Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему - читать онлайн книгу. Автор: Александр Звягинцев cтр.№ 313

Председатель: Вы говорите слишком быстро и произносите речи, не отвечая на вопросы.

Кальтенбруннер: Как статс-секретарь по линии полиции в генерал-губернаторстве он подчинялся непосредственно Гиммлеру.

Смирнов: Я вас прошу ответить коротко: просил ли вас Крюгер представить отчет Гиммлеру по данному вопросу или нет? Это все, о чем я вас спрашиваю.

Кальтенбруннер: Насколько я знаю, на этом совещании присутствовало много чиновников администрации и каждого, кто был близок к фюреру или Гиммлеру, кто-нибудь о чем-нибудь просил…

Смирнов: Я вас прошу ответить на вопрос, «да» или «нет». Просил он вас доложить или нет?

Кальтенбруннер: Этого я не знаю.

Смирнов: Не знаете? Тогда я вам задам второй вопрос…

Председатель: (обращаясь к подсудимому): Что вы ответили на последний вопрос? Я Вас (обращаясь к обвинителю) попрошу повторить последний вопрос.

Смирнов: Просил ли Крюгер Кальтенбруннера доложить об этом Гиммлеру. Я спрашивал подсудимого об этом.

Председатель: Я хотел бы, чтобы подсудимый ответил на ваш вопрос. Скажите ему, чтобы он Вам ответил. Не задавайте ему два вопроса, Вы слышите, что я говорю?

Смирнов: Да, господин председатель.

Председатель: Задайте ему один вопрос и добейтесь, чтобы он на него ответил.

Смирнов: (обращаясь к подсудимому): Просил ли Крюгер доложить Гиммлеру о невозможности уничтожения всех квалифицированных рабочих-евреев и как тот отнесся к этому?

Кальтенбруннер: Возможно, что он просил меня, но ни в коем случае не как начальника, вы должны уяснить себе, какое количество людей там собралось. Это явствует также из дневника. Я был там не как начальник полиции безопасности или начальник Крюгера. Крюгер, как и энное количество людей…

Смирнов: Если вы, подсудимый, занимались только информационной работой, как вы говорите, и, кроме информации, ничем больше не занимались, то считаете ли вы подкуп выборов в Иране и получение на эти цели от Риббентропа миллиона туманов для посылки агентам относящимися к чисто информационной работе?

Кальтенбруннер: Я не имел никакого отношения к оплате выборов в Иране, но я признаю, что, само собой разумеется, агенты службы информации, которой я руководил, работали в Иране.

Смирнов: Вы у Риббентропа не просили одного миллиона туманов на подкуп?

Кальтенбруннер: Нет. У меня было достаточно средств, чтобы самому оплачивать своих агентов.

Смирнов: Это письмо за подписью Кальтенбруннера было передано Суду при допросе Риббентропа как документ под номером СССР-178. В нем говорилось об ассигновании одного миллиона туманов. Подсудимый опровергает показания Риббентропа, который признал это.

Кальтенбруннер: Я думаю, что я не требовал никаких денег от Риббентропа, так как у меня самого было достаточно денег. Покажите мне это письмо. Может быть, так оно и было.

Смирнов: Подлинник этого письма был передан Суду при допросе Риббентропа, у нас имеется только копия, но подлинник сейчас может быть принесен из комнаты для документов.

Тут сказано, что для того чтобы оказать решающее влияние на выборы, для подкупа в Тегеране необходимо 400 тысяч туманов, а для всего остального Ирана — по крайней мере 600 тысяч туманов. Письмо заканчивалось так: «Прошу вас сообщить мне, возможно ли получение одного миллиона туманов от министерства иностранных дел. Переслать эти деньги можно будет с людьми, отправляемыми туда самолетом. Хайль Гитлер! Преданный вам Кальтенбруннер, обергруппенфюрер».

Это письмо определенного содержания. Риббентроп признал его. Вы отрицаете показания Риббентропа?

Кальтенбруннер: Нет, я не думаю делать этого, но относительно этого документа я хотел бы сказать следующее. Я не могу сразу вспомнить это письмо, так как оно было составлено в VI отделе. Я подписывал его совершенно определенно уже потому, что оно направлялось имперскому министру и я должен был подписать его сам, хотя бы из чувства такта.

Смирнов (предъявляет документ Кальтенбруннеру): Это ваша подпись?

Кальтенбруннер: Да.

Смирнов: Я не имею больше вопросов к подсудимому.

Председатель: Какой это был документ, который вы ему предъявили?

Смирнов: Это письмо Кальтенбруннера на имя министра иностранных дел фон Риббентропа, датированное 27 июня 1943 года.

* * *

Конец войны Яльмар Шахт провел в концлагерях Равенсбрюк, Флоссенбург и Дахау. В июле 1944 г. он был арестован в числе участников неудачного заговора против Гитлера. Эти факты дали возможность «финансовому гению» нацистов — обвиняемому на Нюрнбергском процессе утверждать, что он антифашист, борец с гитлеровским режимом и попал на скамью подсудимых по недоразумению.

Адвокат Дикс уподоблял Гитлера и Шахта Нерону и Сенеке. Дескать, античный философ тоже пострадал дважды. Сначала его привлек к суду Нерон за интриги против него, а после смерти Нерона Сенеку судили уже как соучастника императора. Дикс со значением напомнил судьям, что в IV веке Сенека был объявлен святым.

Нюрнбергскому трибуналу фактически предлагалось рассмотреть вопрос о святости Шахта, чтобы снять с этого страдальца несправедливые обвинения.

В конце концов так и вышло, трибунал оправдал Шахта. Однако судебное следствие выявило столько компрометирующих банкира фактов, что в глазах огромного числа людей, следивших за процессом, он остался одним из самых крупных преступников гитлеровской Германии.

В 1944 г. он немного переиграл роль антифашиста и не избежал ареста. Обличий у Шахта было много. Верно служил он лишь своему карману, а в политике все время маневрировал, ориентируясь исключительно на выгоду от тех или иных альянсов.

Тонкая интуиция и немалые знания подсказывали ему, что нужно делать в данный момент. Во время Первой мировой войны Шахт трудился в экономическом управлении немецких оккупационных властей в Бельгии, выкачивая ресурсы из захваченной страны. В 1919 г., когда пришла мода на демократию, участвовал в создании Германской демократической партии. В 1930 г., прочитав «Майн кампф», Шахт решил, что именно диктатор спасет страну от экономического хаоса и построит крепкое государство с сильным хозяйством.

Шахт сделал все, чтобы нацисты пришли к власти. Многие исследователи считают, что без него Гитлер не стал бы рейхсканцлером. Шахт реально продвигал фюрера: собирал деньги на избирательные кампании и убеждал поддержать Гитлера «пушечных королей», руководителей монополий, крупных финансистов.