Катуков против Гудериана - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Прудников cтр.№ 4

Вскоре пришло письмо из Питера. Отец просил Марию Семеновну как можно скорее собрать в дорогу Михаила: уже подыскал ему работу у купцов Сумаковых.

Как когда—то мужа, Мария Семеновна провожала теперь сына. Вывела на дорогу, ведущую в Коломну, трижды поцеловала, перекрестила, легонько толкнула в спину:

— Иди, сынок! Иди, не оборачивайся!

И Михаил Катуков зашагал по пыльной дороге. Кончилось его детство, начиналась пора зрелости, а с нею — и путь в самостоятельную жизнь. Что мог он, двенадцатилетний мальчишка, знать о ней?

…Над Петербургом стояли привычные в эту пору низкие осенние тучи, шел дождь. Сойдя с поезда на Николаевском вокзале, Михаил стал пробираться сквозь толпы людей к выходу. Он заранее прикидывал — если не встретит отца, за двугривенный наймет извозчика, который отвезет его по указанному адресу. К счастью, все обошлось. Ефим Епифанович в плащевой накидке стоял у вокзала, обшаривая глазами прохожих. Увидев отца, сын рванулся навстречу:

— Батя!

Извозчика все же нанимать пришлось: дождь усилился. Пролетка катила по мокрой мостовой, а Ефим Епифанович показывал сыну дома, улицы, городские парки и скверы, где с деревьев облетали последние листья.

Времени для знакомства с городом у Михаила не было, его предстояло познавать в ходе работы. На второй день отец привел его в контору молочной фирмы Сумакова, которая помещалась на Невском проспекте, в доме № 71. Это было солидное торговое заведение, успешно конкурирующее с другими такими же фирмами. Отсюда молочные продукты поставлялись даже к царскому двору. Все магазины, как правило, — в центральной части города: на Невском и Владимирском проспектах, на Гороховой и Разъезжей улицах.

Вспоминая свою жизнь в Петербурге, Михаил Ефимович Катуков написал: «Владелец молочной фирмы Сумаков принял меня на работу «мальчиком». От зари до зари бегал я по городу: разносил заказчикам молоко, драил дверные ручки, протирал мокрыми опилками кафельные полы, мыл стекла витрин и дверей, молочную посуду.

И так на протяжении пяти долгих лет. Без выходных и отпусков». [1]

В шумном столичном городе кипела жизнь. Катуков просыпался с заводскими гудками, когда тысячи рабочих устремлялись в цехи заводов и фабрик, в мастерские, служащие торопились в свои конторы. С рассветом открывались магазины и лавки, зазывавшие прохожих броскими витринами и вывесками. Особенно в этом отношении отличался Невский проспект, где сосредоточена была основная торговля, в том числе и торговля купца Елисеева, известного не только в северной столице, но и в Москве.

Можно себе представить, как шел к месту своей службы уваровский паренек. Вглядываясь в лица прохожих, вспоминал пушкинские строки:

…А Петербург неугомонный

Уж барабаном пробужден.

Встает купец,

Идет разносчик,

На биржу тянется извозчик,

С кувшином охтенка спешит,

Под ней снег утренний хрустит.

Пришел февраль 1917 года. Стачки и забастовки в Петрограде стали привычным явлением. 14 февраля на улицах творилось что—то невообразимое. Бегая с корзиной по адресам, Катуков обратил внимание на то, что с окраин к центру города хлынули толпы рабочих. Значит, опять какой—то митинг. Через час он уже с трудом пробирался с Литейного проспекта на Невский. Там уже шпалерами стояли городовые и жандармы. Конная полиция разгоняла толпу демонстрантов с красными флагами.

Михаилу Катукову было не до собраний. Молочная фирма Сумакова, после некоторого оживления, снова стала приходить в упадок. Работники бастовали, требовали у хозяина увеличения заработной платы.

Кто знает, не оставь Катуков Петроград, быть может, он был бы в среде восставших рабочих, которые в октябрьские дни штурмовали стратегические объекты города — мосты, банки, вокзалы, почту, телеграф, телефон, наконец, Зимний дворец.

Фирма Сумакова разорилась, и ее закрыли. Катуков об этом пишет так: «В мае 1917 года рабочие и служащие забастовали и дело хозяина ликвидировали. И я уехал в с. Б. Уварово, где с отцом обрабатывал землю вплоть до вступления в РККА».

Очень важно обратить внимание и на такие строки из автобиографии Михаила Катукова: «Против царского правительства никакой работы не вел… связей с революционерами—большевиками не имел».

Красная Армия создавалась усиленными темпами. На 1 апреля 1918 года в ее рядах насчитывалось 155 тыс. человек. Ильич выдвинул задачу к весне 1919 года иметь 3 млн. бойцов. И имел их. На 1 ноября 1920 года в рядах Красной Армии было уже 5,5 млн. человек.

В начале действовал добровольный принцип организации армии и классовый подход, 5–й съезд Советов в июле 1918 года установил всеобщую повинность трудящихся в возрасте от 18 до 40 лет. И пошли мобилизации.

Одна из мобилизаций захватила Михаила Катукова (призван Коломенским РВК 11 марта 1919 года), хотя в своих мемуарах написал, что «я, как и многие мои сверстники, попросился добровольцем в Красную Армию».

Мобилизованный Катуков мечтал попасть в Петроград, город своей юности, но был отправлен на юг. Красноармеец Катуков воевал в составе разных частей и соединений, которые часто перебрасывались с одного фронта на другой. На какое—то время судьба забросила его в 33–й полк 4–й стрелковой дивизии. Но тут неожиданно заболел сыпным тифом. Долго валялся в горячечном бреду на больничной койке, а когда подлечился, настоял, чтобы направили в 507–й полк 57–й стрелковой дивизии.

Полк стал родным и близким, там осталось много товарищей, боевых друзей, он был на хорошем счету в дивизии. Запомнился и начдив Николай Худяков, яркая и одаренная личность. Он водил в бой полки на Царицынском фронте, на Дону и Днепре, о нем слагали легенды.

Вскоре Катуков сделал первый шаг к тому, чтобы стать профессиональным военным. 1 января 1921 года он был направлен на учебу на командирские курсы. Могилевские курсы стали первой и весьма важной ступенькой в жизни Михаила Ефимовича Катукова, в становлении его как командира Красной Армии. Учиться было нелегко: знаний маловато, а требования высокие. Приходилось просиживать ночами над школьной программой, чтобы потом успешно разобраться в лекционном материале. Полученные знания, как правило, закреплялись на практике — на полигоне, но случалось, что и в бою. Звучал сигнал, и курсанты, захватив оружие, покидали казарму по тревоге.

По окончании курсов молодой краском Михаил Катуков получил предписание для дальнейшего прохождения службы в 27–й Омской стрелковой дивизии в должности помощника командира взвода. В помощниках командира взвода Михаил Катуков долго не задержался. В мае 1922 года его переводят в 81–й стрелковый полк и назначают командиром взвода.

После Гражданской войны страна располагала скудными средствами, и все же Красная Армия получала тот минимум, чтобы поддержать свою боеспособность. Засуха и недород 1921–1922 годов усугубили продовольственное положение, и красноармейцы вынуждены были делиться своим скромным пайком с голодающими.