Фламандская доска - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 36

Хулия поднесла к губам вынутую из сумочки сигарету без фильтра и, пока Монтегрифо подносил ей огонь, смотрела прямо в его карие глаза.

— Почему? — лаконично спросила она таким равнодушным тоном, будто речь шла о ком-то другом.

— Есть несколько причин. — Монтегрифо положил золотую зажигалку на портсигар и несколько раз поправил ее, пока она не оказалась точно в центре. — Главная из которых состоит в том, что я слышал о вас много хорошего.

— Что ж, это приятно.

— Я говорю вполне серьезно. Как вы сами можете предположить, я наводил о вас справки. Я знаю ваши работы, которые вы делали для музея Прадо и для частных картинных галерей… Вы все еще работаете в музее?

— Да. Три раза в неделю. Сейчас я занимаюсь одной картиной Дуччо ди Буонинсеньи, которую музей недавно приобрел.

— Я слышал об этой картине. Такую можно доверить лишь настоящему специалисту. Я знаю, что у вас бывают весьма важные заказы.

— Иногда.

— Даже мы в «Клэйморе» имели честь выставлять на аукцион кое-что из картин, реставрированных вами. Например, Мадрасе из коллекции Очоа… Ваша работа позволила нам на треть поднять стартовую цену. А прошлой весной у нас проходила еще одна ваша вещь: по-моему, «Концерт» Лопеса де Аялы.

— Нет, это была «Женщина за пианино» Рохелио Эгускисы.

— Да-да, верно, простите за неточность. Конечно же, «Женщина за пианино». Она пострадала от сырости, и вы выполнили свою работу великолепно. — Он улыбнулся, когда их руки почти соприкоснулись, стряхивая пепел с сигарет в стоявшую посередине стола пепельницу. — И вас устраивает такая жизнь? Я имею в виду: работа время от времени, случайные гонорары… — Он снова обнажил в широкой улыбке безупречный ряд зубов. — В общем, жизнь вольного стрелка.

— Я не жалуюсь. — Хулия, сощурив глаза, сквозь дым изучала лицо своего собеседника. — Мои друзья заботятся обо мне, находят мне работу. А кроме того, я предпочитаю независимость.

Монтегрифо многозначительно взглянул ей в глаза.

— Во всем?

— Во всем.

— Что ж, значит, вам сопутствует удача.

— Возможно. Но я ведь много работаю.

— У «Клэймора» много разных дел, требующих специалиста вашего уровня… Что вы об этом думаете?

— Думаю, что у нас нет никаких причин, чтобы не говорить на эту тему.

— Отлично. Мы могли бы поговорить более официально — через пару дней.

— Как вам будет угодно. — Хулия уперлась в глаза Монтегрифо долгим взглядом. Она была не в силах дольше сдерживать насмешливую улыбку, которая так и растягивала ей губы. — А теперь вы уже можете заговорить о ван Гюйсе.

— Простите?

Девушка загасила в пепельнице сигарету и, подперев подбородок переплетенными пальцами, чуть наклонилась к директору «Клэймора».

— О ван Гюйсе, — повторила она чуть ли не по слогам. — Если только вы не собираетесь накрыть мою руку своей и сказать, что я самая красивая девушка, какую вы встречали в жизни… или что-нибудь не менее очаровательное в этом же роде.

Монтегрифо понадобилась всего лишь десятая доля секунды, чтобы привести в порядок свою улыбку, и он проделал это с полным самообладанием.

— Мне было бы весьма приятно сделать это, но я никогда не говорю таких вещей до того, как выпит кофе. Что никоим образом не означает, что я о них не думаю, — уточнил он. — Это просто вопрос тактики.

— Тогда давайте поговорим о ван Гюйсе.

— Давайте поговорим. — Их взгляды встретились, и Хулия смогла убедиться, что, несмотря на улыбку, играющую на губах, его глаза не улыбались, а смотрели на нее настороженно и выжидающе. — До меня дошли кое-какие слухи, вы ведь знаете… Наш маленький профессиональный мирок — это просто двор, населенный сплетницами; мы все знаем друг друга, — вздохнул он с выражением некой укоризны в адрес только что описанного им мира. — Полагаю, что вы обнаружили кое-что в этой картине. И, как мне говорили, это «кое-что» значительно повышает ее ценность.

Хулия сделала бесстрастное лицо, хотя заранее сознавала, что этого мало, чтобы обмануть Пако Монтегрифо.

— Кто вам рассказал эту чушь?

— Птичка начирикала. — Он задумчиво погладил пальцем правую бровь. — Но это не важно. А важно вот что: ваша подруга, сеньорита Роч, похоже, собирается шантажировать меня…

— Не знаю, о чем это вы.

— Я уверен в этом. — Улыбка Монтегрифо оставалась все такой же широкой. — Ваша подруга хочет уменьшить комиссионные, причитающиеся «Клэймору», и за счет этого увеличить свои… — Он произнес это вполне равнодушно. — В общем-то, по закону для этого нет никаких препятствий, поскольку у нас с ней только устная договоренность; она может разорвать ее и обратиться к другим в поисках более высоких комиссионных.

— Я рада, что вы так хорошо все понимаете.

— Как видите, понимаю. Однако это не мешает мне в то же время соблюдать интересы моей фирмы…

— Я так и думала.

— Не стану скрывать от вас: мне удалось разыскать владельца вашего ван Гюйса, этого пожилого господина. Точнее, я связался с его племянниками. Не скрою также, что в мои намерения входило добиться, чтобы эта семья отказалась от посреднических услуг вашей подруги и вела дела непосредственно со мной… Вы понимаете?

— Абсолютно. Вы пытались выкинуть Менчу из игры.

— Можно называть это по-разному, но, полагаю, можно и так. — Его бронзовое чело омрачилось, отчего на лице появилось выражение боли, как у человека, услышавшего в свой адрес незаслуженное обвинение. — Плохо то, что ваша приятельница, будучи женщиной предусмотрительной, заставила хозяина картины подписать документ. Документ, заранее обрекающий на неудачу любые шаги, которые я могу предпринять… Что вы об этом думаете?

— Думаю, что сочувствую вам. Надеюсь, в следующий раз вам повезет больше.

— Спасибо. — Монтегрифо закурил еще одну сигарету. — Но, может быть, и тут еще не все потеряно. Вы близкая подруга сеньориты Роч. Может, вы сумели бы убедить ее… склонить к полюбовному соглашению. Работая все вместе, одной командой, мы выжмем из этой картины немалый барыш, от которого будет польза и вам, и вашей приятельнице, и «Клэймору», и лично мне. Что вы об этом думаете?

— Думаю, что это вполне возможно. Но почему вы рассказываете все это мне, вместо того чтобы переговорить с Менчу?.. Вы сэкономили бы стоимость ужина.

Монтегрифо изобразил на лице искреннее огорчение.

— Вы нравитесь мне, и не только как реставратор. Если уж совсем честно — очень нравитесь. Вы кажетесь мне женщиной умной и рассудительной, не говоря уж о том, что весьма привлекательной… Я возлагаю гораздо больше надежд на ваше посредничество, нежели на прямой контакт с вашей подругой, которую — вы уж простите — считаю дамой несколько легкомысленной.