Слава Византийской империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Васильев cтр.№ 79

Изучение вопроса о пронии в Византии, взятого в связи с харистикием и военными участками, заслуживает самого глубокого внимания и может привести к любопытнейшим результатам [623] не только в смысле лучшего и более правильного уразумения земельных отношений и вместе с ними вообще внутренней жизни империи, но и в смысле поучительных и разъясняющих аналогий с другими странами, западными, славянскими и мусульманскими, включая сюда и позднейшее Оттоманское государство.

Термин «прония» является довольно обычным в сербских памятниках. Если же обратиться к русской истории, то иногда пронию сопоставляют с русским «кормлением». Но в последнем случае говорится, что в русском «кормлении» служебный характер не связывается с территорией и что под «кормлением» разумеется лишь управление городом или волостью с правом брать с них доходы (кормы и пошлины) в свою пользу. Поэтому византийская прония соответствует скорее поместью Московского государства, то есть земле, данной служилым людям именно за военную службу.

Римский патронат (patrocinium), или западноевропейская коммендация-мундиум, также хорошо известны в Восточной империи. Кодексы Феодосия и Юстиниана содержат целый ряд указов начиная с IV века, в которых патронат частных лиц, именуемый в кодексах patrocinium, сурово карался, так как люди, отдававшие себя под защиту более богатых, хотели этим самым избавиться от несения различных государственных повинностей, чего государство допустить не могло. В новеллах же Юстиниана и позднейших государей появляется и соответствующий равнозначащий греческий термин для patrocinium, а именно «простасия» (προστασία), то есть «предстательство», «защита», которая, в какой бы форме она ни проявлялась, подвергалась запрещению. Но, несмотря на запретительные меры центрального правительства, крупные землевладельцы-властели продолжали столь выгодную для них практику патроната-простасии, являясь как бы третьим лицом, каким-то посредником между государством и податным населением, и с этим злом императорская власть справиться не могла. Новелла Романа Лакапина от 922 года, запрещающая властелям делать какие-либо приобретения от бедных, упоминает среди первых способов угнетения последних простасию, то есть патронат.

Институт иммунитета (immunitas) известен также в Византии под словом экскусии, или экскуссии (εξκουσσεία), которое представляет собою вместе с производным от него глаголом (εξκουσσευειν, ξκουσσευεσθαι) не что иное, как грецизированное латинское слово excusatio (глагол excusare) с аналогичным значением. Ввиду того, что до самого последнего времени ученые, специально занимавшиеся или вообще интересовавшиеся экскуссией, исходили из того положения, что самый ранний хрисовул, жалующий экскуссию, относится лишь к половине XI века (к 1045 году), не могли видеть в этом институте, оторванном на столько веков от римского времени, пережитка прежнего иммунитета и происхождение экскуссии старались объяснить иными влияниями. Один ученый, Н. Суворов, ведет начало византийских иммунитетов-экскуссий к западным источникам, к подражанию западному образцу, перешедшему в Византию уже в германской оболочке. По его мнению, «невозможно установить историческую связь между ними и иммунистами римского права. Если даже и предположить, что германский иммунитет имеет римские корни, то в Византию он перешел уже во франкском образе» [624] . Другой исследователь, специально занимавшийся вопросом об экскуссии, П.А. Яковенко, не соглашаясь с только что приведенным мнением, приходит к мысли о том, что это учреждение возникло и развилось в Византии самостоятельно, но тем не менее отказывается приводить в связь экскуссию с римским иммунитетом, так как между этими двумя понятиями замечаются сильные различия. По его словам, «римский иммунитет уступал место средневековому, и именно уступал, а не видоизменялся… Начало экскуссии следует искать в той политической неурядице, которая возникла в Византии вследствие перерождения римских государственных порядков. Наряду с ней оказывало свое влияние смешение публично-правовой точки зрения на государство с частноправовой. Под действием этих причин создалось зерно экскуссии – воспрещение доступа представителям государственной власти во владения пожалованного и даровано было ему право собирать казенные доходы» [625] .

Надо иметь в виду, что оба латинских термина – immunitas и excusatio – в римских законодательных памятниках совпадают друг с другом, и попытки ученых-юристов установить между ними различие не привели к окончательным результатам [626] .

Уже в кодексах Феодосия и Юстиниана мы встречаем ряд суровых предписаний против податных изъятий, которые называются immunitates или выражаются посредством глагола excusare.

Из византийского времени до нас дошли документы с пожалованием иммунитетов-экскуссий преимущественно монастырям. На основании их мы видим, что льготы, даваемые жалованными грамотами византийских басилевсов, сводились главным образом к запрету въезда в определенные местности императорским чиновникам, к податным изъятиям и судебно-административным льготам, то есть, другими словами, мы имеем перед собою настоящий средневековой иммунитет западного феодального образца.

Как было замечено выше, обычно полагают, что самый ранний хрисовул с пожалованием экскуссии относится к середине XI века. Но это одно не может служить доказательством того, что экскуссии не было раньше, тем более что язык и выражения дошедших до нас хрисовулов XI–XII веков указывают на то, что понятие экскуссии было уже совершенно привычным, определенным, понятным и не требующим объяснений. Но этого мало. Существуют хрисовулы государей Македонской эпохи конца IX и X веков, данные Афонским монастырям, где мы видим все признаки экскуссии. Так, хрисовул Василия I (867–886) ограждает всех «избравших пустынное житие» на Афоне как «от военачальников и от царских людей до последнего человека, которому вверена служба, а также и от частных людей и деревенских жителей до мелющего на мельнице, дабы никто не тревожил сих монахов и не входил во внутренние места горы Афонской» [627] . Этот хрисовул Василия I был подтвержден сыном его Львом VI Философом. Такое же подтверждение хрисовула, данное «прежде царствовавшими» государями, было сделано в первой половине X века «златопечатным словом» (хрисовулом) Романа I Лакапина [628] .