Мы из Бреста. Штурмовой батальон - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Сизов cтр.№ 71

Первым кого я встретил, был Саша Могилевич. Закрывшись ото всех на несколько часов в землянке, мы уточняли детали операции и делились своими впечатлениями и сведениями.

По словам Александра, выходило следующее. Подготовку к вооруженному выступлению военнопленных в концентрационных лагерях и гетто Минска еще в октябре начал Военный совет партизанского движения. Оружие для восстания нашли на складе трофеев вермахта во дворе Политехнического института. В большинстве своем это было стрелковое вооружение и большое количество гранат. Часть его было вывезено партизанам, кое-что передано и хранится в лагерях для военнопленных, остальное спрятано в городских подземных отопительных каналах. В городе создана большая, в несколько сот человек, ударная группа. Подпольщиками подготовлено восстание в лазаретах для военнопленных, расположенных в клиническом городке, Политехническом институте, институте физкультуры, а также в лагерях для военнопленных, находившихся на территории Сельскохозяйственной выставки и на заводе имени Октябрьской революции. Общая численность находившихся в городе военнопленных оценивалась в 30 тыс. человек.

В трех гетто Минска — «Большом» (39 улиц в районе еврейского кладбища и Нижнего рынка — для граждан СССР), «Малом» (в районе завода им. Молотова) и «Зондергетто» (часть гетто по ул. Республиканской, Опанского, Шорной, Сухой и Обувной для евреев, привезенных из Чехии, Германии, Австрии) содержится около ста тысяч человек. Раньше их было больше. В августе там было убито 5 тыс. узников, а 7 и 20 ноября эсэсовцы, местные и литовские полицаи устроили новую резню. За эти несколько дней в Минске и Тучинке было уничтожено больше 20 тыс. евреев — женщин, стариков и детей. Говорят, что когда засыпали рвы с трупами в Тучинке, земля в них долго еще шевелилась. В гетто действует подпольные группы готовые оказать помощь в восстании. Через Минский подпольный горком партии установлена связь с одним из руководителей боевой подпольной организации гетто — Гиршем Смоляр. У них есть более двух десятков боевые группы общей численностью 300 человек, есть запас оружия, продовольствия и медикаментов. Из гетто удалось вывести около 5 тыс. человек и сформировать несколько партизанских отрядов. Несколько дней назад из гетто вышла и присоединилась к партизанам боевая группа Хаймовича. Возникла непредвиденная сложность. Дело было в том, что в части партизанских отрядов из-за антисемитских взглядов отказывались принимать выведенных из гетто евреев и выражали им недоверие. Дело доходило до смертоубийства. Поэтому евреи организовали свои партизанские отряды, активно действовавшие на коммуникациях врага.

С самими партизанскими отрядами тоже проблем хватало. Разрозненные и малочисленные отряды укрывались в труднодоступной местности, не пользовались поддержкой населения, не располагали необходимой силой, средствами связи и огневой мощью. Если удавалось наладить с ними взаимодействие, то для многих отрядов это было спасением от неминуемой смерти. Часто под именем «народных мстителей» в лесах действовали группы мародеров, грабившие местных жителей и убивавшие прятавшихся евреев. Приходилось вести сними борьбу, разоружать и уничтожать.

Так что сил и средств для проведения восстания достаточно. Для штурмовых групп были подготовлены проводники, хорошо знающие объекты атаки и подходы к ним. Намечалось, что одновременно с нашим ударом по зенитным батареям и захватом аэродромов начнется восстание в городе. Ударный отряд подпольщиков должен был захватить склады с оружием и боеприпасами. Группы подпольщиков и партизаны должны были вывести из строя телефонную связь, атаковать комендатуру, здания охранной полиции, жд. вокзал, казармы войск гарнизона, латышской роты СД и литовского полицейского батальона, окружного комиссариата, штаб танковых войск, все лагеря для военнопленных находящиеся в городской черте, завод имени Октябрьской революции и танкоремонтные мастерские. По имеющимся сведениям среди пленных много танкистов, готовых принять участие в боях. Именно поэтому захват мастерских и складов с боеприпасами и ГСМ были первоочередными целями.

Предварительно штаб планировал восстание на 4 утра 4 января. К этому времени все должно было быть готово. Партизанские отряды успели бы передислоцироваться ближе к городу и поддержать восстание. Численность партизанских отрядов была около 1700 человек, располагались они на востоке, юге и юго-востоке от Минска. Однако, Москва изменила сроки начала восстания и дала указание подготовить масштабные удары по жд. и автомобильным перевозкам врага, мостам, автодорогам и жд. линиям. А следом прислало нас.

Каюсь, изменение даты было на моей совести. В ходе подготовки плана операции случайно вспомнилось, когда-то давно читанное о предательстве бывшего шифровальщика одного из соединений РККА Бориса Рудзянко. В сентябре 41-го он раненым попал в плен и был вывезен в Минский лазарет для военнопленных. Одна из связанных с подпольем медсестер Ольга Щербацевич, его спасла, вылечила и со своим сыном отправила к партизанам. Однако немцы их перехватили и Рудзянко струсив, сдал своих спасителей. В октябре всех выданных предателем патриотов повесили. Исполняли казнь литовцы из 12 полицейского батальона майора Антанаса Импулявичюса. Сам Рудзянко был завербован абвером и направлен в лагерь для военнопленных. Именно он втеревшись в доверие к лагерным руководителям восстания смог узнать дату и время. Узнав это немцы устроили резню причастных к подготовке восстания, с января по март 1942 года в Минске было уничтожено 9 тыс. военнопленных и около 1 тыс. гражданских лиц. Кроме того служба радиоперехвата абвера в течение 23 дней регистрировала все переговоры подполья с Москвой и Ленинградом и знало о планах восстания. Я этого допустить не мог и поэтому настоял на иной дате. Естественно, рассказывать об узнанном в будущем я никому не стал. Обосновав дату восстания наступлением наших войск под Москвой и праздничным мероприятиям немцев. Восстание было назначено на Католическое Рождество…

— Михаил Иванович я хотел бы услышать от вас, как непосредственного участника событий в Минске, оценку деятельности штурмового батальона Седова.

— Товарищ Берия моя оценка может быть только одна и она положительная. Командный состав и бойцы батальона действовали очень грамотно, слаженно и уверенно, мелкие недочеты не в счет. Месяцы усиленных тренировок сделали свое дело. Руководству батальона удалось добиться главного от своих подчиненных — слаженности в действиях, умении действовать в сложной обстановке уличных боев, самостоятельно принимать нужные и своевременные решения. Бойцы, по-моему, даже не замечали, что многое делали автоматически. Взаимовыручка и взаимопонимание у них выработано как ни у кого другого. Отсюда и результат — успешный захват столицы Белоруссии и его жд. узла, разгром довольно крупного гарнизона противника, освобождение из плена десятков тысяч наших граждан.

— Что ж. Это конечно хорошо, но ведь без помощи местных товарищей, партизан, десантников генерал-майора Левашова и подразделений вашей бригады, один батальон Седова этого сделать бы не смог!

— Не смог бы. Хотя, после увиденного в Минске, до конца в этом неуверен. У меня сложилось впечатление, что штурмовой батальон Седова с приданными подразделениями истребительных батальонов, даже без подразделений тяжелого вооружения смог бы это сделать самостоятельно. Возможно, во мне говорят мои эмоции, но анализ действий подразделений участвовавших в боях за Минск это подтверждает. До Минска я всего несколько раз был в батальоне, видел тренировки личного состава подразделений. Учебный процесс командованием батальона был организован хорошо. Бойцы группами и парами отрабатывали действия по захвату зданий, тренировались в стрельбе и т. д. Делали они это хорошо, но это были просто тренировки, как они себя поведут в боевой обстановке было не понятно. В Минске же я увидел все и организацию разведки, и подготовку к бою, и штурм объектов, и зачистку зданий от врага.