Ливонский принц - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Посняков cтр.№ 56

Пройдя в королевский кабинет, Щелкалов без особенных предисловий попенял его королевскому величеству на «нехорошие полнощные хождения», сиречь на вчерашнюю прогулку по Чертолью, откуда-то ставшую хорошо известной дьяку.

Ну… откуда-то? Следили, конечно. Присматривали.

Спрятав ухмылку, Арцыбашев тактично пояснил визитеру, что давно уже собирает разные забавные вещицы, вот, мол, и польстился – решил кое-что купить.

Глава Разрядного приказа покачал головой и пробурчал, что про «вещицы» можно было б спросить и у него – авось что-нибудь и предложил бы – а не бегать «аки шпынь ненадобный» по всей Москве, да еще переодевшись в простонародное платье. Сию выволочку высокому гостю Андрей Яковлевич, конечно, сделал не от своего скромного имени, а по непосредственному поручению государя, которому, как выяснилось, незамедлительно докладывали обо всех делах Магнуса. Наверняка доложили уже и о неофициальной встрече с юной княжной Старицкой – соглядатаев в Кремле хватало.

А посему Леонид скрывать ничего не стал – подумаешь, с нареченной невестушкой встретился, и что с того? А по поводу «забавных вещиц» – так ежели у «уважаемого господина канцлера» и впрямь что-нибудь этакое имеется, то почему б и не глянуть.

– Может быть, герр Счелкалов, я что-то и куплю.

– Ну… – канцлер несколько замялся, но тут же выкрутился, сказав, что «вещицы» еще нужно поискать по приказам, сказать, чтоб доставили – в общем, время, время…

А времени у его величества уже не оставалось совсем – царь Иван Васильевич спешил отправить его обратно в Ливонию, на этот раз не столько воевать, сколько сбивать коалицию из тех, кто настроен был против шведов. А таковых хватало, хватало – наглых шведов не любили многие, только вот, в большинстве своем все эти «многие» склонялись к Речи Посполитой или в лучшем случае к королю Дании Кристиану, возможный союз с которым был как-то бездарно порушен Иваном.

Арцыбашев заявил об этом честно, когда прощался с государем. Иван Васильевич ничего не сказал, лишь поиграл желваками да со всей строгостью посоветовал – фактически приказал – не пускать шведов на побережье.

– То сделаем, – приложив руку к груди, тут же заверил король.

Заверил вполне искренне, ибо у него самого имелся неподдельный интерес к побережью, в первую очередь – эзельскому. Вдруг да повезет? Вдруг да найдется «провал»?

Правда, и информацию о Новгороде не стоило сбрасывать со счетов, тем более что в Москве оставался верный человек – юная княжна Старицкая, нареченная невеста, которой, похоже, вполне можно было довериться – другого-то все равно никого не имелось.

Арцыбашев простился с Машей официально, испросив на то разрешение царя. Обнялися, поцеловались, как и положено жениху с невестой… и Магнус, улучив момент, украдкой сунул девушке написанное по-немецки письмо, в коем просил не отказать в просьбе, а именно – по возможности разобраться в «новгородском деле», суть которого молодой человек в подробностях изложил в этом же письме. И еще приписал, что с нетерпением ждет известий… послания на имя нарвского купца Генриха Ротенберга.

Конечно, княжна не смогла прочесть письмо тут же и тут же ответить, однако Леонид все же надеялся, что Маша все поймет правильно, ведь она была девушкой весьма образованной и очень даже умной.

На следующий день, еще засветло, ранним утречком его величество отправился в обратный путь. Двинулись, покатили со скрипом возки, заржали лошади, а выехав на Смоленский тракт, сопровождавшие Магнуса стрельцы грянули молодецкую песню. По оврагам еще стелился туман, а в небе уже проглядывало солнышко. Легкий ветер сдувал с деревьев листву, уносил серебристые паутинки. Грустно крича, сбивались в шумные стаи перелетные птицы.

Промозглый, дующий с Балтики ветер с грохотом швырял на берег свинцовые волны, словно намеревавшиеся поглотить, смыть в море выстроенный на пологом мысу замок, царапавший башнями низкое серое небо. На воротной башне, сразу над поднятым подвесным мостом, висел большой щит с гербом мятежного барона фон Ротта – бегущим серебряный быком на алом поле. Над гербом красовалась выкрашенная в белый цвет металлическая полоса-лента с девизом: «Гордость! Гордость! Гордость!»

Да уж, чего-чего, а гордости у барона фон Ротта хватало. Но еще больше имелось злобы, ненависти и чванства. И еще – совершенно омерзительной жестокости. Говорят, барон творил со своими крестьянами такое… от чего волосы шевелились на головах даже в столь жестокий век. За малейшую провинность выкалывал глаз, распинал, сдирал с живых кожу – и считал себя в своем праве, явно наплевав на недавний указ короля об отмене крепостного рабства.

Так и говорил: «Плевал я на королишку!» Просто так, безнаказанно, оставлять в конец обнаглевшего хама было нельзя. Вот и Магнус решил не ждать до лета, торопился, пока фон Ротт не успел получить помощь от шведов. А ее можно было ожидать буквально со дня на день – наступала весна, лед на заливе почти весь растаял, лишь кое-где плавали по волнам темно-синие ноздреватые льдины, прощальный привет зимы.

– Говоришь, этот гнусный хомяк называл меня земляным червяком? – опустив зрительную трубу, Магнус успокаивающе погладил по холке лошадь.

– Земляным… э-э-э… – верный оруженосец, славный парень Альфонс ван дер Гроот растерянно заморгал. – Червяком? Вообще-то он много чего говорил, сир.

– Ла-адно, не парься, – король снова приложил оптику к правому глазу. – Это просто такая присказка… Тьфу ты! А виселиц-то на башне прибавилось! Одна, две… пять! Пять, Альфонс. И на каждой – по два трупа. Этак он всех своих крестьян перевешает… то есть не его крестьян, а моих добрых подданных! Пушки доставили?

– Не могу знать, мой король! – вытянулся в седле оруженосец. – С утра еще не было. Но… Сейчас поскачу в лагерь, спрошу…

– Не надо никуда скакать, мой верный Альфонс, – поводив подзорной трубой по всему побережью, Магнус посмотрел через нее на ближний лес и хмыкнул. – Вон, уже кто-то скачет. Ага – месье Труайя! Эгей! Что скажете, месье?

– Приветствую вас, ваше величество, – подъехав ближе, фехтовальщик, он же и комендант лагеря, спешился и отвесил монарху вежливый и галантный поклон. – Хорошие вести, сир. Из Оберпалена наконец доставили пушки. Добрые московские пушки, сир! Теперь эта гнусная обезьяна… я имею в виду барона, не сможет…

– Пушки – это хорошо! – спрятав трубу в футляр, Магнус радостно потер озябшие руки. – Сегодня же и начнем. Постреляем! Еще какие вести есть?

– Письмо из Нарвы, мой король. От тамошнего негоцианта Генриха Ротенберга.

– Из Нарвы? От Генриха? – его величество нетерпеливо протянул руку. – Давай сюда.

Сорвав восковые печати, развернул свиток.

«Добрый друг мой, большой вам поклон от приказчика вашего Генриха Томма…»

– Генрих Томм? Хм… – король рассеянно поднял глаза, но тут же расхохотался. – Ах, Маша, Маша. Великая конспираторша растет, куда там Крупской!