, безжалостность и одержимость» — особенно во время чисток в среде военных в конце 1930-х годов {54}. Свою полнейшую некомпетентность Ворошилов продемонстрировал, находясь на посту народного комиссара обороны во время советско-финской войны 1939–1940 годов. Хотя Сталин молчаливо признал некомпетентность Ворошилова, заменив его в мае 1940 года С. К. Тимошенко, тот еще раз продемонстрировал свою некомпетентно сть в военном деле в 1941 году как член ГКО, командующий Северо-Западным направлением и Ленинградским фронтом, а несколько раз — в 1943 году как представитель Ставки, прежде чем Сталин в конце концов не перевел его на все остальное время войны на менее значительные посты.