Зимняя корона - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Чедвик (Англия) cтр.№ 52

– Этот конь годится только на мясо для собак, – процедил он и приказал конюху: – Забить его и скормить гончим!

– Нет! – Больше Изабелла не могла молчать. – Карбонель принадлежит мне, и я сама буду решать, как с ним поступать. – Она обратилась к конюху: – Расседлай его и займись его здоровьем. Немедленно!

Конюх стоял в растерянности. Он оказался между двух огней.

Вильгельм воззрился на Изабеллу:

– На нем нельзя ездить. Конь ни на что не годен.

– Тогда пусть никто на нем не ездит. Я не давала вам своего позволения на это, и даже если вам он кажется ни на что не годным, для меня он дороже золота. – Она опять кивнула конюху, и на этот раз он повиновался.

Вильгельм оскалил зубы:

– Клянусь Богом, все изменится, когда мы станем супругами! Вас надо научить уму-разуму и сделать из вас послушную жену. Слишком долго вы находились в обществе моей сестры! – По-прежнему придерживая себя за бок, он поковылял прочь со двора.

Изабелла глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Ей нужно было позаботиться об иноходце. Она зашла в конюшню. Карбонель беспокойно переступал в стойле. Он все еще был взвинчен после происшедшего. Конюх тихо поглаживал его по крупу и что-то ласково приговаривал.

– С ним все будет хорошо? – спросила она.

Он задумчиво сморщил широкое веснушчатое лицо.

– Пожалуй, да, миледи, если я не сильно ошибаюсь. У него натерты губы и потянута нога, и от шпор остались следы. Милорд – требовательный всадник. Но, как я думаю, несколько дней отдыха все исправят.

Требовательный всадник! Это очень мягкое название для глупца, который жестоко обошелся с лошадью без малейшей на то надобности.

– Наверное, я отправлю его обратно в Норфолк, – сказала Изабелла. – Но до тех пор я не хочу, чтобы кто-нибудь ездил на нем без моего позволения, это понятно?

– Да, миледи.

Изабелла повелительно кивнула, но в душе была напугана и растеряна. Вернувшись в замок, она отправилась прямо в церковь и опустилась перед алтарем, моля Всевышнего ниспослать ей силы. Слова для молитвы подбирались с трудом, потому что ее мысли то и дело возвращались к тому, что случилось. Что бы ни решил король, выйти замуж за этого человека она не может. Его обращение с Карбонелем окончательно укрепило Изабеллу в этом мнении. Но как ей избавиться от Вильгельма, она не знала.

* * *

Алиенора посмотрела на Изабеллу, которая сидела на своем обычном месте под окном и водила иголкой так, будто от этой вышивки зависела вся ее жизнь. Вернувшись после конной прогулки с братом Генриха, она была очень подавлена, сторонилась всех, а на вопросы отвечала односложно.

Велев придворным дамам продолжать их занятия, Алиенора подошла к Изабелле.

– Ну ладно, – велела она, – рассказывай, что случилось? Не держи все в себе.

Изабелла сжала губы, однако подбородок ее задрожал, и она вдруг расплакалась, схватила лоскут ткани и закрылась им.

– Простите меня, – всхлипывала она. – Простите…

– За что? – потребовала объяснений озадаченная Алиенора. – В чем ты могла провиниться?

Изабелла сглотнула комок в горле и утерла глаза.

– Я никак не могу смириться с тем, что Вильгельм, сын императрицы, будет моим мужем, – выдавила она. – А ведь мой долг – выполнять приказы короля. Я пыталась привыкнуть к нему, много раз пыталась, но мысль о том, что до конца дней своих я буду делить с ним жизнь, невыносима.

– Он сделал что-то недопустимое? – Алиенора пристально взглянула на Изабеллу. – Что-то случилось во время вашей прогулки?

Изабелла рассказала ей, то и дело останавливаясь, чтобы утереть слезу или высморкаться.

– Я встану с мечом на его пути, если он еще хотя бы раз подумает приблизиться к Карбонелю. – Отчаяние не умалило ее решимости. – Мне бы очень не хотелось огорчать вас, потому что я знаю: у короля политические причины на этот брак. Только… не могу я! – Она скомкала в руке сырой от слез лоскуток.

Алиенора всей душой сочувствовала Изабелле, но пришла в смятение, догадываясь, как отреагирует Генрих. Она знала, каково иметь неподходящего мужа, а Изабелла, при всей своей внешней кротости, обладала стальным характером. К ее словам необходимо относиться серьезно, это не пустой каприз.

– Не переживай, – утешила молодую женщину Алиенора. – Наверняка что-то можно сделать. Я подумаю, как тебе помочь.

Изабелла покачала головой:

– Вам это доставит одни неприятности, и вообще, что тут поделаешь? Нет, я не могу перекладывать свое бремя на ваши плечи.

– Довольно, что за глупости! Какая же я подруга, если не попытаюсь помочь. – Она похлопала Изабеллу по руке. – Хорошо, что ты поделилась со мной.

– Но правда, госпожа, что вы можете сделать?

Алиенора поцеловала ее:

– Тебе ни к чему подробности, знай только, что я сделаю все, что в моей власти. Королева обладает кое-какими возможностями, у нее есть свои средства достичь нужных ей целей.

Она отошла от окна, на ходу призывая писца. Алиенора думала о том, как несколькими часами ранее Генрих ударил Ричарда по лицу. Она вспоминала обсуждение брака Изабеллы, которое состоялось между ней и Генрихом, а потом она подумала о том, как Вильгельм обошелся с Карбонелем, и о его угрозе забить коня на мясо. У нее действительно имеется способ добиться результата, и она достаточно уязвлена, чтобы прибегнуть к нему.

Пришел писец с охапкой пергаментов под мышкой, несколькими перьями, заткнутыми за ухо, и с чернильным рогом на поясе.

– Госпожа?

– Я хочу, чтобы ты написал письмо архиепископу Кентерберийскому, – сказала Алиенора.

Барфлер, весна 1163 года

Шторм наконец стих, но ветер так и не улегся. Путешествие в Англию обещало быть бурным. Волнение на море не доставляло Алиеноре удовольствия, но морской болезнью она не страдала. А вот ее камерарий Бернар обычно всю дорогу от берега до берега проводил, согнувшись над лоханью.

Они с Генрихом собирались провести Рождество в Англии, однако нескончаемое ненастье помешало совершить плавание вовремя. Все дни ожидания на берегу Генрих был абсолютно невозможен. Он извелся, не имея сообщений из своего королевства. Прошло четыре года с тех пор, как он в последний раз был в Англии, и его присутствие там требовалось безотлагательно.

Сейчас он мерил шагами причал, словно лев на привязи. Будь у него хвост, король бил бы им из стороны в сторону. К тридцати годам его гибкое молодое тело возмужало и стало более массивным; первые тонкие морщинки прорезали кожу вокруг глаз. Он уже не податливый юный принц, неопытный и горячий, а монарх, облеченный безграничной властью, с поступью размеренной и отяжелевшей от недоверчивости и бремени правления огромной державой, что протянулась от шотландских границ до Пиренеев.