Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция - о чем молчат путеводители - читать онлайн книгу. Автор: Витольд Шабловский cтр.№ 43

И Зейнеп напоминает, как после Первой мировой войны соседи хотели поделить Турцию, но Ататюрк им не позволил. И как он реформировал страну, приближая ее к Европе.

— Турция не должна ничего менять в его заветах! — негодует дочь офицера. — Меня бесит, когда кто-то пытается его очернить. Еще пять лет назад Ататюрк был святым. А сегодня Памук, который над ним насмехается, получает Нобеля. А какой-то горе-режиссер [39] снимает фильм, где Ататюрк пьянствует и бесчинствует. Мне плевать, напивался он или нет! Я не хочу этого знать! Погоди, вон идет мой друг. Он у нас умный, наверняка скажет что-нибудь интересное. Мура-а-ат!

Мурат вместе с Зейнеп изучает педагогику.

— Запад? Я с ним сталкиваюсь почти ежедневно. Мой родной город Аланья расположен на берегу моря. Там тысячи туристов. Когда я вижу, как вы относитесь к женщинам, меня в жар бросает, — говорит он. — Ваши женщины с каждым мужчиной готовы болтать. К ней пристают, а она улыбается!

— Они в чужой стране. Просто хотят быть приветливыми.

— Только проститутки со всеми кокетничают. А какие из вас мужья! У моих друзей, если они познакомятся с кем-нибудь с Запада, всегда наготове шутка. Ты откуда, из Польши? Спал я как-то с одной полькой. Ну и почему ты молчишь?

— А что я должен сказать? Повезло…

— Да я же тебя только что оскорбил!

— Разве?

— Ну вот видишь, вы ничего не понимаете. За такую шутку турок сразу дал бы в морду. Это как оскорбить члена семьи, — говорит Мурат и уходит.

— Многие парни, особенно из села, так думают, — говорит Зейнеп. — Это как племенные отношения. Каждый из твоего племени — твой родственник. И все же, когда речь заходит об отношении к женщине, — Зейнеп на минуту задумывается, — я на стороне Запада.

Через месяц после выходки Мунтазара ботинком от журналиста получил индийский министр внутренних дел. Следующий полетел в китайского премьер-министра во время его визита в Оксфорд. Президент Бразилии угрожал ботинком президенту Венесуэлы.

— Брошу, если затянешь свою речь, — сказал он во время встречи глав государств Латинской Америки.

В иракском Тикрите местный художник поставил памятник байбайбушу, а в США молодые противники Буша стали носить значки с ботинком.

Рамазан Байдан начал бриться и пользоваться туалетной водой. Ему поступило предложение жениться (на богатой даме из Штатов, которая также терпеть не могла Буша) и закрутить роман (с моделью, рекламирующей его обувь). Он отверг и ту и ту. Сейчас нет времени ни на что, кроме фирмы.

А фирма переживает свой расцвет. Раньше ежегодно продавалось около пяти тысяч пар модели 271. С тех пор как она стала именоваться байбайбушем, за полгода разошлось более ста тысяч пар. Самые большие продажи в… Соединенных Штатах.

— Противники Буша ставят их у себя дома на телевизор, — говорит Байдан. — Правда, меня беспокоит, что в Ираке продажи почти не растут. Они не верят, что это был мой ботинок. Если мне удастся их убедить, треть иракского обувного рынка может стать моей. Так было с портным Саддама, который после суда над ним стал главным по мужским костюмам.

— Кто это?

— Реджеп Джесур. Я дам тебе его адрес.

Пиджак — 56.

Нога — 112.

Рост — 1,86.

Размер обуви — 45.

Все эти цифры Реджеп Джесур, лысый как колено курдский портной, называет по памяти.

— Дело не в Саддаме, — замечает он. — Я помню размер каждого постоянного клиента.

Его магазин на знаменитом базаре в районе Султанахмет вот уже несколько лет осаждают покупатели. Внутри невозможно даже спокойно поговорить. Поэтому мы идем в подсобку. Джесур показывает мне кое-что интересное: последний костюм Хусейна, так и не попавший к клиенту.

— Перед процессом его двоюродный брат заказал мне восемь костюмов и рубашек. Я не знал, что это для Саддама. Вся его семья у меня шьет, а размер пиджака был не тот, что обычно. Но, когда я увидел, как он похудел, все стало понятно. Он очень хотел хорошо выглядеть на суде, поэтому надевал только мои костюмы. Но последний я так и не успел ему переслать.

Джесур больше десяти лет шил для Хусейна, его министров и даже для сборной Ирака по футболу. Но лишь с процесса над бывшим иракским президентом начался взлет его карьеры.

— Каждый раз, когда Хусейн доставал авторучку, камера показывала вшитый логотип моей фирмы, — хвалится портной. — Один журналист подсчитал, что на такую рекламу мне пришлось бы потратить шесть миллионов долларов. До того мы продавали двенадцать тысяч костюмов в год. После суда продажи возросли в пять раз. В основном за счет Ближнего Востока.

— Разве не парадоксально, что Саддаму, осужденному за убийства курдов, костюмы шил курд? — спрашиваю я.

— Саддам не знал, кто их шьет. А для меня бизнес — это бизнес, и не надо смешивать его с политикой.

Я возвращаюсь в магазин с байбайбушами. Элегантный мужчина примеряет пару песочного цвета. На беглом английском он приглашает меня на чашечку кофе и сразу же снимает галстук.

— В галстуке я — чиновник одной из районных управ Стамбула. Не пиши, какой именно. А как только я его снимаю, становлюсь обычным гражданином по имени Мурат. На твои вопросы хочу отвечать как гражданин, — говорит он и вешает голубой галстук на стул. — Ботинок и Буш? Очень хорошо все вышло. Парень сделал то, что все мы хотели бы сделать. Жаль, что не попал. Я купил такие ботинки и жду, когда нас навестят чиновники из Евросоюза. Почему? Потому что вы хотите уничтожить Турцию.

Я чуть не поперхнулся кофе.

— Что, простите?

— Да-да! Вы знаете, какая мы сильная страна. Еще пару лет, и мы всей Европе дадим прикурить. И поэтому вы приезжаете и занимаетесь пропагандой презервативов, однополых браков, секса без обязательств. Все ради того, чтобы мы рожали меньше детей.

— А может, затем, чтобы не было детей голодных и нежеланных? И чтобы каждый мог жить так, как хочет?

— Ты пудришь мне мозги, как и все вы с Запада. В Турции нет ни одного голодного ребенка. Ислам велит нам заботиться о бедных. И мы заботимся. А Евросоюз пропагандирует извращения. Когда в Стамбуле проходит парад извращенцев, они несут европейский флаг. Вряд ли случайно. Наш премьер говорит: “Вступим в Евросоюз, нам дадут много денег”. Но в обмен на что? К нам в управу приехала делегация: француженка, бельгиец и люксембуржец. И сразу в лоб: у вас страшная бюрократия и наверняка проблемы с коррупцией. Мы будем бороться с этой вашей коррупцией.