Революция и флот. Балтийский флот в 1917–1918 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Гаральд Граф cтр.№ 32

Оперативная часть перешла к капитану 1–го ранга А. М. Щастному [37] , как старшему в бывшем штабе командующего флотом. Благодаря совершённой непригодности Центробалта к управлению флотом, особенно в такой серьёзный момент, он стал распоряжаться им почти самостоятельно.

21 марта германский флот появился перед Ганга и высадил десант. При его приближении были уничтожены находившиеся там подлодки «АГ-11», «АГ-12», «АГ-15» и «АГ-16», а также их матка — пароход «Оланд» и сторожевое судно «Ястреб».

Немедленно к вице–адмиралу Мейреру, командовавшему оккупационной эскадрой, выехала делегация, состоявшая из нескольких офицеров и матросов.

Этой делегации было передано требование, чтобы к 30 марта весь русский флот покинул Гельсингфорс; те же корабли, которые по своему состоянию принуждены будут остаться, должны в условленный час поднять флаг «Щ». Это значило бы, что на них осталось минимальное количество команды, необходимое лишь для охраны, и то, что они не примут никакого участия в борьбе немцев с финскими красными. В случае неисполнения этих требований германский адмирал угрожал принять активные меры.

По возвращении делегации капитан 1–го ранга Щастный решил во что бы то ни стало вывести все корабли в Кронштадт. Совершенно не считаясь ни с двусмысленными приказаниями Москвы, требовавшей то вывода, то оставления флота, ни с определённым давлением со стороны англичан, требовавших его уничтожения, Щастный приступил к выполнению такой трудной задачи.

Началась лихорадочная подготовка к предстоящему переходу. Лёд ещё был довольно прочный, в особенности от Гогланда до Кронштадта, а потому сильно опасались, что часть кораблей, не осилив его, затонет во время пути. Однако рассуждать не приходилось; затих даже Центробалт. Было решено послать все суда, даже и те, которые стояли в ремонте, с разобранными машинами. Они должны были идти на буксире ледоколов.

Работа кипела. Команды, напуганные слухами, что немцы будут вешать матросов без суда и следствия, работали так, как не работали и в доброе старое время. Один за другим корабли быстро готовились к выходу в море.

В порту творилось что‑то невообразимое. День и ночь там грузились баржи и подводы; грузились провизией, углём и всем, что только можно было захватить на корабли. Это делалось без всякой системы и учёта: масса продуктов пропадала, многое раскрадывалось и под шумок продавалось на сторону частным лицам. Все думали только о том, как бы побольше захватить и награбить.

На многих кораблях всевозможным добром были завалены все палубы, каюты и коридоры. Между прочим, на одном из линейных кораблей возник вопрос — куда девать огромные запасы муки, чтобы она не подмокла. Думали недолго: решено было спрятать в. орудийные башни. В результате многие механизмы оказались испорченными.

В момент ухода флота англичане вывели к маяку Грохара и взорвали там свои подлодки «Е-1», «Е-8», «Е-9» и «Е-19». Кроме этих, больших подлодок, ими были уничтожены ещё и маленькие — «С-26», «С-27» и «С-35».

Невольно вспоминаются прошлые заслуги английских подлодок и та помощь, которую они оказали нашему флоту. Находясь в Балтийском море и работая рука об руку с нами, они совершили много подвигов, нанесли огромный вред противнику. В своё время «Е-1» подорвала линейный крейсер «Мольтке»; «Е-8» потопила крейсер «Принц Адальберт»; «Е- 9» потопила крейсер «Хела» и подорвала линейный корабль «Поммерн», а «Е-19» потопила крейсер «Ундине». Некоторые из них потопили ещё несколько миноносцев и пароходов. Им не суждено было вернуться на родину; но они стали жертвами не врага, а русской разрухи.

Первыми, ещё задолго до прихода германцев, ушли дредноуты. Потом потянулись другие большие суда: линейные корабли, крейсера, заградители и транспорты. Наконец, в последнюю очередь — миноносцы, тральщики, яхты «Штандарт» и «Полярная Звезда» с членами Центробалта и посыльное судно «Кречет» с А. М. Щастным. Больше всех волновались и торопились члены Центробалта, которые боялись, что германцы не выпустят яхты из Гельсингфорса и всех их немедленно расстреляют.

В Гельсингфорсе осталось лишь самое незначительное число судов, не имевших никакого боевого значения. Согласно условию, они в назначенный час подняли флаг «Щ».

30 марта германская эскадра вошла на Гельсингфорский рейд и, одновременно с войсками, её десант занял город.

Переход в Кронштадт был особенно труден маленьким кораблям. С большим трудом ломая лёд, они страшно медленно продвигались вперёд. При нормальных условиях этот переход занял бы всего 10–12 часов; теперь же многие миноносцы совершили его в 8–9 дней. Однако, несмотря на такие трудности, все корабли благополучно дошли до Кронштадта, и только несколько миноносцев оказались с сильно продавленными бортами. Многие корабли дошли, имея у себя самое ничтожное количество команды, едва достаточное, чтобы обслуживать котлы и машины на одну смену. Также мало на многих кораблях было и офицеров — иные дошли только с одним командиром.

Это был исторический, но вместе с тем и глубоко трагический поход русского флота, так недавно мощного, в блестящем состоянии, а ныне разрушенного, не пригодного ни к какой борьбе. Во время этого последнего похода во флоте ещё раз вспыхнула искра прежней энергии, прежнего знания дела, и личный состав сумел привести его развалины в последнюю базу.

Главная заслуга в том, что флот был приведён в Кронштадт, без сомнения, принадлежит капитану 1–го ранга А. М. Щастному. Только благодаря его энергии он не был оставлен неприятелю или затоплен, как того хотели союзники.

Придя в Кронштадт, часть судов перешла в Петроград и расположилась там вдоль всей Невы; часть же миноносцев и тральщиков была поставлена в Шлиссельбург для охраны берегов Ладожского озера.

Теперь флот оказался вблизи от центра власти, под непосредственным влиянием и неусыпным наблюдением Смольного. Тем не менее на нем далеко не всё было спокойно, в особенности на Минной дивизии. На многолюдных митингах, на которых выступали и офицеры, там стали раздаваться речи против власти комиссаров и призывы к открытому восстанию. Наряду с этим готовился и план овладения Петроградом после переворота на флоте.

Смольному, конечно, сейчас же стало об этом известно. Немедленно начались аресты, как среди офицеров, так и среди команд. Миноносцы как ненадёжные корабли были переставлены значительно выше по течению Невы, вне черты города.

Одним из первых был арестован и затем отправлен в Москву А. М. Щастный, которому предъявили обвинение в измене. Депутация от команд, выехавшая туда, чтобы требовать его освобождения, не была никуда допущена.