Туман и дракон. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Фотина Моро, Екатерина Булей cтр.№ 52

Дракула.

Это имя уже прозвучало со сцены. И тотчас зал очутился в центре невидимого и неслышимого, но мощного водоворота.

Два слова. Вампир. Дракула.

Нарисованные декорации непостижимым образом превратились в настоящий замок, настоящие скалы; малоизвестный актер – в ужасного и притягательного графа-вампира из далекой страны; не очень юная тощенькая актриса с порочным личиком – в чистую прекрасную девушку Мину. Но не это главное! Главное заключалось в этом чуждом, причудливом слове «Дракула». Вступив в химическую реакцию со словом «вампир», оно образовало кислоту, которая разъела дыру в этом банальном и будничном мире, и в зазиявшее отверстие заглянули могучие силы, управляющие жизнью, мирами, вселенной. Сама История, поступью каменного гостя навестившая зал «Лицеума» в ответ на приглашение, задержалась у входа, не забыв предвестить, что впереди поджидает жестокий век. И если вы хотите что-то в нём понять, и предвидеть, и сохранить при этом здравый смысл, вам не миновать двух слов, от которых ржавеет сталь и отворяются могилы.

Дракула. Вампир.

И зал тоже переживал именно это. Стокер не мог ошибаться. Зрители вели себя, словно единое существо: вздыхали, порой даже вскрикивали – на едином дыхании, единым голосом. Эти люди, собравшиеся здесь, чувствовали, хотя и не могли изъяснить: их захватила в плен настоящая магия. А значит, он, который извлёк имя забытого средневекового правителя из случайно прочитанной на отдыхе книги, оказался настоящим магом. Ибо что такое магия, если разобраться, как не способность влиять на окружающую действительность путём называния истинных имён?

В какой-то миг стало страшно: силы, которые он вызвал, до такой степени превосходят его скромные возможности… Не постигнет ли его судьба чародея, который не в силах загнать джинна обратно в кувшин? Но финал уже шёл – трогательный, сильный, и прекрасная девушка склонялась, отдавая последнюю дань жалости и милосердия упокоенному её защитниками выходцу из могилы, и снова клочок музыки, и шорох съезжающихся половин занавеса, и аплодисменты, и вспыхнувший газовый свет, лишающий всё, что произошло в темноте, элемента таинственности. Автора вызывали, ему пожимали руки. «Успех, несомненный успех», – шелестело вокруг.

Только теперь Брем Стокер немного приблизился к пониманию слова «рай». Именно там, еще при жизни, он и оказался.

– А правда, неплохо мы тогда прогулялись в музей мадам Тюссо?

– Да-а, князь, вашу лекцию в камере ужасов служитель запомнит надолго! С таким знанием предмета комментировать орудия пыток и казней, оставляемые ими повреждения и допущенные мастерами ошибки…

– Уж кто бы говорил! Вот того, как вы, граф, застыли в виде восковой фигуры, а потом внезапно ожили, посетители точно не забудут никогда!

Мир и довольство воцарились во мрачных стенах аббатства Карфакс. Точнее говоря, тут по-прежнему не обходилось без подколок, но они обрели характер более доброжелательный, чем прежде. Можно даже сказать – дружеский. Почему бы и не стать друзьями двум бывшим врагам, если они – иностранцы в чужом городе, если они говорят на одном языке и, наконец, если на этом языке они могут делиться вещами, которые занимают обоих?

Графа по-прежнему задевали отдельные Цепешевы шуточки. Однако благодаря бывшему врагу он открыл новое, неизведанное ранее удовольствие: рассказывать о себе. Раньше люди в его не-жизни присутствовали исключительно в тех качествах, которые напрочь отменяли откровенность, а преобразившись в не-мёртвых, обзаводились тем же опытом, что и он, поэтому разговаривать на эту тему с ними становилось бессмысленно. А ведь, оказывается, до чего приятно делиться с человеком, каково это – быть вампиром!

– Вы, любезный князь, наверняка слышали, что вампиры враждебны христианскому богу. На самом деле, это клевета. Как существа, выражаясь слогом поэтов-романтиков, фантастические, мы живём в здешнем мире на правах вымысла, а потому до обидного подчинены вымыслам, которые люди создали о нас на протяжении веков. Потому что все достаточно продолжительно существующие выдумки обретают крепость веры, а именно она для нас губительна. В Европе люди верят, что вампирам вредят облатки, крест, святая вода. Но также в этот список входят цветы шиповника, чеснок, рассыпанные рисовые зёрна и ещё много всякой ерунды, которую, как вы понимаете, никаким боком не пришьёшь к христианству. Знали бы вы, князь, как утомительно постоянно шарахаться: не положила ли юная жертва алый цветок дикой розы на подзеркальник? А перекрещенные спицы в её вязанье – могут ли они приобрести поражающую силу креста? Как сказал бы наш образованнейший сосед доктор Сьюард, так и невротиком стать можно… Ну да ладно, я увлёкся. В общем, ни я лично, ни мои не-мёртвые подданные – мы ничего не имеем против христианства и христиан.

– Но после смерти вам одна дорога – в ад, – заметил Цепеш.

– В ад? – усмехнулся граф. – Ну, по мере того, как воспоминания о Тонком мире возвращаются ко мне, я склонен со всё большей уверенностью утверждать, что христианские ад и рай – всего лишь две из множества возможных реальностей, и совсем не так уж много людей жаждут попасть туда после смерти. Нет, разумеется, кому-то приятно попеть псалмы под аккомпанемент арфы в компании белокрылых ангелов, а есть и такие, кого угрызения совести загоняют в котлы с кипящей смолой. Но, как показывает опыт, даже им рано или поздно приходит в голову заняться чем-то более интересным, что было свойственно им при жизни. Вот вы, князь – долго ли вы можете обходиться без воинского ремесла?

– Само собой, уже соскучи… Э, то есть, грешный я человек! Да и какая у меня жизнь была – вечно в седле, с мечом в руке, вечно в сражениях. Где же мне было чему-то другому обвыкнуть? Но если по смерти удостоюсь рая, то господь, по неисследимой милости своей, сделает так, чтобы я полюбил и райские кущи, и вечные молитвы, и компанию праведников, и что там у него ещё есть.

– То есть, фактически вы сознались, что сейчас вам всё перечисленное совсем не по душе.

Цепеш ничего не ответил.

– Так какой же смысл стремиться попасть в место, которое вам заранее не нравится?

Цепеш куснул ус и упёрся в собеседника тяжёлым взглядом.

– А куда ж ещё? В ад, на вечные мучения?

– Ну, если выбирать меж двух неприятных возможностей, тогда в самом деле, имеет смысл выбрать меньшее зло. Но я вам о том и толкую, что возможностей – мириады. И вместо того, чтобы подвёрстывать себя под некий идеал, которому должно понравиться то, что не нравится вам, вы будете в состоянии выбрать то, что лично вам покаже…

– В церкви не так учат, – решительно перебил Цепеш. – Не такова вера православная!

У вампира уже вертелся на языке колкий ответ. Но когда он вгляделся в лицо окончательно набычившегося друга, то предпочёл оставить остроумные слова невысказанными.

– Хорошо, князь, хорошо. Я вовсе не имел в виду задевать вашу веру. Верьте на здоровье. Я же, в свою очередь, буду придерживаться того, что подсказывает мне мой опыт и разум. В общем, оставим этот скользкий предмет! Я, собственно, вот о чём хотел поговорить: у вас есть какие-то планы на будущее?