Футбол, который мы потеряли. Непродажные звезды эпохи СССР - читать онлайн книгу. Автор: Федор Раззаков cтр.№ 80

Руководитель Узбекистана Шараф Рашидов узнал о трагедии одним из первых — уже спустя час. Ему сообщил об этом сам руководитель Спорткомитета Узбекистана Мирза Ибрагимов. Сказать, что Рашидов был в шоке, — значит ничего не сказать — он был просто раздавлен. «Пахтакор» был его детищем, родной командой, многих игроков из которой он по-человечески искренне любил. Они ковали славу Узбекистана на спортивных аренах многих континентов и были настоящими любимцами не только Рашидова, но и всей нации. И вдруг всего в одну минуту нацию лишили ее кумиров. И Рашидов никак не мог понять, за что Провидение так поступило с его республикой.

Узнав о том, что в гибели «Пахтакора» может быть повинен кто-то из секретарей ЦК Украины, Рашидов немедленно связался с председателем КГБ Узбекистана Мелькумовым и попросил его лично выяснить подробности катастрофы. «Узнай всю правду и лично доложи мне об этом», — попросил Рашидов. Однако скрыть эту акцию от Москвы было невозможно. Уже спустя несколько часов информация об этом дошла до Андропова. Что было дальше, мы знаем — он связался с Кириленко и попросил его лично переговорить с Рашидовым. Сам говорить с ним не захотел — не смог перебороть свою природную антипатию к хозяину Узбекистана.

Разговор Кириленко с Рашидовым занял всего несколько минут. Кириленко, что называется, взял с места в карьер: «Шараф Рашидович, вы же знаете, что Днепродзержинск — это родной город Леонида Ильича, а значит, одно упоминание этого факта может больно его ранить. Поэтому не стоит мусолить эту трагедию в печати. Мы все скорбим вместе с вами, Шараф Рашидович, но произошедшего уже не изменить. Вы должны понять, что акцентирование внимания на этой трагедии может породить нежелательные разговоры как внутри страны, так и за ее пределами. Поэтому мы разрешаем вам воздать все почести погибшим, но в прессе об этом должно быть сказано короткой строкой. Вы же член политбюро, Шараф Рашидович…» — «Я пока не член политбюро», — сорвалось с губ Рашидова невольное уточнение. «Значит, вы им будете», — последовал ответ, который и стал финальной точкой в этом разговоре.

Похороны спортсменов команды «Пахтакор» прошли в пятницу 17 августа при абсолютном молчании всех советских СМИ. Только «Правда Востока» за три дня до этого поместила небольшой некролог — и все. Жителей Узбекистана это резануло будто по живому. Когда 10 августа на Украине произошла авария на шахте «Молодогвардейская» с человеческими жертвами, все центральные СМИ оперативно откликнулись на эту трагедию. А в случае с «Пахтакором» все будто воды в рот набрали.

Траурный митинг прошел в ташкентском аэропорту, после чего останки семнадцати пахтакоровцев пронесли по улицам столицы Узбекистана в наглухо закрытых гробах. Похороны состоялись на кладбище имени Боткина. Самому молодому из футболистов, Равилю Агишеву, было 20 лет, самому старшему, Владимиру Макарову, — 31 год. У многих осталось по двое маленьких детей. Любопытно была сформулирована причина гибели членов команды в свидетельстве о смерти, выданном в Днепропетровске: «Несчастный случай вне производства. Грубые нарушения анатомической целостности тела, несовместимые с жизнью. Обугливание тела…» Семьям погибших сразу же выдали по 1000 рублей страховки, детям — ежемесячное пособие в 120 рублей. Правительство Узбекистана назначило семьям погибших персональную пенсию в таком же размере.

Отметим, что М. Ан был похоронен в колхозе имени Я. М. Свердлова под Ташкентом, Ю. Загуменных отвезли в Ленинград, а Н. Куликова похоронили на малой родине родителей в селе Кривском, расположенном под городом Обнинском Калужской области. Все остальные пахтакоровцы обрели свой последний приют на Боткинском кладбище.

Практически в первые же дни после гибели «Пахтакора» Спорткомитет СССР взялся за формирование новой команды. Поскольку игроков уровня погибших в самом Узбекистане найти было невозможно, был брошен клич ко всем футболистам высшей лиги с просьбой согласиться доиграть сезон в «Пахтакоре». Сочли за честь откликнуться на этот призыв многие, из которых выбрали лучших. Это были: Глушаков («Спартак», Москва), Бондарев (ЦСКА), Церетели («Торпедо», Кутаиси), Нечаев («Черноморец», Одесса), Яновский и др.

Свой первый матч обновленный «Пахтакор» сыграл через 12 дней после трагедии — 23 августа в Ереване против «Арарата». 75-тысячный стадион «Раздан» был заполнен до отказа — все пришли посмотреть на игру нового «Пахтакора». К сожалению, она не удалась, поскольку времени для того, чтобы сыграться, у вновь приглашенных игроков было немного и они вынуждены были играть практически с чистого листа. В итоге хозяева победили со счетом 3:1.

Возвращаясь к Владимиру Федорову, которому на момент гибели было 24 года, отметим, что он отыграл в «Пахтакоре» почти 8 сезонов (1972–1979): провел 188 матчей и забил 58 мячей. В составе первой сборной СССР он провел 18 игр (0 голов), в составе олимпийской — 3 игры (1 гол). Дважды включался в список 33 лучших футболистов страны: в 1974 (№ 2) и 1976 (№ 3) годах.

В «Футбольной энциклопедии» про В. Федорова написано следующее: «Один из сильнейших форвардов страны второй половины 70-х. Быстрый, маневренный, нацеленный на ворота, отличался бойцовским характером, смело брал на себя инициативу в завершении атак, был силен в борьбе за верховые мячи. Выделялся оригинальным дриблингом, умел пробить по воротам без подготовки…»

В заключение приведу рассказ журналиста газеты «Узбекистон футболи» Толиба Касымова:

«Чтобы подробнее узнать о том, каков был в обыденной жизни кумир спортивных арен, я приехал в его отчий дом в Урта-Сарае. У входа меня тепло, с открытым сердцем встретили родители Володи — отец Иван Васильевич и мать Мария Федоровна. Зашли в дом. Вот комната Володи. Его мать вот уже много лет каждое утро не устает заправлять кровать сына. В комнате идеальная чистота. В шифоньере висит Володина одежда. В середине комнаты большой стол. На столе со вкусом расставлено все семейное богатство — кубки, медали — малые золотые за выигрыш первенства в первой лиге, золотая чемпионата Европы среди молодежи 1976 года и бронзовая олимпийская. А посередине кубков и медалей красивый большой вымпел, на котором фотография Володи, а по окружности надпись — «Звезда узбекского футбола, мастер спорта международного класса Владимир Федоров».

Мы долго молчали. Было очень трудно начать разговор на волнующую меня тему. Но я боялся снова растревожить эти давно больные, раненые сердца.

И все-таки мы должны знать и помнить своих спортивных героев. Тем более что были они людьми незаурядными. Как сказал хороший поэт: это нужно не павшим — это нужно живым. И наконец, чтобы будущее поколение знало — даже в наше сложное время, — с кого стоит брать пример».

Давид Кипиани родился 18 ноября 1951 года в Тбилиси в семье врачей. В основном воспитанием юного будущего футболиста занималась бабушка, которая с детских лет привила ему любовь и уважение к литературе и искусству. Однако главной привязанностью юного Давида был футбол, который был очень популярен в СССР, в том числе и в Грузии. Практически в каждом тбилисском дворе мальчишки гоняли мяч, вдохновленные игрой тбилисского «Динамо», которое после шестилетнего кризиса в 1959 году вернулось в число призеров чемпионата СССР — завоевало бронзовые медали. Тбилисские мальчишки подражали новому поколению динамовцев: Шоте Яманидзе, Владимиру Баркая, Сергею Котрикадзе, Михаилу Месхи, Борису Сичинаве, Гураму Петриашвили, Зауру Калоеву, Джемалу Зеинклишвили.