Ардагаст, царь росов - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Баринов cтр.№ 11

А его, царевича и воеводы, дело — не допустить этой встречи. Лучников он расставил на всех трёх валах, но больше всего на внешнем, самом высоком. Расплывшийся передовой вал защищать долго не стоило. С востока городище обороняли воины рода Гуся, с запада воины-медведи. Внутри валов оставались две конные дружины. Кушаны и всадники Зорни-отыра ждали своего часа между валами с восточной стороны, конники Лунг-отыра — с западной. Сейчас воины у костров доедали ужин, переговаривались, шутили, раззадоривали себя, хвастая былыми подвигами. Все знали: пока светит солнце, битва не начнётся.

Не было на городище лишь Хираньи. Только на священной площади стояли кругом двенадцать столбов с конскими шкурами, и двенадцать конских голов глядели в сторону врага. Принеся шестерых отборных белых коней в жертву Солнцу и шестерых вороных — Грому, маленький шаман в шапке с головой орла отправился на Огненную гору, даже не взяв с собой охраны. «Зачем мне воины? Они здесь нужны, на городище. Я чарами вершину горы окружу, если они гуннов не остановят, не помогут и воины».

Солнце скрылось среди гор, оставив костёр зари полыхать на вершинах. Лучники заняли свои места на валах, всадники сели на коней. К западу от города полумесяцем выстроились гунны, к востоку, за рекой — сарматы. Сердце росича сжалось при виде знакомого знамени с золотой тамгой. Такой же стяг внизу держал Вишвамитра. Может быть, Распараган всё же одумается, и ему, царевичу росов, не придётся проливать кровь родичей?

Погасла заря, и стало темнеть. К Ардагасту тихо подошла Ларишка:

— Ты говорил, эта ночь у вас, венедов, самая священная?

— Да, после ночи Рождества Даждьбога. Но и самая страшная. В эту ночь Чернобог похищает Морану. Следом уходит в подземный мир искать богиню Даждьбог, её брат и муж. А на земле гуляет вся нечисть: черти, русалки, водяные, лешие... Ведьмы зелья собирают, чужую скотину доят, урожай чарами губят. Кто богатства хочет, ищет цвет папоротника или чёрта вызывает. А кто хочет мир от нечисти спасти, как мы сейчас, те собираются на горах над реками и жгут священные костры. Чтобы знала нечисть: есть свет и среди тьмы чернобожьей. Стоишь, бывало, и видишь: тянутся над рекой огни цепочкой. И знаешь: нет той цепочке конца, покуда люди живут. А здесь... пусто, — вздохнул он. — Никто в этой степи не живёт, земли не пашет, святых огней не жжёт.

Словно отвечая ему, на Огненной горе красным цветком распустилось пламя костра. И тут же вспыхнул второй костёр — посреди священной площади. Приветственные крики воинов огласили городище, сотни рук с оружием поднялись к темнеющему небу. Ардагаст улыбнулся:

— Мы, мальчишки, пошли в купальскую ночь подглядывать, как девушки будут голые плясать. Да набрели вместо красных девиц на ведьму Шумилиху. Тоже голая, простоволосая и мешок зелья тащит. «Ой, ребятушки, помогите донести! Такое увидите...» А у самой вокруг шеи гадюка вьётся да из-за спины два чёрта красными глазищами светят. Мы — бегом через камыши, а там русалки. Не возьми мы с собой полыни, защекотали бы.

— Защекотали?

— А как же. Так и норовят утопить или защекотать до смерти.

— До смерти? — Ларишка звонко расхохоталась. — Ну не поверю!

— Пока сама к ним не попадёшь? Так они от твоего меча все разбегутся, не надо будет и полыни.

Теперь захохотали оба. А на небе уже проступали россыпи звёзд. В степи тоскливо завыл волк. Вдруг на вершине горы Аркаим вспыхнул огонь — синий, как на болоте. Ардагаст вздрогнул:

— Не иначе, это Чжу там колдует. Помнишь, я рассказывал, как в купальскую ночь под Пантикапеем мы стояли на Золотом кургане у священного костра? А некромант Захария на Черном кургане жёг синий огонь. И вызвал таких бесов, что чуть город не разнесли, а потом призвал самого Чёрного бога.

— Помню. И победили вы. Ведь с вами была Богиня Огня.

— А у меня был золотой оберег Атарфарна. Но Карабуга пострашнее Захарии будет. Тот хоть в боги не лез.

— «Карабуга» значит «Чёрный Бык». Чёрный бык — враг Михра-Солнца. Ардагаст, мы же с этим дэвом-быком уже два раза бились! В таких пещерах, что вспомнить страшно. И одолели! А сейчас мы на земле. И Богиня Огня с нами — в этих двух кострах. Ну, кто мы будем, если теперь не победим?

— Степные бродяги, — улыбнулся он и обнял жену за плечи. — Знаешь, у сколотов-пахарей танец в купальскую ночь начинала царица или царевна. Так вот, через год мы будем праздновать Купалу на Днепре. И пляску начнёшь ты.

На вал к ним поднялся Лунг-отыр. Серебряные драконы на его панцире переливались в лунном свете, плечи вместо парчового плаща покрывала медвежья шкура.

— Ларишка, женщина-отыр, из тохар самая храбрая! Не хочешь ли ты сразиться с гуннами? Я знаю, ты их больше всего ненавидишь. И со Злым Царём, хоть он и тохар? Это он хотел вам смерти.

Ардагаст нахмурился. Отыр всю дорогу до Аркаима увивался вокруг Ларишки, при том, что таскал с собой красивую наложницу.

— Я буду сражаться рядом с мужем, — вскинула на него глаза тохарка. — Ты что, не надеешься на своих воинов?

— Не надеюсь, — тихо сказал манжар. — Они не испугаются гуннов, а я не боюсь биться с Мануолло, ведь они с Карабугой обманули меня. Но если я погибну — не знаю, кто тогда посмеет сразиться с Беловолосым. Он часто помогал нам, и в его оружии — сила Грома.

— Хорошо, отыр. Если ты будешь мёртв, а Злой Царь жив, я приду к вам на помощь.

— А если ты... как-нибудь потом... в эту ночь выльешь в огонь чашу вина для Лунг-отыра, его душа в стране мёртвых будет рада. И прости, что хотел тебя принести в жертву. Не чары меня ослепили — своя же глупость.

Он резко повернулся, сбежал с вала, сел на коня и поехал к своим всадникам.

Ночь опустилась на руины Аркаима, на горы и холмы, на бескрайнюю степь. Белая луна среди звёздных стад. Белый ковыль, серебрящийся в её свете. Словно в нездешнее мёртвое царство перенесли боги своих воинов для невиданной битвы — чтобы не опустошили вконец этого мира.

«Месяц-Велес, небесный пастух, солнце ночной нечисти, за кого же ты в эту ночь?» — подумал росич. Бледный бог ничего не ответил. Лишь по-прежнему ярко светил с безоблачного неба, хорошо освещая воинам место битвы. И горели три костра — два красных и один синий, напоминая о великих силах, готовых обратить это безмолвное белое царство в огненное пекло.

Два полумесяца вражеских войск недвижно стояли на равнине, явно поджидая кого-то. Вдруг одинокий воин с белым платком на копьё подъехал к валу:

— Царевич Ардагаст! Царь Распараган желает говорить с тобой наедине.

Царевич западных росов и царь восточных неторопливо выехали навстречу друг другу недалеко от юго-восточных ворот, степенно подняли правые руки в приветствии. На лице Распарагана была уже не обычная надменность, а тревога. На востоке в степи жутким хором выли волки.

— Ардагаст, сынок! Одумайся, пока не поздно. Слышишь, в степи стучат колеса, гремят копыта, воют волки? Это мчатся колесницы Саухурона и его воинов, за ними волки бегут — пожирать трупы.