Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне. 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джонс cтр.№ 45

Примечания

a Из-за пересмотра и изменения цифр в Четвертом протоколе сравнивать объемы стало достаточно сложно; эти данные приведены по состоянию на 2 сентября 1945 г.

b По 20 сентября 1945 г.

c По 12 мая 1945 г.

Планирование Третьего и Четвертого протоколов происходило так же, как и в случае со Вторым протоколом. Начиная с ранней весны 1943 г. Комитет при президенте по советским протоколам вел переговоры с соответствующими правительственными организациями и по результатам составил проект протокола на период с 1 июля 1943 г. по 30 июня 1944 г. Та же процедура была принята и в работе над Четвертым протоколом, поставки по которому охватывали период с 1 июля 1944 г. по 30 июня 1945 г. (несмотря на то что данный документ дважды пересматривался). В марте и апреле 1943 г. представители американских военных выражали свое раздражение Гопкинсу и протокольному комитету в связи с русским ленд-лизом. Они повторяли обвинение Стендли в том, что русские «вряд ли испытывают большое чувство благодарности к Объединенным Нациям за поставленные вооружения, которым мы нашли не лучшее применение». Далее говорилось о том, что «ленд-лиз был предназначен для того, чтобы мы могли не бросать в бой свои войска, пока не нарастим собственные вооруженные силы» и что эта задача уже выполнена. Теперь же Соединенным Штатам приходится бросать в бой свою армию, поэтому мы должны сократить военную помощь России. «Эту технику и вооружение следует использовать… для того, чтобы открыть второй фронт». Кроме того, Америка должна быть достаточно сильной за столом мирных переговоров, чтобы «заставить уважать наши требования». Таким образом, Соединенные Штаты должны «давать в руки наших союзников только то оружие, которым они смогут воспользоваться лучше и быстрее нас»4.

Кроме того, в армии и на флоте существовало мнение, что при составлении Третьего протокола туда нужно включить статью о том, что американским военным и военно-морским атташе и наблюдателям, а также репортерам предоставляли такие же права на посещение фронта и обеспечивали доступ к военной информации, какими пользуются их советские коллеги в США. 22 мая Маршалл заявил на совещании Комитета начальников штабов, что лично он против такой статьи, что, напротив, уже пришло время задуматься над политическими решениями. Попытки военных ограничить русских в поставках и обеспечить взаимный обмен информацией снова были блокированы, так как «политика Белого дома в области ленд-лиза в отношении СССР не будет использована как средство шантажа». Ни в Третьем протоколе, подписанном 19 октября 1943 г. в Лондоне, ни в Четвертом, которые страны-участницы подписали 17 апреля 1945 г. в Оттаве, нигде не содержатся подобные ограничения. Советская сторона затягивала подписание Четвертого протокола до тех пор, пока готовила запрос на поставки разнообразного промышленного оборудования. В Четвертом протоколе содержалась оговорка, что финансовое согласование о поставках промышленных материалов, которые, возможно, будут использоваться после войны, должно проводиться в соответствии с Основным соглашением (подписанным 11 июня 1942 г.), а также «сроками и условиями, оговоренными в дополнениях к этому соглашению, которые могли быть заключены по взаимному согласию сторон», либо Советский Союз «может избрать поставки из Соединенных Штатов за наличные средства». Однако эти будущие финансовые согласования так и не дошли до стадии реализации, и по большей части соответствующее промышленное оборудование так и не было произведено5.

Когда в июле 1943 г. начались поставки по Третьему протоколу, по мере того как росла мощь и военные успехи союзников в небе над Европой и на Средиземноморье и англо-американские стратеги приближались к завершающей стадии работы на конференции «Квадрант», все более насущной для западных союзников становилась необходимость заручиться прочной гарантией сотрудничества со стороны Советского Союза. В течение нескольких месяцев Государственный секретарь Халл пытался организовать встречи на высшем уровне между англо-американскими и советскими представителями. Роспуск Коминтерна (3-го Интернационала) в мае 1943 г. стал для Халла как масляная пленка на обычно бурном море советско-американских отношений. И хотя Сталин отверг приглашение на «Квадрант», он дал согласие на встречу министров иностранных дел в Москве в октябре. Рузвельт сначала выбрал в качестве кандидата для миссии в Москве заместителя госсекретаря

Самнера Уэллеса, однако Халл, у которого по ряду причин сложились с Уэллесом неприязненные отношения, вскоре решил отправиться туда сам. Этим он удивил Рузвельта, который полагал, что здоровье Халла не позволяет ему совершать такие далекие путешествия. Халл признал, что он нездоров, слишком стар (ему было 72 года), никогда не летал на самолете, но, «как офицер, должен сам вести свое подразделение в бой, хочет того или нет», как он высказался, объясняя свое решение поехать6.

Решение Халла занять место заместителя госсекретаря Уэллеса на встрече в Москве ознаменовало кульминацию длительной распри между этими двумя людьми. Поскольку Рузвельт согласился с Халлом, для Уэллеса это стало признаком того, что он не пользуется доверием не только госсекретаря, но и самого президента. Рузвельт неохотно принял отставку Уэллеса лишь для того, чтобы в кабинетах Государственного департамента установился мир. 25 сентября президент назначил на освободившуюся вакансию Стеттиниуса – назначение, которое было вполне приемлемым для Халла, высоко ценившего Стеттиниуса. Назначение Стеттиниуса на более высокий пост означало реорганизацию аппарата ленд-лиза. 25 сентября Рузвельт отдал распоряжение о создании в рамках Комитета по чрезвычайному управлению при президентской администрации отдела международного экономического управления. Сюда отныне входил и Комитет по ленд-лизу, Комитет по пособиям и реабилитации, Комитет по экономической войне, а также основная часть Комитета по международному экономическому сотрудничеству. Возглавить отдел международного экономического управления было поручено бывшему руководителю Комитета по экономической войне и активному члену Комитета по военному производству Лео Кроули7.

В прекрасный осенний день 7 октября Халл поднялся на борт нового транспортного самолета С-54, и с этого момента начался первый этап его перелета в Москву. В составе делегации, сопровождавшей госсекретаря, была группа советников Госдепартамента, офицеры связи военного министерства, доктор, офицер ВМС, ответственный за кислород на борту самолета, а также сотрудник службы безопасности. В Пуэрто-Рико делегация пересела на крейсер «Феникс», и на его борту совершила путешествие до Касабланки, которое прошло без особых происшествий. Оттуда Халл и сопровождавшие его лица вылетели в Алжир. Там госсекретарь поужинал с генералом Дуайтом Эйзенхауэром и побеседовал с генералом Шарлем де Голлем из организации «Свободная Франция». Из Алжира делегация прилетела в Каир, где Халла пригласили к себе молодой король Египта Фарук, король Греции Георг II и молодой король Югославии Петр II. Следующий перелет привел делегацию в Тегеран. Там к ней присоединились новый посол в Советском Союзе Аверелл Гарриман и генерал-майор Джон Дин, которому предстояло стать военным советником Халла на конференции. Немногим более недели до вылета Халла и группы сопровождавших его лиц в Соединенные Штаты вернулся вышедший в отставку Стендли. Халл в течение трех дней провел несколько коротких встреч со Стендли, а потом тот провожал Халла во время отлета 7 октября. Гарриман посвятил беседе со Стендли один вечер в Вашингтоне.