Подпольные девочки Кабула. История афганок, которые живут в мужском обличье - читать онлайн книгу. Автор: Дженни Нордберг cтр.№ 75

Это было немыслимо для Азиты, которая, несмотря на препятствия, укрепилась в абсолютной уверенности, что ей следует восстановиться в роли представителя Бадгиса в Кабуле.

Она снова обратилась к отцу с просьбой походатайствовать за нее перед мужем и заключить с ним соглашение: ей нужна еще пара месяцев, чтобы сразиться с избирательной комиссией. Ее муж согласился продлить их пребывание в Кабуле, дождаться окончательного решения чиновников по поводу нового состава парламента. Взамен Азита обещала найти временную работу, чтобы содержать семью, пока идет юридический процесс.

Однако она продолжала почти каждый день с головой погружаться во встречи с чиновниками из избирательной комиссии, нося свою потертую бумажную папку по кругу между министерствами, судами и неформальными встречами с коллегами, твердя семье и друзьям: «Я сама себе адвокат, но у меня есть сторонники. Первый из них – Аллах, второй – мой народ».

Найти работу тоже оказалось труднее, чем она рассчитывала. Все упиралось в вопрос внешнего образа. Публичная, высокооплачиваемая работа могла бы заставить людей думать, что она отказалась от попыток снова войти в парламент. Низкооплачиваемая работа выставила бы ее откровенной неудачницей, что отнюдь не стало бы выигрышным аргументом в юридической полемике. В любом случае почти вся ее энергия уходила на юридическую борьбу, да и от предложений поработать не то чтобы не было отбоя.

Шли первые месяцы 2011 г., и сбережения Азиты таяли. Она начала понемногу брать деньги в долг, где только могла – у отца, у брата, у немногих своих друзей из мира политики. И заставляла их пообещать, что они не станут говорить об этом другим.

Последние ее сбережения ушли на то, чтобы переселить семью в Золотой Город – новый район на окраине Кабула, населенный в основном пуштунами. Дома здесь вознеслись к небу во время вдохновленного видами Дубая строительного бума в Кабуле, который последовал за массивным притоком денег последнего десятилетия. Поначалу эти здания были выкрашены роскошной желто-золотой краской, которая сияла навстречу тем, кто ехал по главному шоссе, ведущему в район. Но за несколько лет пустынные ветры источили ее, придав домам более матовый облик, а теперь краска осыпалась уже и во внутренних холлах.

В Золотом Городе нет игровых площадок и футбольного поля. Здесь нет деревьев, нигде не видно даже клочка зелени. Да и нужды в этом нет: детям преимущественно консервативных пуштунских семей, живущих здесь, не позволяют подолгу играть на улице. Муж Азиты решил, что их дети – включая Мехран – должны после школы сидеть дома. Теперь уже небезопасно было выходить на улицу, пусть даже только на часок и не каждый день. У детей все равно не так много новых друзей в этом районе, а прежние остались в Макрояне.

Теперь всякий день, за исключением пятницы, для них повторяется один и тот же рутинный распорядок: занятия в школе начинаются в 7 утра; возвращение домой к середине дня, чтобы сделать уроки; дневной сон, ужин, а потом ночной сон. Все игры происходят на маленьком балконе новой квартиры, но в основном дети просто смотрят кабельное телевидение или фильмы на пиратских DVD, из которых близняшки уже могут процитировать наизусть чуть ли не любую фразу. В жаркие летние месяцы ссоры вспыхивают гораздо чаще, поскольку дети бесконечно кружат по маленьким комнаткам квартиры, точно звери в клетке.

Однако Азита старается не падать духом и с радостью готова похвастаться всеми свежими деталями быта, когда я впервые прихожу к ней в гости в новую квартиру, после того как она несколько месяцев провела в Бадгисе, а меня не было в стране.

Здесь в каждой комнате восточные ковры от стены до стены и плотные желтые портьеры. Есть посудомоечная машина, электрическая плита и микроволновка в кухне. Ванная отделана розовым фарфором. В гостиной не один, а целых два телевизора. У каждой из двух жен есть своя спальня. Как и прежде, дети живут в одной комнате. Азита поставила в детской современный силовой тренажер. Она планирует вскоре начать сбрасывать вес.

Еще несколько ее пальцев с французским маникюром теперь сверкают саудовским золотом. Запястья обвивают перекрученные желтые браслеты, а мочки ушей оттягивают вниз тяжелые жемчужные серьги.

Этот добавочный показной шик и новая квартира – продуманная попытка вложения денег, объясняет она. В Кабуле внешность – это все, и никто не станет доверять женщине, которая выглядит неподобающе. Гости по-прежнему приходят в их дом, и их необходимо уверить в том, что она остается действующим игроком. Ей нужно казаться все такой же опытной, искушенной и уверенной в себе; политиком, которому по праву принадлежит место в национальном парламенте. И еще, откровенно говоря, шопинг помогает ей снизить тревожность.

Она пожимает плечами, когда я спрашиваю, как все это можно будет возместить, не имея зарплаты. Никак. Деньги должны откуда-то прийти. И хорошо бы поскорее.

Как ни иронично, среди тех, кто, кажется, почти не заметил ее отставки, оказались авторы угроз. Они хотят гарантировать, что она не вернется в политику. Продолжают поступать анонимные звонки примерно одного содержания: Азита должна прекратить настаивать на том, что ее место – в парламенте. Ей следует вести себя как нормальной женщине перед лицом Всевышнего, требуют звонящие, то есть сидеть дома. Однако это не совпадает с представлением Азиты о том, чего Всевышний хочет для женщин, да и сама она этого для себя не хочет. Но уверенность, которую она в себе воспитала, будучи у власти, теперь дается труднее, и Азите лишь отчасти помогает ее позолоченная внешность:

– Теперь я езжу на такси, и люди больше не здороваются со мной, – признается она, когда мы усаживаемся на подушки, собираясь пить чай на полу в ее спальне. – Я кажусь себе никчемной. Потом читаю себе мораль – и снова падаю духом. У меня в голове крутятся негативные мысли, от которых я не могу избавиться. Мне трудно сосредоточиться.

Она начинает подниматься с пола, чтобы пойти переодеться в черный наряд перед встречей в министерстве обороны. Но четыре сотовых телефона, лежащих на полу между нами, оживают разом. SMS, пришедшее на мой номер, целиком набрано заглавными буквами:

«ТРЕВОГА: ВЗРЫВ РЯДОМ С МИН. ОБ. ИЗБЕГАЙТЕ ЭТОГО РАЙОНА».

Как только где-нибудь в Кабуле случается сильный взрыв, по сотовым сетям проходит волна сообщений, поскольку каждый, у кого есть телефон, пытается обеспечить безопасность своих друзей, родственников и коллег. Взяв в каждую руку по телефону, мы с Азитой отыгрываем привычный ритуал, отвечая каждому пославшему SMS, что мы не находимся рядом с министерством обороны, которое в данный момент подвергается атаке. Просачиваются более подробные сообщения, и мы по очереди просвещаем друг друга: подрывник-смертник вошел в здание министерства под видом офицера афганской армии, одетого в форму. Оказавшись внутри, он с помощью огнестрельного оружия проложил путь на третий этаж к намеченной мишени – кабинету министра. А потом подорвал себя с тем расчетом, чтобы покалечить и убить как можно больше окружающих людей. Сам министр, кажется, выжил, но общее число жертв пока неизвестно.

После нескольких минут переписки мы откладываем телефоны. Вторая сегодняшняя встреча Азиты отменилась. Она даже не упоминает о том, что разминулась со смертью. Это лишь один из череды подобных эпизодов. Мы обе знаем, что никто из нас никуда не пойдет, пока не уберут дорожные заграждения. Зато у нас останется больше времени на чай.