Молли Блэкуотер. За краем мира - читать онлайн книгу. Автор: Ник Перумов cтр.№ 95

Она обрела многое, очень многое.

Но ещё больше она потеряла.

Плакала ли она по той беззаботной Молли, прилежной ученице и завзятой «машинистке», больше всего любившей свои чертежи и даже кукол своих обучавшей приёмам черчения?

Плакала ли она по своим друзьям? По мисс Барбаре, по мистеру Картрайту? Они, если живы, отныне и навеки её лютые враги.

Плакала ли она по странной, путающей пустоте внутри, куда ушло отражённое эхо её последнего заклинания? Плакала ли она по вдруг исчезнувшему умению? «Локоть–ла- донь–пальцы» вдруг обратились в полную бессмыслицу; сила вышла из повиновения.

Наверное, она истратила слишком много…

По всему этому и ещё по многому плакала она, совсем потеряв счёт времени, и опомнилась, лишь когда вернувшаяся Волка лизнула её в лицо, а где–то сзади что–то проворчал знакомый медведь.

— Вот он, твой Норд—Йорк. — Волка повернулась к Молли. — Как на ладони.

Глухо рыкнул медведь — верно, в знак согласия.

Мяукнула недовольно поджимавшая лапки на мокром снегу кошка Ди.

Им всем досталось. Всеслав до сих пор прихрамывал на левую переднюю лапу. У Волки прибавились два свежих шрама на боках. Кошке Ди шальной осколок царапнул спину, но, по счастью, только царапнул.

…Молли сказала, что уходит, сразу же после боя под Мстиславлем. К ней подходили бородатые воины Rooskies, Таньша переводила их слова, полные уважения и благодарности, но Молли почти не слушала. Что–то лопнуло внутри, что–то надломилось. Она проплакала почти всю ночь после сражения и рыдала до тех пор, пока не разревелась сама пытавшаяся утешать её Таньша.

Госпожа Старшая по–прежнему оставалась без чувств, в своём доме, под надзором своей средней сестры; Горный корпус, потеряв три десятка ползунов и шагоходов в одном бою, поспешно откатывался на юг, к Перевалу, и уж тут летучие отряды Rooskies брали своё.

Молли не хотела слушать никаких подробностей.

— Я хочу домой, — была первая её фраза после того, как она наконец проплакалась.

Ей нужно вернуться! Обязательно вернуться, вернуться во что бы то ни стало! Что с её семьёй, с мамой, с папой, с братиком, со служанкой Фанни и гувернанткой Джессикой?

Оборвалось. Да, именно оборвалось. Может, если б рядом сейчас случилась госпожа Старшая…

Но старая ведьма была далеко, очень далеко.

И Молли вдруг затрясло от собственного одиночества. Одиночества, которое не могли развеять ни Волка, сделавшаяся просто душевной подругой, ни даже Всеслав.

«Я хочу домой».

— Мы тебя проводим, — сказала тогда Таньша, переглянувшись с братом. — И тебя проводим, и так… осмотримся там.

Вот и проводили.

Горный корпус отступал, уходил обратно к Перевалу, но не за Перевал, и вервольфа с медведем повели Молли другой дорогой.

Узкими горными тропами, почти непроходимыми, когда Всеславу приходилось собой пробивать путь в глубоком снегу, а Таньше — тащить выбившуюся из сил Молли на закорках.

А всё потому, что магия ей не повиновалась.

По–прежнему.

И Всеслав, и Волка дружно уговаривали её «не истерить».

— Всё вернётся, — твердила Таньша, обнимая Молли за плечи. — Вот увидишь. Это просто первый бой…

— Второй, — всхлипывала Молли.

— Второй, — соглашалась Волка. — Но первый настоящий! Когда понимаешь, что к чему. Да ты ещё и эхо всё на себя взяла…

Молли в ответ только хлюпала носом.

Верила ли она, что магия её оставила? Не верила? Она сама не смогла б сказать. Иногда вдруг думалось, что это очень хорошо — будет себе спокойно жить с мамой и папой, и никакой Особый департамент теперь не сможет ничего с ней сделать.

А иногда она вспоминала госпожу Старшую и начинала рыдать в голос. В эти мгновения казалось, что у неё отрезали правую руку.

Подходил медведь, тяжело вздыхал, толкал в плечо мохнатой головой, и они усаживались вместе. Молли прижималась к тёплому боку, и они долго сидели так в молчании.

С Всеславом, когда он был в медвежьей ипостаси, было очень хорошо молчать.

Магия не возвращалась.

…Они пробились за Карн Дред, несмотря на то, что в зимнее время, если не считать единственной дороги за перевал, он считался недоступным.

Они тенями проскользнули по горным лесам, огибая форты и блокгаузы, обходя хорошо укреплённые разъезды, где вовсю грохотали поезда и дымили бронированные паровозы. Молли глядела на них, как на чудо — отвыкла и от вида, и от дыма.

Да, воздух ощутимо портился, особенно вблизи станций. Его наполняли дымы и угольная гарь, снег серел от золы, выброшенной трубами; у Молли вновь начался кашель, о котором она и думать забыла в стране Rooskies.

Но они наконец дошли.

— Вот он, твой Норд—Йорк.

Таньша не удержалась, всхлипнула и отвернулась. Спина её вздрогнула, и Молли, ощущая, что слёзы закипают и у неё в глазах, осторожно обхватила Волку за плечи, прижимая к себе, словно старшая. Всеслав вздохнул, переступил с лапы на лапу. Он вообще не перекидывался, словно понимая, что с медведем Молли будет легче.

Был хмурый день поздней зимы, вернее, уже календарной весны, но здесь, на севере Королевства, до тепла, проталин и распускающихся почек было ещё далеко.

Город, как обычно, светил во все стороны жёлтыми огнями, откашливался дымом из бесчисленных заводских труб; дымили котельные, без устали гоня по трубам пар — истинную кровь Норд—Йорка.

До окраинных домов оставалось примерно полмили, и лес тут был уже сведён.

А если перевалить через небольшой холм с редкими и хилыми соснами, то там будет дорога. Королевство предпочитало прокладывать в окрестностях Норд—Йорка рельсы, но хватало и таких вот грейдеров — по ним медленные локомобили таскали брёвна на окраинные лесопилки.

Кошка Ди недовольно озиралась, выбравшись у Молли из–за пазухи. Ей тут явно не нравилось. Небось скучала по своему дружку, чёрному Vasiliyu…

Молли тоже хлюпнула носом, сжала Таньшу в объятиях и отстранилась.

— Как я выгляжу?

На ней были все её старые вещи, ещё с «Геркулеса». Тщательно отстиранные и починенные. Машинистский шлем, очки, штаны с подстёжкой, тёплые высокие ботинки. Куртка с «молниями».

За зиму всё это сделалось несколько коротковато и узковато.

— Куда ты пойдёшь?! Что ты им скажешь? — не выдержала–таки Таньша. В пути она начинала этот разговор чуть ли не каждый вечер.