Враг из прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Гусев cтр.№ 30

Я взял фонарик, Алешка штаны, и мы пошли разбираться.

В дальнем углу участка скакала на одном месте, вертелась и скулила собака. Удрала, видно, погулять и запуталась в Алешкиных веревках. Стала рваться, дергаться, прыгать и привела в действие еще пяток хлопушек. В лунном сиянии было видно, что и собака, и трава кругом усеяны «всякими конфетями».

Собака нам обрадовалась. Мы ее освободили, и на радостях она дунула так, что даже перескочила через штакетник.

И настала опять тишина. Будто телевизор выключили. Только скрипели кузнечики и квакали лягушки. Да вдруг где-то на озере, недалеко от берега, заурчал лодочный мотор и удалился куда-то. И еще тише стало.

– Дим, – сказал Алешка, – мы кого-то спугнули.

– Мы всех распугали, – уточнил я. – Завтра дачники ругаться придут.

– Нет тут никаких дачников, – возразил Алешка. – А которые есть, те уже к петардам привыкли. Пошли спать. Только давай опять сигнализацию включим.

– Ты думаешь, здесь одна собака? – Мне стало смешно.

И тут Алешка сказал такую фразу, которой я от него никак не ожидал:

– Лучше, Дим, чтобы нас разбудили десять собак, чем проспать одного волка. Мы ребята хватские.

Во заложил!

– Ты все-таки штаны надень, – посоветовал я.

– А зачем? – удивился Алешка. – Все равно их скоро опять снимать.

Мы распутали веревки, воткнули выдранные колышки и «насторожили» оставшиеся хлопушки. И пошли спать. Ведь мы этого достойны.

Жизнь вошла в обычную колею. Если кто-то подумает, что мы жили, как в осажденном замке, всегда готовые к нападению неприятеля, то он очень ошибется. Мы жили спокойно. Кушали размеренно и неторопливо. Иногда умывались. Но купались каждый день и по много раз. Бегали, конечно, тайком от Матвеича на карьер, любовались его диким, фантастическим и неприветливым видом. Кстати, его неприветливость сослужила добрую службу окрестным зверушкам и птицам. Уже несколько раз мы видели там зайчишек, повсюду шныряли шустрые мышки, а за ними охотились ежики. Частенько над карьером в синем небе красиво плавал ястреб, пискляво покрикивая. Меня при этом всегда удивляло, что у такой сильной и красивой птицы такой жалкий голосок.

Иногда мы с Алешкой делали небольшой костерок возле пещеры Юрика. Заглядывали и в саму пещеру, там было сумрачно и прохладно. Лежали высохшей грудой ветки и торчал рядом с ними пустой пенек. Почему-то было приятно здесь находиться.

А вообще карьер постепенно зарастал кустами и травами. По краям его уже теснились молодые березки. Алешка даже ухитрялся собирать букетики каких-то цветов и постоянно заносил их тетушке Тильде. Эти букетики были больше похожи на сухие растрепанные веники, но тетушка Тильда приходила от них в изуми-и-и-тельный восторг. И ставила их в вазочку рядом со своими цветущими геранями.

…Жизнь шла своим чередом. Матвеич дописывал книгу, Алешка настойчиво поливал свой огород. Так обильно и регулярно, что на нем уже квакали вечерами лягушки. Я ему сказал об этом.

– Ничего, – легкомысленно отмахнулся Алешка. – Мы их Морковкину скормим. Он обожает лягушек с вермишелью. Он их достоин.

С такой же регулярностью Алешка проверял вечером «сигнализацию», а каждое утро «разряжал» калитку. И надо сказать, собаки больше на участок не забегали. Видимо, тот пес, напуганный до ужаса, рассказал своим приятелям об этой страшной ловушке, и они обходили теперь участок Матвеича самой дальней стороной.

Мне даже было их немного жалко. Потому что здесь было очень хорошо. Мне нравились высокие сосны вокруг дома, две елочки возле туалета, маленькие и большие березки, вольная трава, которую не косили и не стригли. В этой траве я вдруг стал находить белые грибы. И в один прекрасный вечер поставил на стол в «кают-компании» сковороду прекрасной жаренки.

Матвеич был в восторге.

– Лучше этого на всем свете есть только одно блюдо – флотский борщ. – И спросил очень логически: – Дим, а ты окрошку умеешь делать? Вот бы поесть.

– Он все умеет делать, – похвалил меня Алешка. – Он один раз даже розетку починил.

Что там общего между окрошкой и розеткой – одному Алешке дано знать. Но ведь он никогда ничего просто так не говорит.

Потом, когда все опасности остались позади, Алешка мне сказал, что он все уже знал заранее. И про окрошку, и про Атосика с поносиком. И про кое-что еще…

Но это было потом. А пока мы, в общем-то, как говорится, расслабились. Но вдруг настали такие события, когда, как говорится, нужно было собраться.

Сначала эти события выглядели довольно невинно и приятно. Через два дня опять приехал Сеня Бернар. Веселый и находчивый. Привез тетушке Тильде букет ромашек. Которые он, конечно, не купил на рынке, а собрал по дороге. Потом он зашел к нам и напомнил, что мы «обещали» свозить его на тот берег. Мы, конечно, «вспомнили». Нам не жалко. Лишний раз погонять по озеру для нас не забота, а удовольствие. Алешка, правда, и тут не растерялся. Взамен потребовал, чтобы Сеня свозил нас в поселок за квасом для окрошки.

– За милую душу! – обрадовался актер. – Окрошка – это где-то даже лучше шашлыка.

– Жевать не надо, – сказал Алешка. – Но мы ее не скоро будем делать. Мы еще Димкину уху не съели.

– О! Уха – это не хуже окрошки. Когда наша труппа совершала гастроли по Волге-матушке реке, я осчастливил всех, сварив легендарную тройную уху.

– Из трех рыбок, что ли?

– Из трех сортов рыб и одной курицы.

– Курицы тоже в Волге-матушке водятся? Вы их на хлеб ловили?

Боюсь, что великий актер Сеня Бернар сохранил о нашем Алешке не самые лучшие воспоминания: глупый мальчик. Наивный и прозрачный. Как сосулька на солнышке.

В поселке мы купили квас, яичек и хорошей вареной колбасы. Ингредиенты, как сказал Сеня Бернар. Но Алешка напомнил, что окрошка «созреет» не скоро. На мой взгляд, он уже не скрывал своего отношения к великому актеру. Но великий актер об истинном отношении к нему не догадывался. Да ему, по большому счету, наплевать на это.

В лодке он осмелел даже до того, что опустил руку в воду и размечтался:

– Хорошо бы здесь провести старые годы моей жизни. Чтобы эта великолепная природа…

– Приехали! – сказал Алешка.

Лодка стукнулась носом в причал, и мы так и не узнали, чем обязана великолепная природа великому актеру в его старые годы.

Лодочник встретил нас обычной улыбкой стальными зубами сквозь черную бороду.

– Как жизнь? – спросил его Морковкин. – Дела идут?

Лодочник кивнул. Морковкин обрадовался. И они пошли в мастерскую.

– Даже скучно, – вдруг сказал Алешка. – Он такой дурак. Ему только черепов на сцене играть.