Рабы свободы - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Вольнов cтр.№ 103

Страница

Пещера, или, другими словами, почти неразличимая в переплетении стеблей дырка в почве. Надо было спускаться по верёвке, чего они после столь экстремальных, отнявших уйму сил эскапад сделать были просто не в состоянии… Но время не ждёт. Уж что-что, а ОНО – никогда и никого ни за что ждать не намерено.

Вниз спускались как мешки с дерьмом. К подобному нелицеприятному сравнению располагал жуткий смрад, наполнявший подпочвенную полость. Воняло так, словно они запихивались в задний проход издохшего мифического животного, страдающего всеми болезнями кишечника одновременно.

Тела тут не отравятся? – поинтересовался Макс у проводника.

Это газ. Для нас он абсолютно безвреден. К тому же воняет только у входа. Чтобы отпугнуть животных. Дальше не воняет.

Этот Избранный с самого начала знал всё. Куда, как, что ждёт на искомом месте… Но это «дальше» Эллен совсем не понравилось. Оно могло означать только одно: им придётся опускаться долго, очень долго, и её несчастное тело… НЕВЫНОСИМАЯ она, эта жизнь в одном-единственном теле!!!

Спустились на десяток метров, очутились в полусферической камере объёмом несколько десятков кубических метров. Едва слышно журчала вода. «Ночное» зрение не понадобилось. Стены покрывало нечто светящееся, вроде люминесцентной плесени.

Из камеры вёл горизонтальный тоннель. Опять коридор. Коридоры, коридоры… К счастью для тела, тащиться по каменной кишке довелось не долго. Не более четверти часа реального времени. Ручеёк, что начинался в камере, сюда русло не проложил. Тек несколько метров и исчезал в углублении на полу камеры.

В итоге очутились в достаточно просторной, сухой комнате. Ни вони, ни грязи, ни осточертевшей до отвращения растительности. Идеальный подземный бункер. Этакое убежище первобытных поэтов.

НИЧЕГОШЕНЬКИ НЕ ХОТЕЛОСЬ. Только лечь и лежа-а-ать. Об этом организм «уставшей как ломовая лошадь» Эллен мечтал уже целую вечность. С момента ухода из бивуака повстанцев. Им ещё повезло, отряд оказался немногочисленным, всего десяток инсургентов, и все до единого слились без проблем. Правительство ожидает неприятный сюрприз: новорождённая Секта рано или поздно выберется из недр джунглей… ТЫ «напрямую» ей не удалось почувствовать, даже когда Макс превратился в миссионера Я-Мы и обращал партизан в «истинную веру». С той незабвенной ночи, когда ТЫ только-только народился, он ВЫРОС, окреп, заматерел и никому не позволял заглядывать в себя без спросу. Даже ЕЙ. И её это невыносимо огорчало…

Вот в каком изнурённом и депрессивном состоянии она добралась к вожделенному «источнику». Если желание исполнится прямо сейчас, она здесь так и останется навеки – прототипом мифической спящей красавицы… может быть, эта сказка когда-то имела в своей первооснове именно такой случай? Какая-нибудь красавица прошлого добралась – и уснула от усталости…

– Необходим яркий свет, – сказал Такеши Ошима.

Сейчас будет, – отозвался Макс. – У меня тут в сумочке трофейный фонарик завалялся. Мощный. По себе знаю.

Макс, а у тебя в загадочной сумке случайно атомной бомбы нет? – спросил вдруг Японец.

Бомбы нет. А жаль… Я бы с невыразимым удовольствием эту зону влияния…

Они коротко рассмеялись. Значит, шутка действительно уместная, если не пожалели сил на смех.

Эллен нехотя покопалась в памяти… Разыскала воспоминание о ещё одной великой легенде родом из далёкого прошлого.

Ухитрившись уловить «соль», не пожалела сил на улыбку.

– Ничего себе поворот сюжета! – услышала она, когда вспыхнул свет.

Фонарь был действительно мощный. И Японец ЗНАЛ, зачем нужен яркий свет. Но просто знать и… УЗНАТЬ – две большие разницы.

Японец слово в слово процитировал Макса.

Такое… ни в сказке сказать ни пером описать.

Разум пытался подобрать адекватную ассоциацию, но все воспоминания бледнели в бесплодных попытках уразуметь, что открылось органам чувств и каналам восприятия.

В очень отдаленном, грубейшем приближении произошло нечто вроде мгновенной трансморфизации внутренней среды, инициированной и катализированной явившимся извне лучом света.

Неровные стены, еще мгновение тому назад смотревшиеся обычными стенами обычной пещеры, кое-где покрытыми слабо мерцающими пятнами, под воздействием яркого света ВСПЫХНУЛИ и трансформировались в непостижимую систему линз и зеркал, сотворившую сложнейшее многомерное и многогранное образование буквально СО ВСЕХ СТОРОН.

Трое человеческих существ, сподобившихся лицезреть воистину фантастическое преображение, ощутили себя молекулами, угодившими внутрь гигантского КРИСТАЛЛА.

Эллен ничего не оставалось, как слово в слово повторить четыре слова, дважды прозвучавшие из уст ее спутников.

Действительно, НИЧЕГО СЕБЕ…

ОНИ

– Добавку? – спросил Ошима-сан.

Эллен молча покачала головой, а Макс протянул тарелку.

Все забываю спросить, – Японец добавил ему каши, – это правда, что ты червей кушал, или специально придумал?

Бывало и хуже. Один раз чуть было человечины не перепало.

И?

Вышли к людям.

Макс ненавидел вспоминать эту историю. Но сынка мультимиллионера, ведущего крайне разгульный образ жизни, случалось, ЗАНОСИЛО. Еще и как!

– Тогда для тебя концентраты и консервы – настоящие деликатесы, – прокомментировал Такеши Ошима.

Мужчины, перестаньте, – попросила Эллен.

Тебе легко, у тебя не растёт борода. Знаешь, как чешется… Ощущение, что там перхоть.

А жучков никаких нет? Маленьких человеколюбивых жучков… – Японец почесал свою отросшую жиденькую бородку.

Они такой грязи не выдержат.

Это точно. Удел человеческий другим тварям не по силам.

Сколько уже? Три недели без мыла и воды?

Чуть меньше. Девятнадцать суток.

У меня такое чувство, что больше. Месяца три…

Три недели. Целых три недели они проторчали взаперти в этой вонючей (теперь уже и благодаря им), километровой длины прямой «кишке», протянувшейся от камеры с ручейком до… КАМЕРЫ кристаллической. Спустя девятнадцать суток красота уже не воспринималась. И слов красивых не находилось. Выхода нет? Нет. Камера. ТЮРЬМА.

Чем бы она на самом деле ни являлась, для них – тюрьма.

Поедали концентраты. Благодаря наличию воды, голодная смерть им в ближайшие пару месяцев не грозила – сублимированная пища из крохотных пакетиков превращалась в полноценную порцию еды. Совершенно неаппетитной, но исключительно питательной.

Пялились друг на друга. Пялились на стены. На пол. На пятна плесени. Потом надоело. Большей частью с закрытыми глазами сидели, и разговаривали. Поговорить было о чём… Пока не надоело.

Страница