Как организовали "внезапное" нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия - читать онлайн книгу. Автор: Борис Шапталов cтр.№ 75

Сталин: Это невозможно предсказать. Война может вспыхнуть неожиданно.

Говард: Если вспыхнет война, то в какой части света она может разразиться раньше?..

Сталин: Имеются, по-моему, два очага военной опасности. Первый очаг находится на Дальнем Востоке, в зоне Японии. Второй очаг находится в зоне Германии. Об этом говорит хотя бы недавнее интервью господина Гитлера, данное им одной французской газете. Гитлер как будто пытается говорить миролюбивые вещи, но это свое «миролюбие» он так густо пересыпает угрозами по отношению к Франции и Советскому Союзу, что от «миролюбия» ничего не остается. Это – симптом» [175] .

Симптомы со временем лишь множились, и Сталин на XVIII съезде ВКП(б) заявил: «Речь идет уже не о конкуренции на рынках. Эти средства борьбы давно уже признаны недостаточными. Речь идет теперь о новом переделе мира, сфер влияния, колоний путем военных действий» [176] .

Так откуда было взяться внезапному нападению? А вот однако ж…

2

После войны лейтмотивом многих сочинений в СССР, а потом и в постсоветской России стало: нападение было внезапным, мол, если бы Гитлер предупредил, хотя б за недельку. Но высшее командование Красной армии никогда не рассчитывало на поблажку со стороны противника! Вопрос о внезапности нападения был решен теоретически и практически в 30-х годах. Вывод был однозначным: ждать официального объявления войны не стоит. И в этом выводе не было ничего принципиально нового. Все военные в СССР помнили нападение Японии в январе 1904 года на Порт-Артур. Да что там военные! Кто в России не знал судьбу внезапно атакованного крейсера «Варяг»?

Какова была международная реакция на внезапное нападение Японии в других странах? Приведем выдержку из письма будущего первого лорда адмиралтейства (главнокомандующего) британского флота Д. Фишера по поводу действий адмирала Того: «На войне все дозволено! Бить в живот или еще куда! Лучшим объявлением войны будет потопление вражеского флота! Это первое, что нужно знать о войне!» [177] Поэтому Тухачевский и иже с ним говорили и писали о необходимости быть готовым к войне без правил. О том же твердила и государственная пропаганда. Пример тому фильм «Если завтра война» (1938), где рассказывалось о внезапном нападении условного противника и отпоре Красной армии. Войны в Европе в 1939–1941 годах и в Азии в 1937 и 1941 годах доказали правоту теории.

Совещание командного состава РККА в декабре 1940 года лишь подтвердило выводы предшественников. Так Г.К. Жуков в своем докладе говорил: «Особой заботой командарма и командующего ВВС армии будет – не дать разбить свою авиацию на аэродромах… Внезапность является главным условием успеха… При равных силах и средствах победу обеспечит за собой та сторона, которая более искусна в управлении и создании условий внезапности в использовании этих сил и средств. Внезапность современной операции является одним из решающих факторов победы» [178] .

Выход из положения советские теоретики (Триандофиллов, Тухачевский) видели в создании специальных приграничных армий прикрытия, укомплектованных по штатам военного времени. Их задача – прикрыть стратегически важные направления, чтобы в самом начале войны не дать противнику развить успех, пока происходит мобилизация и сосредоточение вооруженных сил на огромных пространствах Советского Союза. Ведь они прекрасно понимали, что компактное европейское государство успеет отмобилизоваться раньше, чем СССР. И армии прикрытия были созданы!

К 21 июня 1941 года на границе с Германией было развернуто восемь общевойсковых армий – 8-я, 11-я (Прибалтийский округ), 10, 3, 4-я (Западный округ), 5, 6, 26-я (Киевский округ). Для них строились укрепрайоны, да и местность (леса, реки) на многих участках благоприятствовала обороне. Однако ничего толкового из этого не получилось, и своей задачи армии прикрытия не выполнили. Неужели теоретики ошиблись? Нет, причина в другом. Войска находились в положении мирного времени: недоукомплектованные и к отпору не готовые. Естественно, они были разбиты отмобилизованными немецкими войсками.

По мысли автора концепции приграничного сражения Тухачевского армии прикрытия к моменту возможного нападения врага (а скрыть его подготовку практически невозможно) должны быть изготовлены к боям на 100 процентов. Ведь у них не будет времени на мобилизацию, воевать придется с ходу. Поэтому ссылки во многих книгах на то, что приграничные дивизии Красной армии были недоукомплектованы, как на смягчающее обстоятельство, – не по делу. Ничто не мешало довести их до штатной численности и приготовить к бою, оружия и людей хватало, кроме одного – желания Верховного командования сделать это. А вот почему оно не захотело – вопрос вопросов!

Чтобы обелить высшее руководство, придумали утверждение: командование в округах должно было держать войска в боевой готовности, а не ссылаться на отсутствие распоряжений из Центра. Внешне логично, но полностью противоречит стилю того времени, да и Уставам вооруженных сил. Командирам приграничных частей, разумеется, было понятно, что лучше держать свои соединения в боевой готовности, но командир не имеет права действовать без приказа. Не могли своевольничать и командующие округами, ведь кроме их соображений есть еще и политика. Из Москвы приходили объяснения – нельзя насторожить вероятного противника, поэтому до особых распоряжений войска должны жить обычной жизнью. И командующие, естественно, подчинились. Из Кремля виднее, что делать. Да и посмели бы они своевольничать. Быть арестованным никому не хотелось, а тогда это делалось запросто.

Все авторы, пишущие о предвоенном времени, сходятся на том, что Сталин был умным человеком и точно не простодушным. Но как тогда понять ход его мышления весной – летом 1941 года? Прежде всего, исследователям следует понять, что Сталин прекрасно пользовался приемом «отвлечения». Он великолепно умел сосредоточить общественное внимание на нужной ему стороне, пряча другую.

Если бы Сталин действовал как «обычный» глава государства, то войска стали бы готовиться к обороне. Ничего нового в таком подходе не было бы. На играх в Генеральном штабе в январе 1941 года отрабатывался вариант отражения вторгшихся войск противника с последующим переходом в контрнаступление. Армии условного противника вторгались в Прибалтику и Белоруссию, а Красная армия наносила ответный удар. За «синих» и «красных» поочередно командовали генералы армии Павлов и Жуков. Они в июне 1941 года занимали ключевые посты – один был начальником Генерального штаба, другой командовал войсками Западного Особого округа. То есть с ситуацией они были знакомы досконально. Вместо этого дивизии приграничных округов стали готовить к невиданному действу – к закланию.