Золотой пергамент - читать онлайн книгу. Автор: Марина Клингенберг cтр.№ 111

— Самоубийцы, — немедленно высказала свое мнение Розетта.

— И не надейся, — бодро проговорил Балиан. — Все получится. В наших руках судьба этой чертовой темноты.

К ним подошел мрачный Артур и сказал, что скоро будет бой, поэтому лучше выспаться. Но Кристиан, Балиан и Юан не чувствовали усталости и вызвались помочь с ранеными. Розетта пошла с ними. Несколько часов они помогали перевязывать раны, и это вызывало у измученных солдат недоумение и улыбку — странно было видеть здесь таких юных помощников. В конце концов, они решили, что это просто ребята из близлежащей деревни, и были в шоке, когда немногим позже им сообщили, что это, за исключением Розетты, королевские воины.

Один рабочий час сменял другой, а боевой тревоги все не было — вокруг царило относительное спокойствие, хотя дым из низины стал гораздо гуще. Кристиан, Балиан, Юан и Розетта предались дреме.

Арес, не мигая, смотрел на колеблющееся пламя свечи. Оно так знакомо, так робко и безуспешно пыталось разрушить извечную темноту, что, казалось, это одна из тех многочисленных свечей, которые горят в Градероне. Здесь, в Дилане, даже самой мрачной ночью он не мог сказать, что окружающий мир чем-то напоминает лунный город. До этих пор.

Он бросил очередной взгляд на золотой пергамент. Таранос исчез. Возможно, именно этого он и добивался. Темноты. Возможно, он знал, что это произойдет, что подобные слова будут истолкованы именно так.

Нет.

Арес тряхнул головой и приказал себе собраться с мыслями. Таранос не мог знать. Он был чертовски хитер, выказывал чудеса изобретательности и коварства, когда дело касалось его собственной шкуры, но этого он знать не мог. Он не умел обращаться с пергаментом. Он не понимал его, и именно поэтому ему был нужен Арес. Но тогда почему Таранос исчез? Арес был более чем уверен, что его не волновало возвышение Градерона. Он не был предан Руэдейрхи, доказательством чему был тот давний бунт. И теперь Таранос снова опасался возмездия.

Тяжело вздохнув, Арес принялся вспоминать все с самого начала. Итак, Таранос замышляет воплотить в жизнь определенные планы с помощью пергамента. Он пленяет его, Ареса, речами о господстве Градерона, прекрасно зная, что тот не сможет от этого отмахнуться. Они проникают в Дилан, открывают Врата Заката, забирают перья. Таранос уговаривает убрать возможных преследователей. Тут-то все и начинается. Таранос все силы убивает на то, чтобы избавиться от них. Почему? Он, определенно, не знал, кто это. Ладно, это можно было списать на его упрямство — захотел убить и пытался довести дело до конца.

Аресу вспомнилось, какое неприятное чувство овладело им, когда он писал первые строки. Будто бы он запускал начало совершенно лишней цепочки. Похоже, так оно и случилось. Грилд не должен был появляться перед ними. Более того, он не должен был проникнуть в Асбелию. Не должен был обзавестись доверенными при королевском дворе. Не должен был изменить ход войны. Что, если он действительно его изменил? Ведь, помимо всего прочего, на все случившееся влияла темнота. Глупо сваливать все на других. Тот, кто все изменил — это он, Арес.

Чувство растерянности вступило в свои права с такой силой, как никогда раньше. Арес не знал, что строчка о порабощении Эндерглида отберет солнечный свет у Дилана. Никто никогда не говорил ему, что происходящее в Этериоле отражается на здешнем мире. Теперь-то он понимал, почему и для чего появились Врата, но отменить написанного не мог. Все могло стать еще хуже. Он даже не мог понять, где сделал ошибку. Может, следовало уточнить, что Градерон и Эндерглид — это города? Возможно, пергамент счел это названиями светил? Или дело было в чем-то другом?

Как бы то ни было, Аресу казалось, что в Этериоле почти ничего не изменилось. Что градеронцы не разгуливали по Эндерглиду со своими знаменами, как он представлял, что Руэдейрхи все так же сидел в тронном зале, со скучающей насмешкой глядя на своих подчиненных, и знать не знал о том, что происходит за стенами города. Таранос был совершенно прав — опасаться наказания следовало, теперь уже точно. Но что же он задумал, почему скрылся? Из-за давних счетов с Розенгельдами? Или он не собирался возвращаться в Этериол? Если это не так, с его стороны было очень опрометчиво оставлять Ареса здесь, ведь он мог уйти за Врата в любой момент.

Арес подумал о том, что именно это и следует сделать. Вернуться в Градерон и во всем признаться Руэдейрхи. Рассказать, как он украл пергамент в надежде возвысить лунный город, как допустил неизвестную ему, но роковую ошибку, которую теперь не в силах поправить. Пусть Руэдейрхи делает с ним, что хочет, но скажет, как исправить случившееся, или пусть исправит сам.

У Ареса хватило бы смелости и совести так поступить. Но если он пройдет через Врата Заката, то выйдет в Эндерглиде, где придется выдержать бой — возможно, даже не с одним стражем, ведь вполне вероятно, что после кражи охрана там куда серьезнее. И, скорее всего, ему придется вернуться обратно в Дилан — хотя бы ради того, чтобы забрать Тараноса. Как бы он ни презирал этого человека, у них было, что обсудить, и он просто не сможет бросить его здесь, не разъяснив своей позиции. В конце концов, он тоже градеронец. Но Руэдейрхи, вероятно, сразу отдаст его под заключение…

Нужно знать, что задумал Таранос, — сказал себе Арес. Помимо разумных, как казалось, доводов его снедала тревога. Он был почти уверен, что Таранос строит очередные планы. И, разумеется, эти планы были незаконными и опасными, иначе бы вместо беспокойства Арес чувствовал равнодушие к действиям своего рогатого соратника.

Но как узнать? Ждать возвращения Тараноса? Или использовать пергамент? Арес совсем не был уверен, что хочет вновь браться за перо — кто знает, может, следующая запись лишит Дилан и лунного света? Сотрет Градерон с лица земли?

Арес приложил руку к вспотевшему лбу и приказал себе сохранять спокойствие. Нужно было найти Тараноса, а потом вернуться в Этериол. Дело за малым — решить, как справиться с первым пунктом.

— Арес? — послышался из темноты голос Юргена.

— Я здесь, — откликнулся Арес.

Вскоре после того как он сделал запись в пергаменте, в задумчивости глядя на огромные серебряные Врата, к нему пришел Юрген. Он сказал, что его не стали призывать — да и немудрено, ведь лет ему было немало, зато сын с самого начала был на фронте, — а, значит, Арес мог вернуться в дом. Арес был благодарен ему за заботу: это выглядело очень благородно, особенно в свете того, что они с Тараносом столь вероломно вломились к Юргену и лишили его всякого покоя.

Но без рогатого градеронца отношения у Ареса и Юргена сложились дружеские. Несмотря на то, что Юрген знал, кто способствовал затмению, он относился к Аресу с сочувствием. Он видел, как его мучает чувство вины.

Юрген почти на ощупь пробрался к столу — свеча уже догорала. Он зажег новую.

— Что будешь делать? — спросил он.

— Думаю для начала найти Тараноса, — Юрген при этих словах содрогнулся, и Арес добавил: — Меня не оставляет ощущение, что он что-то задумал. Нельзя оставлять его здесь, я и без того причинил Дилану немало проблем. Но пергамент… Я больше не хочу его использовать.