Нашествие чужих. Почему к власти приходят враги - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 136

Деятельность в данном направлении началась с очень многозначительного факта. С того, что в конце декабря одна из секретарш Владимира Ильича была вдруг отстранена от своих обязанностей. Кто? Аллилуева! То есть в составе секретариата она осталась, но для диктовок ее больше не вызывали и не привлекали. И лишь после этого стали рождаться работы «завещания». Они представляют собой машинописные копии, никем не заверенные, нигде не зарегистрированные. Без каких-либо пометок Ленина и других должностных лиц, входящих, исходящих номеров и т. п. Подлинников стенограмм нет.

Привлекались к этой работе (и подтверждали ее своими свидетельствами) только те работницы секретариата, которые относились к «команде Крупской» — Гляссер, Володичева, Фотиева. В. А. Сахаров обратил внимание на несоответствие датировок некоторых документов с «Журналом дежурных врачей». В ряде случаев в тот день, которым датирована работа, «Журнал дежурных врачей» указывает на плохое самочувствие Ленина и ни о каких диктовках не упоминает. А другой документ, «Журнал дежурных секретарей», после отстранения Аллилуевой (которая вела его весьма аккуратно) стал заполняться небрежно, с многочисленными пропусками, оставлением чистых страниц, вписываниями задним числом [138]. Ну а в политический обиход документы «завещания» вводились вовсе не одновременно. Как будет показано в следующих главах, они вбрасывались по одному в течение всего 1923 года. Вбрасывались Крупской…

Впрочем, доказательств того, что Ленин не диктовал этих работ, тоже нет. И не может быть. К тому же, коммунистические руководители того времени, в том числе Сталин, не опровергали и не пытались ставить под сомнение авторство Ленина. Но ведь этот вопрос и не является принципиально важным! Достаточно вспомнить, в каком состоянии находился Владимир Ильич! Любой врач, да и вообще любой человек, которому доводилось общаться с больным, перенесшим тяжелый инсульт, подтвердит вам, насколько сильно этот недуг калечит личность. Пострадавший становится совсем «не тем» человеком, каким был прежде. Очень раздражительным, обидчивым. И легко программируемым. Поддается внушению со стороны окружающих, болезненно зацикливается на каких-то пунктах.

И именно это мы находим в работах «политического завещания». Вести такое внушение мог только один человек. Крупская. Она единственная имела постоянный доступ к мужу в любое время дня и ночи. Она определяла характер его окружения, темы разговоров вокруг него. Но нельзя исключать и того, что диктовки, порожденные этими влияниями, потом дополнительно правились и редактировались. Реальных претендентов на перехват власти зимой 1922/23 г. было два. Сталин и Троцкий. Так что совсем не трудно определить, на кого работала Надежда Константиновна. При этом она постоянно апеллировала за помощью к Каменеву и Зиновьеву. Двум деятелям, которые, как и Лев Давидович, тоже были связаны с «мировой закулисой». Вывод напрашивается…

В целом работы, которые принято объединять под названием «политического завещания», весьма разнородны и неоднозначны. Например, статью «Как реорганизовать Рабкрин» исследователи считают достаточно продуманной и логичной [138]. Статья «О кооперации» была шумно разрекламирована при Горбачеве в связи с кампанией создания кооперативов. Выдергивалась цитата, что «строй цивилизованных кооператоров» — это и есть социализм, и объявлялось, что хаос торговых кооперативов — истинный «ленинский путь развития». На самом деле, если рассматривать не цитату, а всю работу, то видно, что ничего общего с рыночными отношениями она не имеет. Ленин снова вернулся к идеям Ларина и Троцкого о «коммунизации» крестьян, только назвал ее «кооперацией». Предлагается тотальное «кооперирование в достаточной степени широко и глубоко русского населения». Крестьянские кооперативы создаются «на государственной земле при средствах производства, принадлежащих государству», при «обеспечении руководства за пролетариатом по отношению к крестьянству» [93, т. 45]. По сравнению с прежними моделями Ларина смягчение состоит лишь в том, что не говорится о полном обобществлении всего личного имущества. И в статье «О кооперации» изложена та самая схема, по которой в конце 1920-х будет осуществляться коллективизация.

В статье «О придании законодательных функций Госплану» Ленин расшаркивается перед Троцким. Дескать, «эту мысль выдвигал т. Троцкий, кажется, уже давно. Я выступал противником… но, по внимательном рассмотрении дела я нахожу…» Правда, имеются важные оговорки. Ленин готов соглашаться со Львом Давидовичем лишь до определенной степени — не до такой, чтобы отдать ему Госплан и предоставить права экономического диктатора. Но самыми скандальными стали три работы. Так называемое «Письмо к съезду» (датированное диктовками от 23–24.12.1922 г.), «К вопросу об национальностях или об «автономизации» — датированное 30.12, и так называемое «Добавление к письму от 24 декабря» — датированное 4.01.1923 г. «Так называемые» — потому что никаких заголовков письмо и добавление к нему не имели. Заголовки к ним «приклеились» позже, в ходе антисталинской борьбы, но при Хрущеве были помещены в ПСС в качестве «официальных».

В первом письме (которое вовсе не предназначалось для съезда) Ленин поливает грязью пятерых главных соратников. Показывает, что никто не может его полноценно заменить. Но нельзя не заметить, что грязь распределилась неравномерно. Зиновьева и Каменева Владимир Ильич ткнул вдруг носом в давний «октябрьский эпизод», когда они в 1917 г. опубликовали несогласие с планом вооруженного восстания. Причем Ленин подчеркивает, что этот эпизод «конечно, не является случайностью». Бухарина и Пятакова он относит к «молодым». Следовательно, неконкурентоспособным. Бухарина уничтожает совершенно, указав, что «его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским». Но Бухарин-то как раз и был теоретиком! Если его теории не марксистские, то что у него остается? Пятаков — слишком увлекается администрированием, «чтобы на него можно было положиться в серьезных политических вопросах».

Сталин и Троцкий названы «двумя выдающимися вождями». Но о Сталине Ленин отзывается, что он «сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью». О Троцком же сказано: «Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК», отличается «выдающимися способностями». А критика построена так, что как бы и оправдывает его недостатки. «Небольшевизм», оказывается, нельзя ставить ему в вину. Отмеченные самоуверенность, «чрезмерное увлечение чисто административной стороной дела» — это не только недостатки, но и достоинства. Словом, он получается самой выигрышной фигурой.

Работа «К вопросу о национальностях и «автономизации» датирована 30 декабря. Тем самым днем, когда I съезд Советов СССР принимал Договор и Декларацию об образовании Советского Союза. Поэтому название выглядит просто нелепо. Проект «автономизации» был похоронен уже 3 месяца назад! Образование государства осуществлялось на тех принципах, которые были приняты Октябрьским пленумом ЦК с участием самого Ленина. Значит, кто-то (и ясно, кто именно) его обманул. Внушил, что Сталин, пользуясь его отсутствием, снова протаскивает «автономизацию». В статье Ленин неожиданно выдвигает странный тезис о противопоставлении национализма «больших наций» и «малых наций» — «малые нации» автоматически признаются «угнетенными». Хотя в действительности сплошь и рядом бывает обратное, колонизаторы по отношению к угнетенным составляют меньшинство. Но национализм «малых народов» берется под защиту с такой яростью и упорством, что В. А. Сахаров высказал предположение, не участвовали ли в составлении и редактуре представители того «малого народа», который всегда выставляет себя «угнетенным» [138].