Тяжелые времена - читать онлайн книгу. Автор: Хиллари Клинтон cтр.№ 171

— Нельзя ожидать чего-либо, если не готов ничего отдать взамен, — добавил к критике доктрины противостояния всему миру Мохсен Резайи, бывший главнокомандующий Корпусом стражей Исламской революции.

— Вы на самом деле считаете, что мы должны все силы направлять на сопротивление внешним силам и вынуждать наших сограждан голодать? — спросил он.

Джалили пытался оправдаться за свое агрессивное поведение и упрямство на самых последних переговорах с группой «5+1».

— Они желали обменять брильянты на дешевые стекляшки, — сказал он в ответ — и сослался в свою защиту на Высшего руководителя. Но это не охладило пыл его соперников.

Хасан Рухани, бывший руководитель группы переговорщиков по ядерному вопросу и наиболее очевидный сторонник умеренной политики в предвыборной гонке, исходя из его упоминаний «конструктивного взаимодействия с миром», обвинил Джалили в том, что тот позволил Совету Безопасности ООН наложить санкции на Иран.

— Все наши проблемы происходят из-за этого, — сказал он. — Было бы неплохо, чтобы центрифуги работали, обеспечивая нормальную жизнь гражданам нашей страны и их средства к существованию, это было совсем не лишним.

Должно быть, иранцы перед своими телевизорами были шокированы. Вряд ли когда-либо они были свидетелями подобной дискуссии.

В июне 2013 года поразительно большое количество иранцев пришли на выборы и отдали за Рухани свои голоса. В этот раз не было предпринято никаких попыток отменить результаты выборов или победить в них, используя хитрость. Толпы людей собрались на улицах, скандируя:

— Да здравствуют реформы!

Рухани вступил в должность в августе и незамедлительно сделал несколько примирительных заявлений для международного сообщества. Он даже написал в «Твиттере» добрые пожелания на Рош-Хашан, еврейский Новый год.

Я в это время была уже частным лицом, но наблюдала за всеми этими событиями с большим интересом и долей здорового скептицизма. Реальная власть в стране по-прежнему принадлежала Высшему руководителю, особенно в тех вопросах, которые касались ядерной программы и внешней политики. Он позволил Рухани быть избранным, терпел все эти разговоры о новом направлении в политике, даже защищал нового президента от нападок недовольных сторонников жесткого курса — возможно, потому, что осознавал, насколько неприемлемой стала прежняя политика иранского режима. Однако не было никаких оснований полагать, что он решил в корне изменить политический курс страны хотя бы по одному из основных вопросов, затрагивавших агрессивные действия Ирана в регионе и в значительной части остального мира.

Закулисные политические страсти после избрания Рухани накалились — речь идет о задействовании секретного оманского канала связи. Султан был первым иностранным руководителем, посетившим президента Рухани в Тегеране. Президент Обама направил очередное письмо, на которое в этот раз был получен положительный ответ. Билл и Джейк, который к этому времени стал советником вице-президента США Джозефа Байдена по вопросам национальной безопасности, возобновили в Маскате встречи с иранскими представителями, которые наконец-то были уполномочены вести переговоры, представляя высшее руководство страны. Поддержание строгой секретности никогда еще не было так важно. Это было необходимо для того, чтобы сохранить в Иране хрупкое доверие к Рухани. Сравнительно быстро стали прорисовываться основные направления предстоящего соглашения. Иран должен был прекратить разработку своей ядерной программы и разрешить провести полугодовую инспекцию в обмен на некоторое смягчение режима санкций. Это давало возможность возобновить интенсивные переговоры, необходимые для устранения опасений международного сообщества, и урегулировать все нерешенные вопросы. Заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Венди Шерман, опытный переговорщик и первая женщина, занявшая этот пост, присоединилась к переговорам в Омане и помогла проработать необходимые детали.

Группы переговорщиков обсудили также возможность исторической личной встречи президентов Обамы и Рухани в Нью-Йорке на сессии Генеральной Ассамблеи ООН, которая должна была состояться в конце сентября. Однако в самую последнюю минуту иранцы не смогли прибыть на встречу, что указывало на то, что внутри режима продолжались раздоры и назревал раскол. Тем не менее лидеры двух стран все же смогли поговорить по телефону в то время, как Рухани на своем лимузине ехал в аэропорт, чтобы вылететь домой. Это был первый разговор такого рода с 1979 года. Мой преемник, госсекретарь США Джон Керри, встретился с новым иранским министром иностранных дел Джавадом Зарифом, и администрация президента начала извещать ключевых союзников о прогрессе, достигнутом в ходе негласных переговоров. Как результат, премьер-министр Израиля Нетаньяху предупредил нас в своем выступлении в ООН, что Рухани был «волком в овечьей шкуре».

В октябре шаги, предпринимаемые по секретному оманскому каналу связи, стали сопровождаться официальной деятельностью по линии группы «5+1» в Женеве. Американскую делегацию на этих встречах возглавляла Венди Шерман. Билл и Джейк также участвовали в них, однако они предпринимали повышенные меры предосторожности, чтобы не попасть в поле зрения прессы. Они, в частности, проживали в отдельной гостинице и пользовались служебным входом.

В ноябре госсекретарь США Джон Керри дважды посещал Женеву в надежде довести переговоры до логического завершения. Все еще оставалось достаточно много нерешенных проблем и вопросов. Запретить ли Ирану все работы по обогащению урана или разрешить продолжить обогащать уран, но до более низкого уровня, недостаточного для создания бомбы? Рухани обогащение урана даже до более низкого уровня мог бы смело записать в свой политический актив. Однако Израиль и другие страны полагали, что это было чревато созданием опасного прецедента. Кроме того, возник вопрос о том, в каком масштабе следовало смягчать санкции. Некоторые стороны выступали против предоставления Ирану любых послаблений прежде, чем он предпримет необратимые и поддающиеся проверке шаги по прекращению своей ядерной программы. Биньямин Нетаньяху саркастически заявлял, что группа «5+1» готова преподнести Ирану «соглашение века» на блюдечке с голубой каемочкой.

Керри и Венди при поддержке со стороны президента Обамы продолжали реализацию своего курса, поэтому нам вместе с нашими партнерами удалось выработать компромисс. Иран соглашался ликвидировать свои запасы высокообогащенного урана и в дальнейшем обогащать его только до 5 % (что намного ниже уровня оружейного урана), остановить тысячи центрифуг, в том числе все центрифуги нового поколения, разрешить инспекции провести работу на местах и прекратить деятельность новых объектов, в том числе плутониевого реактора. Взамен международное сообщество планировало выделить несколько миллиардов долларов в качестве компенсации санкций, преимущественно из ранее «замороженных» иранских активов. Президент Обама и Белый дом высоко оценили это соглашение как «важный первый шаг на пути к комплексному решению проблемы» и результат многих лет терпеливой дипломатической работы и политики давления.

Когда еще в 2009 году мы заняли свои посты, международное сообщество было разрознено, дипломатия находилась в состоянии стагнации, а иранцы неуклонно шли к созданию ядерного оружия. Наша «двухвекторная стратегия» сотрудничества и давления привела к объединению стран мира и в конечном итоге заставила Иран вернуться за стол переговоров. Я все еще сомневалась в том, что иранцы согласятся с окончательным комплексным соглашением. Я слишком часто видела, как ложные надежды тают с годами, чтобы позволить себе сейчас быть оптимистичной. Но это были наиболее перспективные шаги за все это долгое время, и это стоило того, чтобы попытаться проверить, чего же все-таки можно достичь.