Зона заражения - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 34

– …к счастью, нам пока удается вылавливать шпионов.

– Альхамдулиллях.

– Но сил не хватает. Повсюду фитна…

Досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби помолчал, точно взвешивая слова.

– И потому я предлагаю тебе, Ильяс, известному своей праведностью, возглавить мутаву. Клянусь Аллахом, это великая честь.

Амир Ильяс поднес чашку к губам. Он не хотел давать ответ сразу, потому что это было невежливо. Но ответ уже был у него в голове.

– Со всем уважением, досточтимый… – сказал амир Ильяс, – я должен отказаться от вашего щедрого предложения. Я не чувствую себя достаточно праведным для того, чтобы возглавлять религиозную полицию.

Досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби ничем не показал своего разочарования. Хотя, конечно же, был разочарован.

– Ты не прав. Выйди на базар и спроси имя праведника, живущего сейчас среди нас, большинство назовут твое имя. И разве не сказано в шариате: клянусь Аллахом, мы назначим старшим среди нас того, кто не искал почестей, он – из достойных.

Амир Ильяс отрицательно покачал головой.

– Аллах видит, что написано в сердце каждого из нас. Аллах видит все наши грехи, ни один из которых не будет утаен от него. Во время Великого джихада я совершил немало таких грехов, Аллах Всевышний покарал меня тяжелой болезнью. У меня осталось не так много времени, чтобы совершать добрые дела, и Аллах свидетель, я не хочу добавлять ничего в свою копилку грехов. Все, чего я хочу, жить как я жил и молить Аллаха о прощении.

Досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби кивнул:

– Как знаешь…

Когда амир Ильяс ушел, досточтимый алим Абу Икрам аль-Шами ас-ваххаби какое-то время сидел молча. Потом постучал дорогим золотым перстнем о поднос, явился мальчик.

– Принеси мне телефон, – велел он.

Когда телефон был принесен – обычная спутниковая Thyraya, – алим покопался в памяти и стал набирать номер…

Едва амир Ильяс вышел из Дар уль-Улюм Наманган, он почти сразу понял, что за ним следят.

Умение определять слежку у него еще было с довоенных времен, когда и здесь, и южнее отсюда правил т‘агут, и правоверные, вставшие на путь Аллаха, подвергались всяческим гонениям, их пытали и бросали в тюрьмы. Он и сам просидел какое-то время в спецтюрьме пакистанской ИСИ, пока его и еще нескольких братьев не обменяли на украденных американских туристов. Так что слежку он срисовал сразу.

Он пошел к базару, направо, надеясь затеряться там.

Базар, как и в давние времена, был базаром, правда, раньше тут торговали свои, не было столько чужих, горбоносых лиц. Торговали теперь по-всякому, никаких разрешений не требовалось – плати закят, плати хозяину рынка и торгуй. В самом начале рынка торговали животными, на шкуру и мясо, многие овцы были слепыми, некоторые с уродствами – одна длинная, как такса, другая – и вовсе не пойми что, то ли овца, то ли мохнатая собака. Овцы и козы, а коров больше не было, получали большие дозы радиации, потому что питались травой, на которой оседала радиоактивная пыль, переносимая ветром. Потом радиация переходила и в козье молоко и мясо, которым питались люди, в шерсть, из которой делали одежду, люди болели и умирали, но не знали, что все происходит из-за остаточной радиации. Различные муллы, фанатичные проповедники в чалмах, говорили, что люди умирают в мучениях, потому что недостаточно верят в Аллаха Всевышнего и совершают много греха. Те, кто был немного умнее, считали, что в тщательно проваренном мясе нет радиации, она уходит с водой, которую после варки выплескивали, отдавали собакам. Частично это так и было, зараженность мяса снижалась, но не уходила совсем.

Также тут продавали и вьючную тягловую силу – ослов, мулов, невысоких коренастых лошадок. Некоторые из них тоже были уродцами, в основном уродство заключалось в слепоте. Почему-то радиация действовала именно на глаза, у больных, нахватавшихся радиации животных рождалось слепое потомство. Считалось, что ничего страшного в этом нет, в горных краях слепые ослы и мулы даже ценились, потому что слепое животное не боится высоты. Совсем уродливое потомство, с двумя головами, например, убивали. Его появление считалось свидетельством несчастий, посланных Аллахом.

Дальше базар двоился на две улицы, на одной из них продавали оружие, на другой – рабов. Рабская улица была самая комфортабельная, там была вода и сделали сплошную крышу, чтобы рабы не падали в обморок и покупателям тоже было покомфортнее. Среди продаваемых рабов две трети составляли подростки, попадались дети, женщин не было вообще. Женщины, даже самые некрасивые, теперь очень ценились, и отец иногда по году вел переговоры с разными женихами, придирчиво торгуясь за каждую монету калыма. Даже блудницу продавать в рабство здесь стал бы последний дурак, даже за блудницу можно было выручить немалую сумму.

Рабов продавали с двенадцати-тринадцатилетнего возраста. Раньше было немало рабов, которых угнали в рабство из земель неверных, но теперь таких не было. Взрослые рабы, которых продавали на базаре, – это либо рабы разорившихся хозяев, которые продавали рабов, чтобы свести концы с концами, либо те, кто попал в рабство за долги. Подростки – это местные дети из бедных семей. Страшная правда заключалась в том, что бедняки, имевшие по десять и больше детей, не могли поднять их всех, и кем-то приходилось жертвовать. В цене были девочки, они лучше переносят голод, их можно выдавать замуж, начиная с девятилетнего возраста (а именно таков теперь был разрешенный брачный возраст в халифате), и калым, который можно было получить даже за самую замухрыжку, был больше, чем за взрослого, здорового раба. И вот, чтобы поднять дочерей, чтобы они дожили до брачного возраста, продавали в рабство сыновей. Нормальной являлась ситуация, когда в семье продавали четверых-пятерых, чтобы остальных докормить до взрослого возраста. Кто-то молил Аллаха о том, чтобы его сын попал к хорошему господину, ведь нередко бывало и так, что богатые люди, имевшие рабов, на мусульманские праздники или после каких-то грехов освобождали одного, а то и нескольких рабов, отпускали их на волю. Некоторые молили Аллаха, чтобы этого не произошло, потому что рабов хоть как-то кормили, а если сын вернется домой, это лишний рот в то время как деньги, за него полученные, уже проедены. Бывало так, что одного подростка продавали два и даже три раза.

Выкручивались, как могли. Способом спасти ребенка от голодной смерти было отдать его в духовное училище (там, помимо «духовной» пищи, давали и физическую) или отдать авторитетным амирам. Многие амиры, заботясь о молодом пополнении, держали лагеря в горах, там они выращивали молодую поросль джихада. Попадая туда, ребенок не видел никого, кроме инструкторов и амира, он воспитывался в полнейшей собачьей преданности господину. Но продать мальчика амиру было делом опасным, потому что некоторые амиры, уже от подросших молодых волков джихада в качестве последнего доказательства верности и преданности требовали принести голову родного отца. И приносили…