Запрещенная реальность. Перезагрузка - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 12

Уже в Москве Матвею сообщили сводку криминальных новостей по Курску, в которых сообщалось, что в городе неизвестные «отморозки» взорвали одновременно пять автомобилей, принадлежащих сотруднику УВД следователю Своеву, прокурору Лившицу, судье Синякиной, председателю горизбиркома Шебанковой и её дочери Алевтине. Всем пятерым были вручены чёрные визитки «Стопкрима» с вытесненными кинжальчиками, после чего прокурору, судье и председательше избиркома были отрублены мизинцы. А в Интернет были сброшены компроматы на всех пятерых, объяснявшие суть необычных наказаний чиновников правопорядка, позволивших уйти от ответственности Алевтине Шебанковой за совершённое ею преступление.

Акция наделала много шума, и в УВД города пообещали сделать всё возможное, чтобы найти самодеятельных «судей и палачей» заработавшего в полной мере «чистилища», деятельность которого в душе поддерживала большая часть населения России.

– Плевали они на закон, – сказал Матвей, прощаясь у дома с Вениамином; его вдруг взяли сомнения, что карательная акция возымеет действие. – У них все повязаны меж собой круговой порукой, крышуют друг друга испокон веков, это система пострашнее мафии.

– Посмотрим, – сказал Соколов обещающе. – Мы тоже система.

Только через три дня после этого события Матвей узнал от отца, что курского прокурора Лившица срочно перевели в Магадан, следователь Своев уволился, судья Синякина уехала за границу, в Литву, а на Алевтину Шебанкову повторно завели уголовное дело.

«Стопкрим» начали уважать, хотя и злобно. Во всяком случае, глава Следственного комитета России Вергилий Хомутин заявил, что сделает всё возможное для ликвидации «террористической организации» «Стопкрим», попирающей законы государства. Читать следовало: «попирающей законы бандитской чиновничьей структуры государства».

Президент чувствовал себя скверно. Боли в коленях не проходили, несмотря на применение магнито-волновой терапии для лечения артрозов, а к ним ещё добавились боли в сердце. После разговора с советником месячной давности, в котором Артур Владиленович посоветовал Игорю Владиславовичу пройти курс лечения, президент сдал анализы на онкомаркер – ПСА, прошёл полное медицинское обследование и убедился в том, что советник прав: каждая международная встреча отнимала у Игоря Владиславовича много сил, и, как бы ни шутили по этому поводу российские либералы (Артур называл их либерастами), управляемые Западом через так называемые неправительственные организации и фонды развития демократии, на президента оказывалось негативное дистанционное пси-воздействие, сказывающееся на здоровье, на психике прежде всего, провоцирующее заболевания опорно-двигательного аппарата и сердца. Он поздно спохватился, начиная искать методы защиты от воздействия, но теперь хотя бы знал, что его приговорили к ликвидации, спровоцировав неизлечимую болезнь. И хотя рак ему «не всадили», вдруг участились сердечные приступы, начались боли в суставах, и не приходилось сомневаться, что враги научились издали воздействовать на людей, активируя либо усиливая их недуги.

Игорь Владиславович нажал на панели селектора клавишу вызова секретаря, бросил:

– Полчаса ни с кем не соединять, я занят.

– Хорошо, Игорь Владиславович, – ответил пресс-секретарь густым баритоном.

Президент знал его давно, ещё по работе в Иркутске, и этот всегда тщательно выбритый, подтянутый, безукоризненно одевающийся, вежливый человек ему нравился.

Обезболивающее – Игорь Владиславович пользовался вольтареновыми свечами – подействовало через двадцать минут. Стало значительно легче, захотелось сделать если не пробежку по парку, то хотя бы прогулку. Однако он давно не давал себе поблажек, научившись отдыхать в короткие периоды между рабочими совещаниями, визитами к губернаторам и работой с документацией, поэтому и в нынешний дождливый октябрьский день позволил себе лишь прогулку по кабинету и чашку кофе с ломтиком лайма.

День начался с доклада пресс-секретаря о положении дел внутри страны. Отсеиванием важной информации для президента занимался целый отдел экспертов, после чего пресс-секретарь выделял наиболее важные события и обращал на них внимание шефа.

Потом в десять заявился директор ФСБ Звягинцев с докладом о событиях в Приднестровье. В последние полгода война там на границе с Украиной прекратилась, но неподконтрольные официальному Киеву нацбатальоны «Днепр» и «Азов», переброшенные из-под Донецка в Одесскую область, по-прежнему вели обстрелы пограничных укреплений российских миротворцев, жертвы множились, по большей части среди мирного населения, и надо было эту проблему решать. Кроме того, у главного ведомства, отвечающего за безопасность страны, хватало хлопот с деятельностью боевиков «Исламского государства» на Ближнем Востоке, уже занявшем почти весь Ирак, Ливию, Палестину и половину Сирии, рвущегося к границам Ирана, Саудовской Аравии и устраивающего теракты и диверсии не только в Египте и Турции, но и на территории Узбекистана, Киргизии, Армении и Азербайджана.

Звягинцев сообщил о деятельности российской разведывательно-диверсионной группы «Блиц» в ИГИЛ, уже отличившейся в спасении российских журналистов и ликвидации амиров – особо одиозных полевых командиров бандгосударства из числа наёмников из той же России, и предложил направить группу в Турцию для ликвидации спецподразделения ЦРУ, включающего надсмотрщиков за агентами-вербовщиками, и самого мотиватора, вербующего сторонников для ИГИЛ, в том числе – на территории России.

Конечно, Игорь Владиславович понимал, что нельзя в таких делах надеяться только на мастерство спецслужб, вычислявших в рядах боевиков выходцев из России и уничтожавших их на месте, надо было вводить жёсткий визовый режим со странами СНГ и южными государствами, надо было вести умную политику сдерживания, учить детей в школах и студентов патриотизму без окраса «квасной», работать с вербовщиками и проамериканскими СМИ, идеологами некоммерческих фондов, и так далее и так далее, но президент не являлся сторонником ублюдочной толерантности, по сути – программы пси-воздействия на лидеров государств, заставлявшей их лизать задницы американских кукловодов, и дал согласие на отправку группы в Турцию. Опасность усиления ИГИЛ была настолько велика, что колебаться с радикальными мерами противодействия этой стремительно увеличивающейся банде головорезов не стоило. Договориться с ними было невозможно, их надо было просто уничтожать, как стаю всепожирающей саранчи.

Вслед за директором ФСБ на приём напросился председатель «Народного Фронта» Симаков, молодой, энергичный, всегда настроенный по-деловому и тщательно готовивший неожиданные, но весьма полезные предложения. Говорили о борьбе с пропагандой «европейских ценностей» родными СМИ, которых Симаков откровенно называл вражескими, и о тех чиновниках, которые им помогают, поддерживая колонну предателей России. Он же завёл разговор о деятельности таинственного «Стопкрима», заставившего многих чиновников‑либералов у власти умерить свои амбиции и пересмотреть политику хозяйственного хаоса, не позволяющую государству стимулировать реальный сектор экономики. Служа глобальному бизнесу против своей же страны, эти либералы реализовывали чужие схемы управления финансами, всё чаще приводящие к банкротству и разорению малых предприятий и целых секторов хозяйства.