Батальон смерти - читать онлайн книгу. Автор: Мария Бочкарева cтр.№ 72

В этот момент я обратила внимание, что один из двух вновь прибывших членов следственной комиссии пристально смотрит на меня. Он подошел поближе и, склонив голову набок, буквально впился в меня глазами. Его взгляд взбудоражил мне душу. Когда этот человек, рядовой солдат, вытянув шею, вышел вперед и направился ко мне, присутствующие вдруг странно замолкли, настолько всех удивило выражение сострадания на его лице.

– Неуж-то-о ты Я-а-ш-ка-а? – нараспев произнес он.

– Откуда ты меня знаешь? – быстро спросила я в неясном предчувствии надежды на спасение.

– А разве ты не помнишь, как спасла мне жизнь в то мартовское наступление, когда меня ранило в ногу? Ты ж тогда вытащила меня под огнем из грязи. Помнишь? Петр мое имя. Я бы тогда там и пропал, в воде и грязи, как и многие, кабы не ты. А почему они хотят тебя расстрелять сейчас?

– Потому что я офицер, – ответила я.

– Что за разговорчики ты тут ведешь? – прогремел Пугачев. – Ее нужно расстрелять, и никаких разговоров!

– А я не позволю ее расстреливать! – твердо возразил ему посланный Богом спаситель, и с этими словами он подошел ко мне, взял за руку, вывел из шеренги и сам занял мое место.

– Вам придется расстрелять меня первым! – заявил он. – Она спасла жизнь мне и многим другим солдатам. Весь Пятый корпус знает Яшку. Она такая же простая крестьянка, как я сам, и в политике ничего не понимает. Если будете ее расстреливать, стреляйте меня первым!

Его слова окрылили меня. Они задели за живое многих солдат в толпе. Подошел Петрухин и занял место рядом со мной и Петром.

– Прежде чем вы казните ни в чем не повинную больную женщину, вам придется расстрелять и меня!

Толпа солдат разделилась. Некоторые кричали:

– Расстрелять ее, да и дело с концом! Что толку спорить?

Другие оказались более человечными.

– Она же не буржуйка, а простая крестьянка, как и мы, – доказывали они. – Да и в политике не разбирается. Может, она и впрямь ехала лечиться. Ее ведь не поймали, она сама пришла. Не надо этого забывать.

На какое-то время место казни превратилось в площадку для митинга. Дебаты разгорелись в более чем странной обстановке: мы, двадцать человек, в исподнем ожидали смерти посреди сотен разбросанных трупов. И из этих двадцати только у меня появился шанс остаться в живых. Остальные девятнадцать мужественно держались без всякой надежды на спасение. Их не могло спасти никакое чудо. Среди русских солдат, вершивших этот страшный суд и только что проявлявших беспощадную жестокость, нашлись такие, в чьих душах зажглась искра человечности, и теперь они организовали обсуждение.

Члены следственной комиссии наконец пришли к общему решению. Они заявили Пугачеву:

– Значит, так. У нас есть приказ главнокомандующего, и он будет выполнен. Мы ее отсюда заберем.

Они окружили меня, приказали выйти из шеренги и увели с места расправы. Пугачев был в дикой ярости, что-то неистово орал, скрежетал зубами. Когда мы уже покидали полк, он прокричал:

– Стрелять по коленям!

Громыхнул залп. Воздух тут же наполнился криками и стонами. Обернувшись, я увидела, как эти дикари бросились к своим жертвам и начали колоть штыками и топтать сапогами тела тех, кто еще несколько минут назад были моими товарищами, выбивая из них последние остатки жизни.

Страшная, невыразимо страшная картина! Стоны и крики пронзали душу, леденили кровь. Я зашаталась и упала на землю, потеряв сознание.

Целых четыре часа я пробыла в бесчувствии. Когда пришла в себя, то обнаружила, что нахожусь в купе пассажирского вагона. Рядом со мной сидел Петрухин. Он держал меня за руки и плакал.

Когда я вспомнила обстоятельства, вызвавшие обморок, перед глазами всплыла фигура Пугачева, и я дала себе клятву, что убью его при первой же возможности, если мне удастся выбраться из большевистской западни.

Потом Петрухин рассказал мне, что Петр так расположил ко мне следственную комиссию, что некоторые солдаты из ее состава согласились идти вместе с ним к Саблину и просить главнокомандующего отправить меня в Москву, а там судить военным трибуналом. Около полусотни солдат почувствовали ко мне симпатию, после того как Петр рассказал им о смелых действиях Яшки в окопах на передовой и на ничейной земле, а также о том, каким уважением я пользовалась у солдат на фронте. Петрухин все время оставался у моей постели, пока я лежала без чувств, но теперь он хотел присоединиться к депутации солдат. Я сердечно поблагодарила его за человечное отношение ко мне и за отчаянные попытки спасти мою жизнь.

Петрухин собрался уже уходить, когда ему донесли, что Пугачев подстрекал нескольких солдат похитить меня у друзей и устроить самосуд. Пятерым самым преданным ему солдатам Петрухин наказал охранять меня и защищать любой ценой.

Я молилась за Петрухина, и он, услыхав это, сказал:

– Теперь я тоже верю в Бога. Появление этого солдата, Петра, поистине знак Божий. Если бы не он, вас бы казнили, несмотря на все мои усилия помешать этому.

– Неужели и теперь мне никак не спастись? – спросила я.

– Шансы все еще очень малы, – ответил он. – Ваше прошлое против вас. Вы же не станете отрицать, что дружны с Корниловым. Здесь известно и то, что в те дни, когда весь фронт братался, у вас в батальоне сохранялась железная дисциплина и вы продолжали воевать с германцами. Кроме того, смертная казнь для большевиков стала настолько привычным делом, что избежать ее практически невозможно. Вот на днях врач с женой, ехавшие в Кисловодск на воды, каким-то образом попали сюда, в Зверево. Их арестовали, присоединили к группе для расстрела и без всякого следствия расстреляли. А уже после у них в карманах обнаружили бумаги от местного Совета, удостоверявшие, что они действительно больны: врач страдал раком и Совет выдал разрешение пропустить их в Кисловодск.

Петрухин поцеловал мне руку и ушел, предупредив на прощание:

– Ждите здесь, пока я не вернусь. В мое отсутствие никто не причинит вам зла.

Дверь за собой он закрыл на ключ. Я вынула бутылочку со святой водой, которую мне дала моя младшая сестренка Надя, и выпила ее. Стоя на коленях перед маленьким образком, я истово и долго молилась Господу Иисусу Христу и Пресвятой Деве. В это время до моего слуха донесся шум – это галдели несколько злобствовавших солдат, пытавшихся ворваться в вагон и расправиться со мной. С еще большим жаром я стала молиться, прося у Господа сохранить мне жизнь ради матери, отца и маленькой сестры. Сердце было переполнено печалью и отчаянием.

Прижимая к груди маленькую иконку и обливаясь горячими слезами, я вдруг услышала голос, тихий ласковый голос, который сказал:

– Твоя жизнь будет спасена.

Кроме меня, в купе вагона никого не было. Понимаю, что мои откровения могут показаться слишком неправдоподобными. Никого не принуждаю поверить в это. Воспринимайте как угодно. Но я была рада услышать пророческий глас Божий. Он успокаивал и вселял надежду. И неожиданно я почувствовала себя счастливой и спокойной. Я поблагодарила Всевышнего за безграничную доброту и поклялась при первой же возможности отслужить благодарственный молебен в московском храме Христа Спасителя в поминовение о Его чудесном знаке, ниспосланном мне.