Владимир Ленин. На грани возможного - читать онлайн книгу. Автор: Владлен Логинов cтр.№ 123

Но даже те польские политические круги, которые ориентировались на Антанту, постарались дистанцироваться от России. И когда в августе в Париже стал функционировать «Польский национальный комитет», Англия и Франция, не оглядываясь на Россию, признали за ним право на официальное представительство польского народа.

В июне 1917 года в Петрограде Всероссийский Литовский сейм провозгласил образование независимого государства. Временное правительство не отреагировало на это заявление. И Литва получила свою «государственность» из рук немцев, когда в сентябре на оккупированной территории собрался «Национальный Совет» (Тариба) и сформировал свое правительство. После взятия Риги на занятой германскими войсками части Латвии стали конструировать столь же «независимое» – «Герцогство Курляндское».

Громогласные мартовские декларации Временного правительства и особенно ЦИК Советов о «новой свободной России» пробудили надежды у финнов на возврат их прежней государственной автономии. Эта автономия с ее конституцией и всеобщим избирательным правом была для монархистов и националистов, как говорится, бельмом в глазу, дурным примером для других «инородцев», которые, по мнению черносотенца Маркова 2-го, и так «совсем обнаглели».

С трибуны Государственной думы он и его коллега Пуришкевич призывали это «разжиревшее на русских хлебах Княжество Финляндское сделать таким же украшением русской короны, как Царство Казанское, Царство Астраханское и Новгородская пятина». Пора, наконец, и на чухонцев натянуть «смирительную рубашку». Это и было сделано законом 17 июня 1910 года, который фактически «уничтожал автономию Финляндии, а финляндский сейм превращал в обычное губернское земское собрание». «Finis Finlandiae!» – конец Финляндии! – с восторгом воскликнул Пуришкевич, когда данный законопроект был принят [898] .

После Февральской революции финны сразу поставили вопрос о возврате им прежнего статуса. Однако назначенный в марте министром по делам Финляндии, один из кадетских лидеров, Федор Измайлович Родичев всячески препятствовал этому. Тогда 5 июля, после выхода кадетов из правительства, финляндский сейм, в котором преобладали социал-демократы, принял закон о правах, восстанавливающий автономию. Керенский был в ярости. Когда 11 июля к нему явилась делегация финнов во главе с сенатором Карлом Энкелем, Александр Федорович заявил, что распускает сейм и назначает новые выборы. 18-го сейм закрыли. Социал-демократы, державшиеся всегда лояльно по отношению к российским властям, попробовали не подчиниться. И 15 августа двинулись к парламенту. Но русские драгуны, выставленные у здания сейма, быстро охладили их пыл и депутаты мирно разошлись.

Прибывший в Гельсингфорс в самом начала сентября Николай Виссарионович Некрасов – в июле заместитель министра-председателя, а теперь назначенный генерал-губернатором Финляндии, заявил, что надеется «встретить со стороны ответственных финляндских кругов лояльное отношение к законным правам и интересам российской государственности» [899] . Однако, вопреки запрету, заручившись поддержкой Областного исполнительного комитета армии, флота и рабочих Финляндии, председателем которого стал Ивар Смилга, социал-демократы заняли помещение Сейма. Но «законопослушность» все-таки одержала верх. Закон о власти они принять не рискнули и, ограничившись резолюцией протеста, вновь разошлись по домам.

На состоявшихся новых выборах это не прошло им даром. Обойдя социалистов на 9 мандатов, победу одержали правые во главе с вернувшимся из сибирской ссылки Пэром Эдвином Свинхувудом. И теперь уже стало очевидным, что удержать Финляндию в рамках прежней автономии не удастся. Свинхувуд был готов согласиться даже на немецкий протекторат, лишь бы дистанцироваться от революционной России.

Прежние военно-полицейские и чиновно-бюрократические скрепы, удерживавшие регионы и национальные окраины империи, не выдерживали. И повсюду стали возникать организации, претендовавшие на представительство тех или иных народов и конфессий.

4 марта в Киеве была создана Центральная Рада (УЦР), возглавившая украинское национальное движение. Ее председателем избрали близкого прежде к кадетам, а затем перешедшего к украинским эсерам, профессора-историка Михаила Сергеевича Грушевского. 5–7 апреля на Украинском национальном конгрессе он возглавил и Исполнительный комитет УЦР – Малую Раду. Грушевский был убежден, что настало время «создать украинское народовластие и государственное право Украины». А начинать решили с создания собственной армии и уже в мае военный комитет Симона Петлюры при УЦР приступил к формированию полка имени Богдана Хмельницкого в Киеве, а затем полка имени гетмана Павла Полуботка.

Но Временное правительство выступило против «украинизации» армии, и Керенский даже отказался принять киевскую делегацию, прибывшую 12 мая в Петроград. В ЦИК Советов против «украинских домогательств» выступил Чхеидзе, а кадеты просто заклеймили их как «еще одно звено германского плана разложения России».

Ответом стал Первый Универсал об автономии Украины, торжественно провозглашенный в Киеве 12 июня: русское правительство «отклонило все наши требования, оттолкнуло протянутую руку украинского народа», и теперь украинцы «сами будут творцами своей жизни». И 23 июня на пленуме УЦР Грушевский формирует первое украинское правительство – Генеральный секретариат – во главе с лидером украинских с.-д. (УСДРП) Владимиром Винниченко. Петлюра возглавляет комиссариат по военным делам.

29 июня в Киев прибыла делегация: Керенский, Терещенко, Некрасов и Церетели. Сошлись на достаточно неопределенной формуле: «Украина в союзе с другими народами Европы в федеративной республике Российской». Так или иначе, но автономия Украины со своим законодательным (УЦР) и исполнительным (Генсекретариат) органами фактически была признана, что и зафиксировал 3 июля Второй Универсал. Это, впрочем, нисколько не помешало тому, что 27 июля между русскими кирасирами, несшими караульную службу на станции Киев, и полком Хмельницкого произошла стычка. Началась перестрелка и украинцы были обезоружены. «Мы вам покажем автономию!» – говорили им кирасиры [900] .

Аналогичные процессы происходили в других регионах. Еще 15 марта, по инициативе депутатов-мусульман IV Думы в Питере было создано Временное центральное бюро российских мусульман, руководителями которого стали адвокаты – меньшевик Ахмед Цаликов и кадет Садретдин Максудов. А 1 мая в Москве состоялся Первый всероссийский мусульманский съезд, 800 делегатов которого представляли мусульманские организации Петрограда, Москвы, Казани, Уфы, Астрахани, Крыма, Баку, Кавказа и Туркестана.

По докладу Цаликова съезд выдвинул требования – гарантировать для мусульман культурно-национальную автономию и превратить Россию в «демократическую республику на национально-федеративных территориальных началах». Для руководства и координации действий мусульман страны избрали Всероссийский центральный мусульманский совет (Милли Шуро), председателем Исполкома которого стал писатель, эсер Гаяз Исхаки.