Гобелены Фьонавара - читать онлайн книгу. Автор: Гай Гэвриэл Кей cтр.№ 187

Он уже двинулся к двери. И тут она… Но он же не мог видеть ее лица! Сидела-то она в тени и все время молчала…

Она не только вскочила, но и, выталкивая слова из заплетающихся уст, попыталась справиться с мучительной волной любви и страсти, охватившей ее всю, так что голос ее звучал смущенно, но где-то в глубине все же таился смех:

– Ну скажи, к чему вся эта игра? И зачем притворяться, что Майдаладан здесь ни при чем? Чтобы окончательно запутаться, да так и не понять, куда способны занести нас собственные непристойные мысли и желания?

Он резко повернулся к ней, издав горлом какой-то странный звук.

Она сделала шаг в сторону, к свету, чтобы он мог видеть ее лицо, и сказала, глядя ему прямо в глаза:

– Ну скажи на милость, разве я могла бы когда-нибудь полюбить кого-то еще?

И он мгновенно оказался рядом, и его губы уже осушали ее слезы, целовали ее уста, и полная луна Майдаладана светила над ними, осыпая их дождем своих белых лучей, разгоняя царившую вокруг тьму и заставляя их забыть о том, сколько тьмы еще будет у них впереди.

На открытом месте всегда холоднее, но сегодня ночью мороз отчего-то был не такой свирепый, заснеженные холмы сияли ярким светом, а над головой еще ярче светили крупные звезды; свет тех, что помельче и послабее, затмевала полная луна, явившаяся сегодня во всей своей красе.

Кевин ровным шагом ехал к востоку, и постепенно стал ощущаться пологий подъем. Настоящей дороги или тропы не было, во всяком случае, в таких снегах она совершенно затерялась. Но, впрочем, сугробы здесь оказались не слишком глубоки.

Холмы разбегались в обе стороны – к югу и к северу, – и он вскоре добрался до самой высокой точки гряды и остановился, чтобы оглядеться. Вдали в серебристом свете луны посверкивали горные вершины, далекие и загадочные. Он надеялся, что ехать слишком долго не придется.

Справа от него между сугробами и ледяными торосами мелькнула темная тень, и Кевин резко повернулся в ту сторону, пронзительно сознавая, что безоружен и совершенно одинок во всей этой бескрайней ночи.

Но это был не волк. Серый пес неторопливой и какой-то сдержанной походкой приблизился к всаднику и остановился перед самой мордой коня. Это было прекрасное животное, хотя шкуру его покрывали ужасные шрамы, и Кевин сразу почувствовал к нему глубочайшее расположение. Некоторое время они так и стояли – точно статуи в снегу на вершине холма, – слушая тихие шелестящие вздохи ветра.

– Ты отведешь меня туда? – спросил Кевин.

Пес Кавалл еще некоторое время молча смотрел на него, словно пытаясь задать какой-то вопрос или требуя какого-то подтверждения от этого одинокого всадника на одиноком коне.

Кевин догадался.

– Я действительно боюсь, – признался он. – Но я никогда и не стал бы лгать тебе. Какое-то сильное чувство влечет меня, и оно стало еще сильнее – с тех пор, как ты здесь. Я бы и один все равно отправился в Дан Мару. Так ты покажешь мне путь туда?

Порыв ветра взметнул снег на вершине холма. Когда снег улегся, Кавалл повернулся и потрусил вниз по склону холма на восток. Кевин быстро оглянулся. Позади виднелись огни Морврана и Храма, и, если прислушаться, даже здесь еще слышны были приглушенные расстоянием крики и смех. Он натянул поводья, и конь двинулся вперед, следом за псом, и по мере того, как они спускались все ниже по склону, огни и шум окончательно исчезли.

Он знал, что это не слишком далеко от Гвен Истрат. Примерно час Кавалл вел его, спускаясь в долину и чуть забирая к северо-востоку. Конь, человек и пес были единственными движущимися точками в этом зимнем безмолвии и неподвижности. А ведь когда-то здесь зеленели луга, но теперь они были завалены толстым слоем снега, из которого торчали порой одетые инеем кусты, да виднелся свинцовый лед в небольших овражках. Дыхание замерзало, становясь видимым в темном ночном воздухе, а единственными звуками были фырканье коня, шуршание снега под его копытами да вздохи ветра, теперь уже почти неслышные, поскольку Кавалл и Кевин спустились с холма в низину.

Вдруг пес остановился и снова внимательно посмотрел на Кевина, и тот далеко не сразу сумел разглядеть пещеру, хотя они находились прямо напротив нее.

Вход сильно зарос кустарником и плющом и оказался значительно меньше, чем Кевин предполагал – скорее, это была просто трещина в скале. Тропинка вела наискосок, как бы мимо входа в пещеру и куда-то вниз, видимо, к последним пологим отрогам холмов. Не будь луна такой яркой, он бы вообще никакого входа не разглядел.

Если честно, то руки у Кевина здорово дрожали. Он несколько раз медленно и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и действительно почувствовал, что сердце начинает биться медленнее и ритмичнее. Спешившись, он встал рядом с Каваллом, глядя на вход в пещеру. Ему было очень страшно.

Потом он еще раз глубоко вздохнул, вернулся к своему коню и долго гладил его по морде, прижимаясь к нему щекой и чувствуя его тепло. Потом взял поводья и развернул коня мордой к холмам и лежавшему за ними городу.

– А теперь ступай, – сказал он и шлепнул коня по крупу.

Немного удивленный тем, как легко это ему удалось, он смотрел, как конь рысцой бежит назад по собственному, ясно видному следу. Кевин еще долго мог его видеть в ясном лунном свете, пока тропа, приведшая их сюда, не повернула на юг и конь не исчез за склоном холма. Он еще несколько секунд постоял, глядя на запад, туда, где исчез его верный друг, и сказал, поворачиваясь к Каваллу:

– Ну что ж, пора и мне.

Пес сидел на снегу, наблюдая за ним своими блестящими глазами, в которых было так много печали, что Кевину захотелось обнять его, но не он был его хозяином, их жизни еще только впервые соприкоснулись, и он не осмелился. Только каким-то детским жестом помахал псу на прощание и, не сказав больше ни слова, пошел прямо в Дан Мару.

И не оглянулся. Позади остался только Кавалл, который, неподвижно сидя на залитом лунным светом снегу, лишь вопросительно посмотрел бы на него своими ясными глазами, если бы он вернулся. А что он ответит на этот немой вопрос? И Кевин, раздвинув колючие ветки кустарника, решительно шагнул внутрь пещеры.

И сразу его со всех сторон окружила темнота. Он не захватил с собой ни фонаря, ни свечи, так что пришлось подождать, пока глаза не привыкли к темноте. И пока он ждал, до него вдруг дошло, что вокруг совсем тепло. Он снял плащ и бросил его у входа, но чуть в стороне. Поколебавшись минуту, он сделал то же самое с великолепно вышитым жилетом, который подарил ему Диармайд. Сердце у него екнуло, когда рядом раздался всплеск крыльев, но то была всего лишь птица. Один раз пронзительно прокричала она, потом еще – протяжным дрожащим криком. А потом, несколько секунд спустя, коротко крикнула в третий раз, на полтона ниже. И Кевин, держась правой рукой за стену, двинулся вперед.

Камней под ногами почти не было; пологая тропа вела куда-то вниз. Раскинув руки, он мог обеими коснуться обступавших его стен. Ему казалось, что потолок пещеры где-то очень высоко, но в такой темноте разглядеть что-либо было невозможно.