Гобелены Фьонавара - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 190

– Лиадон снова умер! – выкрикнула Джаэлль. – Слава Лиадону, ибо он умер! – И она заплакала. И горе ее было искренним, и она знала, что каждая жрица во Фьонаваре слышала ее сейчас. Эта власть была ей дана: она все-таки оставалась Верховной жрицей великой Богини.

Постепенно просыпались все те, кто сейчас находился в ее Храме. И они, только расставшись со сном, бежали в святилище и видели там ее, Джаэлль, в разорванных одеждах, с окровавленным лицом. И видели, что топор вынут из своего гнезда.

– Лиадон снова умер! – опять закричала Джаэлль, чувствуя, как горе и торжество поднимаются у нее в душе, требуя выхода. Теперь уже все жрицы Мормы собрались вокруг нее; она видела, что и они тоже начали рвать на себе одежды, лица их искажает дикое горе, и слышала, как они возвышают свои голоса, чтобы оплакать ЕГО, как это от всего сердца делала и она сама.

Рядом она заметила плачущую послушницу. Девушка принесла плащ Джаэлль и ее башмаки. Верховная жрица быстро накинула плащ, обулась и двинулась прочь, ведя всех служительниц Мормы за собой, и все они шли на восток, откуда и доносился слышимый ею зов. В святилище остались мужчины – два мага, три короля, – и в глазах у них был страх. Мужчины почтительно отступили в стороны, давая ей пройти. Но одна женщина ей дороги не уступила.

– Джаэлль, – спросила бледная Ким, – кто это был?

Она почти не замедлила шагов и резко ответила:

– Я не знаю. Идем! – И вышла наружу. По всему Морврану горели огни, и вдоль длинной улицы, что вела из города, к ней со всех сторон сбегались серые жрицы. Привели ее лошадь. Она уселась в седло и, не оглядываясь и никого не ожидая, поехала в Дан Мару.

Все двинулись за ней следом. И частенько по двое на одной лошади: воины сажали жриц перед собой в седло, а те никак не могли усидеть и падали, и плакали, потому что их только что подняли из постели. Это был Майдаладан, и близился ранний рассвет, и в серых, светлеющих с каждой минутой сумерках они добрались до пещеры и… увидели пса.

Артур спешился и подошел к Каваллу. Несколько мгновений он смотрел своему верному псу в глаза, потом выпрямился и посмотрел в сторону пещеры. У входа в нее Джаэлль преклонила колена; вокруг нее прямо на снегу цвели красные цветы; по лицу жрицы ручьем текли слезы.

Взошло солнце.

– Кто? – спросил Лорен Серебряный Плащ, нарушив долгое молчание. – Кто это был?

Теперь у пещеры собралось уже очень много людей. Все встревоженно озирались, оглядывали друг друга, щурились в ярких лучах утреннего солнца.

Ким Форд зажмурилась, словно от боли.

И тут все стоявшие вокруг жрицы богини Даны запели – сперва неуверенно, но все более и более слаженно – плач по мертвому Лиадону.

– Смотрите! – сказал Шалхассан Катальский. – Снег тает!

И все посмотрели – кроме Ким. И все увидели.

«О, мой дорогой!» – думала Ким и слышала, как шепот вокруг перерастает в рев. Священный трепет. Неверие. Первый всплеск буйной, отчаянной радости. Жрицы завывали от горя и восторга. Солнце сияло над тающими снегами.

– А где Кевин? – вдруг резко спросил Диармайд.

«Где, ах где? О, мой дорогой!»

Будучи старшим из трех братьев, Пол Шафер, в общем, имел представление о том, как следует обращаться с детьми. Однако подобные общие представления здесь не очень-то годились: ребенок был слишком необычен. И первое утро, проведенное с Дари, было для него особенно тяжелым, потому что Вэй было совершенно не до него, ей и так горя хватало. Она оплакивала утрату сына и в ужасе думала о том, как бы ей – это казалось почти невозможным! – написать письмо в Северную твердыню с просьбой отпустить мужа домой.

Пол пообещал ей, что письмо непременно будет туда доставлено, и вышел с Дари на улицу. Он рассчитывал поиграть с малышом, однако ничего не вышло: Дари – теперь на вид ему можно было дать лет семь-восемь – оказался совершенно не в настроении, играть не захотел и к Полу все еще относился весьма настороженно.

Вспомнив, какими были его младшие братья лет десять-пятнадцать назад, Пол попытался просто поговорить с ним, не заставляя его отвечать на вопросы, не подталкивая к какому бы то ни было решению и не выказывая ни малейшего намерения потискать его или хотя бы понести на плече. Он просто рассказывал ему о разных вещах и совсем не так, как обычно разговаривают с ребенком.

Он рассказал Дари о своем мире и о Лорене, великом маге, который способен перемещаться из одного мира в другой. Рассказал об этой войне и о том, почему Шахар, отец Дари, вынужден находиться так далеко о дома; и об ответственности мужчин, о том, в скольких еще семьях отцам пришлось пойти на войну, затеянную силами Тьмы.

– А Финн все равно мужчиной еще не был! – заявил Дари. Это были его первые слова за все утро.

Они шли по лесу, по извилистой тропинке. Вдали слева Пол видел за деревьями воду озера; видимо, это было единственное озеро во Фьонаваре, которое не замерзло. Он внимательно посмотрел на Дари, точно взвешивая собственные слова, и спокойно сказал:

– Некоторые мальчики становятся настоящими мужчинами раньше других. И ведут себя тоже как настоящие мужчины. Вот и наш Финн был такой.

Дари – очень красивый в своей ярко-синей куртке и шарфе, в варежках и теплых сапожках – мрачно на него воззрился. Глаза у него тоже были совсем синими. Потом, точно придя к какому-то решению, он сообщил Полу:

– А я могу нарисовать цветок!

– Я знаю, – улыбнулся Пол. – Палочкой. Твоя мама мне рассказывала, что вчера ты нарисовал на снегу замечательный цветок.

– Мне не нужна палка! – возмутился Дари.

И, отвернувшись от Пола, сделал рукой какой-то неопределенный жест. Смотрел он при этом туда, где вдоль тропинки снег был совершенно нетронутым и очень белым. И движение его пальцев как бы тут же повторилось на этом белом снегу. И Пол увидел, как там возникают очертания цветка.

Увидел он и еще кое-что.

– Это… это же просто здорово! – восхитился он, тая в душе неясную тревогу и стараясь говорить как обычно.

Но Дариен в его сторону даже не повернулся. Еще одним движением – на этот раз он ничего не рисовал в воздухе, просто чуть шевельнул пальцем – он раскрасил созданный им рисунок: лепестки были цвета морской волны, а сердцевинка – ярко-красная.

Того же красного цвета, что глаза Дариена, когда он, дорисовав цветок, посмотрел на Пола.

– Прекрасно! – умудрился выговорить Пол и, поперхнувшись, закашлялся. – Ну что, теперь обедать пойдем?

Оказалось, что зашли они довольно далеко, и на обратном пути Дариен устал и даже согласился, чтобы Пол немного поднес его на закорках. Пол чуть-чуть даже пробежал по узкой тропинке, подпрыгивая и изображая лошадку, и Дари впервые за все это время засмеялся. Весело, хорошим детским смехом.