Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему - читать онлайн книгу. Автор: Александр Звягинцев cтр.№ 430

Его защитник, которому пришлось столкнуться с рядом трудностей, не смог опровергнуть эти доказательства. Перед лицом документов, на которых имеется подпись Бормана, трудно представить себе, как бы он мог сделать это, если бы даже подсудимый присутствовал на Суде. Защитник выдвигал довод о том, что Бормана нет в живых и что Трибунал не должен прибегать к статье 12 Устава, которая дает право судебного преследования в отсутствие подсудимого. Но доказательства о смерти не являются убедительными, и Трибунал, как это уже отмечалось ранее, решил судить его заочно. Если Борман жив и будет арестован впоследствии, Контрольный Совет Германии, согласно статье 29 Устава, может рассмотреть любые смягчающие обстоятельства и изменить или ослабить вынесенный ему приговор, если он это найдет нужным.

Заключение

Трибунал не признает Бормана виновным по первому разделу, но признает его виновным по третьему и четвертому разделам Обвинительного заключения.

В соответствии с разделами Обвинительного заключения, по которым признаны виновными подсудимые, и на основании ст. 27 Устава Международный Военный Трибунал

ПРИГОВОРИЛ:

1. Германа Вильгельма Геринга — к смертной казни через повешение.

2. Рудольфа Гесса — к пожизненному тюремному заключению.

3. Иоахима фон Риббентропа — к смертной казни через повешение.

4. Вильгельма Кейтеля — к смертной казни через повешение.

5. Эрнста Кальтенбруннера — к смертной казни через повешение.

6. Альфреда Розенберга — к смертной казни через повешение.

7. Ганса Франка — к смертной казни через повешение.

8. Вильгельма Фрика — к смертной казни через повешение.

9. Юлиуса Штрейхера — к смертной казни через повешение.

10. Вальтера Функа — к пожизненному тюремному заключению.

11. Карла Деница — к тюремному заключению сроком на десять лет.

12. Эриха Редера — к пожизненному тюремному заключению.

13. Бальдура фон Шираха — к тюремному заключению сроком на двадцать лет.

14. Фрица Заукеля — к смертной казни через повешение.

15. Альфреда Йодля — к смертной казни через повешение.

16. Артура Зейсс-Инкварта — к смертной казни через повешение.

17. Альберта Шпеера — к тюремному заключению сроком на двадцать лет.

18. Константина фон Нейрата — к тюремному заключению сроком на пятнадцать лет.

19. Мартина Бормана — к смертной казни через повешение.

Ходатайства о помиловании могут быть поданы в Контрольный Совет в Германии в течение четырех дней после оглашения приговора через Генерального секретаря Трибунала.

Приговор составлен в четырех экземплярах — на русском, английском и французском языках. Все тексты аутентичны и имеют одинаковую силу.

Члены Международного Трибунала:

От Великобритании — Председательствующий

Джеффри ЛОРЕНС

От Союза Советских Социалистических Республик

Иона НИКИТЧЕНКО

От Соединенных Штатов Америки

Фрэнсис БИДДЛ

От Французской Республики Анри

ДОННЕДЬЕ де ВАБР

Их заместители:

Норман БИРКЕТТ

Александр ВОЛЧКОВ

Джон ПАРКЕР

Робер ФАЛЬКО

Нюрнберг, 1 октября 1946 г.

* * *

Вердикт Международного военного трибунала неизменно считается справедливым и заслуженным. Однако с первого дня его оглашения и по день сегодняшний подвергается критике его оправдательная часть, а также мягкий приговор Р. Гессу. Квинтэссенция возражений содержится в Особом мнении, с которым выступил судья от СССР, генерал-майор юстиции И. Т. Никитченко. В письменном виде оно было приобщено к приговору.

Сотрудник секретариата Нюрнбергского процесса А. И. Полторак приводит высказывания прессы, сделанные по горячим следам события. «Русские оговорки в связи с решением трибунала встретят много симпатий и понимания», — писала шведская газета «Афтонтиднинген». «Точка зрения, высказанная русским представителем в трибунале, вызывает в странах, подвергшихся немецкой оккупации, самую горячую симпатию», — вторила ей норвежская газета «Арбейтер бладет».

Секретарь национальной гильдии юристов США взялся объяснить подоплеку оправдательных усилий. Он считал, что оправдание Шахта может быть истолковано лишь в том смысле, что «нацистские промышленники и финансисты, субсидировавшие нацистскую партию и создавшие экономическую базу, без которой Гитлер был бы бессилен, не разделяют вины за агрессию и преступления против человечества… Подлинный смысл оправдания Шахта становится понятным, если рассматривать его только как часть всей политики США и Англии в отношении Германии».

Оправдание вызвало протест не только у советского судьи, официально выступившего с Особым мнением, но и у других участников процесса. Известно, что Главный обвинитель от США Роберт Х. Джексон, прекрасно знавший зловещую роль германских промышленников и финансистов, был удивлен оправданием Шахта. Изумились даже некоторые соратники «финансового гения» нацистов. По свидетельству очевидцев, Геринг, услышав о снятии обвинений с Шахта, вскипел, сорвал с себя наушники и с силой швырнул их на пол.

Со временем перестало быть секретом то, что у оправданных было немало влиятельных ходатаев. Американский судья Биддл вспоминал, например, как накануне процесса встречался с папой римским: «Я оставался наедине с его преосвященством 15 минут… Фрау фон Папен просила, чтобы он ходатайствовал за ее мужа, и папа просил меня сделать все, что в моих силах, для того, чтобы суд над Папеном был справедливым». Какой смысл вкладывал в слово «справедливый» в этом диалоге понтифик, думается, ясно…

По поводу снятия обвинений с Шахта, Папена и Фриче даже в Германии прошли митинги протеста. На демонстрацию в Лейпциге вышло сто тысяч человек. Они несли лозунги: «Смерть военным преступникам!», «Мы хотим длительного мира!», «Народный суд над Папеном, Шахтом и Фриче!», «Мы хотим спокойствия и мира!». Такие же шествия состоялись в Дрездене, Галле и Хемнице.

Оправдание правительства Третьего рейха, генштаба и верховного командования тоже вызвало много нареканий, хотя и было встречено менее болезненно. Суд объяснил его формальными причинами. Дескать, эти структуры трудно определить как группы или организации и проще подвергнуть суду их конкретных представителей. При этом на словах трибунал заклеймил генштаб и верховное главнокомандование как «касту безжалостных милитаристов», «опозоривших почетную профессию воина».