"Лаптежник" против "черной смерти". Обзор развития и действий немецкой и советской штурмовой авиации в ходе Второй мировой войны | Михаил Зефиров, Дмитрий Дегтев | страница 77 | LoveRead.ec

Как бы там ни было, но можно сказать, что Рыхлину и Ефременко, нисколько не умаляя их заслуг, все же сильно повезло, причем сразу несколько раз. Во-первых, не каждому экипажу в такой ситуации удавалось просто уцелеть. А во-вторых, этот воздушный бой проходил уже над территорией, занятой советскими войсками, и его наблюдали не только пехотинцы на передовой и в ближайшем тылу, но и высокое начальство со своих командных пунктов.

И опять по поводу последнего имеются расхождения. По одним данным, это был командир стрелкового корпуса, который под впечатлением от увиденного от своего имени представил экипаж Ил-2 к награждению орденами Красного Знамени. И уже потом об успехе Рыхлина и Ефременко стало известно командующему ВВС Красной Армии маршалу авиации А. А. Новикову, который в то время находился на Северо-Западном фронте. По другим же сведениям, именно Новиков лично видел этот воздушный бой со своего КП. И все последующие события свидетельствуют, что последняя версия ближе к истине.

Маршал авиации прибыл на Северо-Кавказский фронт как представитель Ставки Верховного Главнокомандования. Новиков должен был руководить воздушной операцией по уничтожению сил Люфтваффе на аэродромах на Черноморском побережье Кавказа и в Крыму. К участию в ней привлекались сразу четыре воздушные армии, части АДД и ВВС Черноморского флота. Ее целью была поддержка наступления наземных войск Северо-Кавказского фронта, начавшегося 4 апреля. Однако последнее через некоторое время захлебнулось, а сама авиация несла большие потери. Новикову срочно требовались положительные примеры, чтобы, во-первых, поднять моральный дух своих подчиненных, и, во-вторых, а может быть, как раз и во-первых, тем самым как-то оправдать свои потери и неудачи.

Увиденный маршалом бой «Ила» со звеном Bf-109G оказался как нельзя кстати. И тут уж никого не интересовало, а почему, собственно, этот штурмовик оказался в одиночестве. Уже 25 апреля 1943 г., то есть спустя всего три дня после описанных выше событий, вышел приказ № 0371 Наркома обороны – а, напомним, этот пост занимал сам Сталин, – имевший длинное название «О мужестве и отваге, проявленных экипажем самолета Ил-2 младшим лейтенантом Рыхлиным Н. В. и сержантом Ефременко И. С. в бою с истребителями противника».

Среди прочего в нем говорилось: «Младший лейтенант Рыхлин, как верный сын своей Родины, хорошо знающий возможности Ил-2, несмотря на то, что остался один на поле боя, мужественно и отважно вступил в бой с численно превосходящим противником.

Правильно, тактически грамотно используя огонь своего самолета и искусно маневрируя, летчик дал возможность своему стрелку вести прицельный огонь по атакующим самолетам противника. Горя желанием победить врага, младший лейтенант Н. В. Рыхлин и сержант И. С. Ефременко сбили два истребителя противника, которые упали на нашей территории, а два других вышли из боя и удрали на свою территорию. Несмотря на полученные в бою ранения, младший лейтенант Н. В. Рыхлин посадил поврежденный самолет на свой аэродром».

После этого на обоих летчиков, как из рога изобилия, посыпались награды. Рыхлину присвоили внеочередное звание старший лейтенант, а Ефременко, «перепрыгнув» сразу через две ступеньки, стал младшим лейтенантом. Кроме того, пилота повысили и в должности, назначив командиром звена. Было оперативно составлено и отправлено в Москву ходатайство о присвоении обоим членам экипажа званий Героев Советского Союза. Едва прошел месяц и уже 24 мая появился соответствующий Указ о награждении. Чтобы в полной мере оценить, с какой скоростью все это произошло, нелишне вспомнить случаи, когда звания Героев присваивали за действия, совершенные более года назад.

Однако в полной мере насладиться свалившимися на голову почестями смог лишь один Рыхлин. 24-летний младший лейтенант Иван Ефременко погиб в ходе боевого вылета уже 30 мая того же года, так и не успев получить «Золотую Звезду». К сожалению, авторам неизвестны обстоятельства его гибели. Вероятно, в тот день он летел с другим пилотом, поскольку Рыхлин был ранен в описанном выше бою. Но погибли они вместе, или же тот вылет стал роковым только для одного бортстрелка?

Рыхлин же благополучно пережил войну. Он участвовал в боях на Кубани и в Крыму, совершив в общей сложности 67 боевых вылетов на Ил-2. В марте 1945 г. его перевели в глубокий тыл, в Среднеазиатский военный округ, на должность командира эскадрильи. В августе 1946 г. он в звании капитана был уволен в запас, но о его дальнейшей судьбе будет рассказано ниже.

24 августа 1943 г. в Красной Армии появились первые два летчика-штурмовика, удостоенных звания Героя во второй раз. В тот день были подписаны Указы о награждении второй медалью «Золотая Звезда» штурмана 198-го ШАП майора Михаила Захаровича Бондаренко и командир эскадрильи 58-го Гв. ШАП гвардии майора Виктора Максимовича Голубева.

Первый появился на свет 20 октября 1913 г. в крестьянской семье, жившей в селе Богдановка, недалеко от украинского городка Яготин. Второй же был что ни на есть самого пролетарского происхождения, родившись 17 января 1916 г. в рабочей семье в Петрограде (ныне Санкт-Петербург). Их призвали в Красную Армию в 1936 г., и затем обоих направили в военные авиашколы, которые они тоже окончили одновременно – в 1939 г., только Бондаренко – Качинскую, а Голубев – Харьковскую.

Уже в январе – марте 1940 г. младший лейтенант Бондаренко получил боевое крещение. В составе 34-го ИАП он участвовал в советско-финляндской войне и, летая на истребителе И-16, совершил 17 боевых вылетов. Начало войны с нацистской Германией он встретил в должности командира звена во вновь формирующемся 241-м ШАП. Полк размещался на аэродроме около города Митава (ныне Елгава) в Латвии, и на 22 июня 1941 г. в нем имелись тринадцать бипланов И-153 и всего несколько летчиков. Вскоре его отозвали в Воронеж, где доукомплектовали и перевооружили новыми Ил-2. 6 сентября он вошел в 1-ю резервную авиагруппу полковника Н. К. Трифонова, находившуюся тогда на Брянском фронте.

Однако лейтенанту Бондаренко не пришлось долго повоевать в 241-м ШАП, поскольку в том же сентябре 1941 г. его перевели на должность командира звена в 198-й ШАП, входивший в состав 31-й САД полковника С. И. Руденко. До середины ноября полк совершал боевые вылеты в секторе Андреаполь – Западная Двина, поддерживал части 29-й армии Западного фронта, которые вели там оборонительные бои. Затем во время наступления Вермахта на Москву его штурмовики участвовали в боях на волоколамском участке Западного фронта. Они атаковали различные цели, в основном автоколонны, в районе населенных пунктов Старица, Погорелое-Городище, Шаховская и Горюны, расположенных между Ржевом и Волоколамском. Согласно советским данным, за месяц боев летчики 198-го ШАП уничтожили десятки танков, 600 грузовиков, 70 автоцистерн с горючим и 200 мотоциклов, а также десять самолетов на аэродромах и еще три в воздухе.

В конце февраля 1942 г. 31-я САД была расформирована, и 198-й ШАП передали в 4-ю ударную авиагруппу, также действовавшую на Западном фронте. К апрелю лейтенант Бондаренко, бывший уже командиром эскадрильи, совершил 112 боевых вылетов. На его счету помимо прочего числились четыре самолета, уничтоженных на земле. Он был представлен к званию Героя, и спустя чуть более двух месяцев – 6 июня – вышел соответствующий Указ Верховного Совета СССР.