Слава Византийской империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Васильев cтр.№ 20

Благодаря создавшимся новым условиям задачи византийской политики изменились. Она должна была противодействовать стремлениям Гогенштауфенов присоединить Италию, которая, с точки зрения Фридриха Барбароссы, должна была признавать его власть. Византийская дипломатия стала деятельно работать в новом направлении. Мануил, желая порвать отношения между Фридрихом и папой, искал у папского престола поддержки в своей борьбе с Фридрихом и соблазнял папу перспективой возможной церковной унии восточной церкви с западной. Вызвав борьбу между папой и германским государем, Мануил надеялся «восстановить Восточную империю во всей полноте ее прав и уничтожить аномалию, которая представлялась его взору в виде Западной империи» [131] . Однако эти переговоры не удались, так как папы вовсе не желали попасть в зависимость от одного императора к другому; наоборот, упоенные теократическими идеалами папы XII века сами хотели достичь верховенства над императором византийским.

Когда открылась борьба между Фридрихом Барбароссой и североитальянскими городами, Мануил деятельно помогал последним денежными субсидиями. Разрушенные Фридрихом стены Милана были восстановлены при помощи византийского императора. Особенно деятельны были его сношения с Генуей, Пизой и Венецией, которая под угрозой немецкой опасности снова обратилась к Византии. Но Мануил, может быть, желая из-за недостатка средств воспользоваться громадными богатствами венецианских купцов на территории его государства, неожиданно велел арестовать всех находившихся в Византии венецианцев и конфисковать их имущество. Возмущенная Венеция отправила против Византии флот, который, однако, из-за эпидемии должен был вернуться без большого успеха. По всей вероятности, при жизни Мануила добрые отношения между Венецией и Византией восстановлены не были.

Желая ответить на византийскую политику в Италии тем же, Фридрих Барбаросса вступил в сношения с самым опасным врагом Византии на востоке, с иконийским султаном Кылыч-Арсланом, и убеждал последнего напасть на греческую империю в надежде, что малоазиатские затруднения отвлекут Мануила от европейских дел.

Между тем ситуация в Малой Азии становилась все более угрожающей. В Киликии, которая была завоевана Иоанном Комнином, вспыхнуло восстание под предводительством Тороса. Две армии Мануила, посланные против Тороса, потерпели поражение. Ситуация стала еще более тревожной, когда Торос вошел в союз со своим бывшим врагом, князем Антиохийским Рено Шатийонским. Они выступили против греков вдвоем. В то же самое время Рено осуществил успешный морской набег на Кипр. Мануил прибыл в Киликию лично. Его прибытие оказалось столь неожиданным, что Торос едва не попал в плен и бежал. В 1158 году Мануил снова стал хозяином положения в Киликии. Торос подчинился императору и был им прощен. Теперь настала очередь Антиохии.

Рено Шатийонский, понимая, что он не в состоянии противостоять византийским войскам, решил добиться прощения Мануила. Император был в Мопсуестии (Мамистра крестоносцев) в Киликии. Рено «появился там как проситель перед Великим Комнином» [132] . Далее разыгралась самая унизительная сцена. С голыми ногами, он пал ниц перед императором и протянул ему рукоять своего меча, отдавая себя в его распоряжение. В то же время, как пишет Гийом Тирский, «он кричал о прощении и кричал так долго, что все почувствовали тошноту от этого и многие французы стали его презирать и осуждать» [133] . Здесь же присутствовали послы от большинства восточных народов, включая отдаленных абасгов (абхазов) и иберов, и все находились под сильным впечатлением [134] . «Эта сцена сделала латинян презираемыми во всей Азии» [135] . Рено признал себя вассалом империи, так что позже (в 1178–1179 гг.) «некто Роберт был послан ко двору Генриха II, короля Англии, послом от двух стран – Византии и Антиохии» [136] . Король Иерусалимский Балдуин III лично прибыл в Мопсуестию, где в лагере Мануила он был с почестями принят императором. Однако Балдуин был вынужден заключить с ним договор с обязательством поставлять императору вооруженные силы. Евстафий Фессалоникийский в своей речи, посвященной Мануилу, упоминает короля, который «прибежал к нам из Иерусалима, изумленный славой и деяниями императора и признавая издалека его величие» [137] .

Затем, в апреле 1159 г. Мануил торжественно вступил в Антиохию. Эскортом за ним шли пешком и без оружия Рено Шатийонский и другие латинские князья. Король иерусалимский ехал на лошади, но тоже без оружия. Император следовал по улицам, украшенным коврами, драпировками (hangings) и цветами, под звуки труб и барабанов и пение гимнов к собору, ведомый патриархом Антиохийским в его патриарших одеждах. Восемь дней императорские штандарты реяли над городскими стенами [138] .

Подчинение Рено Шатийонского и вход Мануила в Антиохию в 1159 году знаменовали триумф византийской политики по отношению к латинянам. Это был результат более чем шестидесяти лет усилий и борьбы. Несмотря на многие трудности и войны, византийские императоры «никогда не упускали из вида проблему антиохийского княжества, проблему, поставленную во время Первого крестового похода и с того времени никогда не решенную» [139] .

В церкви Рождества в Вифлееме сохранилась надпись, датированная 1169 годом, текст которой гласит: «Эта работа была завершена художником и мозаистом Эфраимом в царствование императора Мануила Багрянородного Комнина, и в дни Великого короля иерусалимского Амори, и в дни святейшего епископа святого Вифлеема в год 6677, индикта второго» [140] . Связь имени Мануила с именем Амори может указывать, что известного рода сюзеренитет греческого императора был установлен и над иерусалимским королем [141] .