Прорваться в будущее. От агонии - к рассвету! - читать онлайн книгу. Автор: Максим Калашников cтр.№ 41

Вопрос: – Максим, ну создали же Следственный комитет, выделили его из прокуратуры, собственно прокуратура есть, ФСБ, аппарат силовиков огромен, почему просто не научить «их ловить мышей»?

Максим Калашников: – Они уже проедены насквозь. Они не могут ловить мышей. Кто знает положение в силовых структурах, знает, насколько они разложены. Эта система насквозь сгнила. Вы, прежде чем говорить о прокуратуре, вспомните «игорное дело». Вы такое можете найти только в африканских странах. Туда уже 20 лет идет отбор людей с качествами мародеров – они не могут работать.

Вопрос: – Можно дробить, выделять особые отделы, структуры, фильтровать людей, которые там оказываются. Так в США, проеденных коррупцией, появились ФБР, ЦРУ, различные агентства.

Максим Калашников: – В США была элита, был субъект стратегического действия. Она не грабила свою страну, а попыталась вывести ее на новый уровень управления. В те годы у элиты США был свой образ будущего и воля творить, не оглядываясь ни на кого. У российской элиты нет этой воли, она вторична, она рабски повторяет чужие концепции. В США именно поэтому ЦРУ заработало, и ФБР создалось, и DARP'a возникла. А до DARP'ы было управление по перспективным разработкам знаменитого советника Рузвельта, который, кстати, сыграл огромную роль в научно-техническом рывке Америки. У этой элиты была воля к созданию суверенного будущего. У этой элиты были реальные кадры, которые могли реально делать дело: управлять заводами или «ловить мышей», как Вы говорите. У этой элиты была своя система отбора кадров. Вы вспомните Рузвельта, что делали его кадры. Если наша трехцветная «элита» российская собирает «Суперджет», который на 70 % состоит из импорта, то элита Рузвельта создает самолет, который стал прототипом всей будущей пассажирской авиации в мире – «Дуглас ДИЭС3» и одновременно «Летающую крепость»! Какой Рогозин, какая ФСБ, какая прокуратура может это сделать?!

В свое время ФБР была инновацией для того времени, пусть и скопированная из опыта СССР. Сейчас в России нужны аналогичные инновационные шаги, например, кадровая спецслужба, которая с применением новых гуманитарных и организационных технологий будет искать среди зловонной хипстерской жижи действительно ценных людей, складывать их в свои сети и имплантировать их в поры госмеханизма. Но разве Российская Федерация может такое создать? Она на все смотрит, как на повод украсть. Посмотрите, во что вылилась идея создать «мотор инновационного развития» и «территорию развития»! Я про «Сколково», которое на наших глазах терпит крах. Смешали пять разных направлений в одном месте, где нет ни университета, ни промышленности, как в «Кремниевой долине». Причем русским с порога отказали в праве выносить и принимать решения – все проекты проходят экспертизу на Западе. Вот вам и разница. Американская элита не боялась сама творить будущее, а наша мало того, что норовит украсть, так еще и хочет, не думая сама, «списать» и получить одобрение на Западе. Вот в чем проблема. Страшная, кстати, проблема.

Вопрос: – Есть мнение, что вся китайская экономика построена на копировании. Что в этом плохого?

Максим Калашников: – Но при этом китайцы не боятся нарушать святые каноны западного либерализма. Не боятся встроенных стабилизаторов в экономике. Я был в Шанхае и видел их проект будущего Китая – это уже самостоятельный проект. При недостатке творческой энергии, они не боятся думать самостоятельно в организации и экономике, и если бы китайцы обладали бы творческим потенциалом в технологиях – туши свет! Если бы они еще звездолет вдруг начали строить – стали бы гегемоном за 20 лет.

Вопрос: – Вы считаете, не станут?

Максим Калашников: – Я не настолько знаю Китай. Для этого там надо жить. Но мне кажется, что они автоматически поднимаются за счет того, что русские, как обломки СССР, впали в маразм, а за ними и Запад. Китаю сейчас достаточно просто сохранять потенциал, чтобы выходить на первые места. Ему, Китаю, достаточно просто сохранять технические кадры, производства, и за счет того, что просаживаются другие, они автоматически поднимаются.

Вопрос: – Возможно ли, что российская система сама обновится через поколение или два?

Максим Калашников: – Я не понимаю, как может уйти система – она как зубы у акулы: первый ряд выпадает, подходит следующий. Нужна новая «Опричнина». Пока не создан механизм позитивного отбора. Видимо, процесс должен дойти до апогея, и это страшно.

«СП»,

27.09.2012

Проблемы с переводом страны на рельсы инновационного развития – это следствия кризиса государственной машины старого типа. Кризиса, что охватывает сегодня, в условиях глобализации, не только РФ, но и развитые страны.

О наших родных проблемах говорить не надо: они всем известны. Но ведь и другие страны планеты зашли в опасный тупик.

Возьмем, к примеру, США и отчасти Западную Европу. Здесь наблюдается опасный процесс: государственная бюрократия и высшая бизнес-элита начинает превращаться в замкнутую «касту избранных», отделенную от остального народа. Начинается огромная концентрация богатства и влиятельности в верхушке общества, в то время как массы (после распада СССР) начали нищать. Это признают сами западные социологи. Государство и на Западе отчуждается от народа, становясь корпорацией «высшей касты». И пусть сей процесс не зашел так же далеко, как у нас, но он идет, он набирает силу. Рушится государство всеобщего социального обеспечения – глобализация и конкуренция добивают его. Государство теряет эффективность: его превращают в игрушку безответственные сетевые структуры и транснациональные корпорации. Однако при этом они отнюдь не решают проблем. Наоборот, создают новые и вызывают катастрофические ошибки (например, авантюру США в Ираке).

При этом налицо острейший экономический кризис (кризис либерально-рыночной модели), грозящий новой Великой депрессией. Налицо застой в научно-техническом развитии: радикальных прорывов, как в начале XX века, нет, идут лишь частные улучшения, «экономика знаний» не построена нигде – ни в Америке, ни в ЕС, ни в КНР. Налицо опасная деиндустриализация Запада и деградация его человеческого капитала, упадок образования и культуры, подъем антиглобалистского и антикапиталистического движения, яростное столкновение разных культур. Да так все это далеко зашло, что многие всерьез опасаются попытки установления в США технократической постфашистской диктатуры.

Впрочем, и развивающийся Китай также в кризисе. И в нем элита обособляется, а развитие носит больше экстенсивный, нежели качественный характер. Нет радикальных прорывов в технологиях. Не хватает природных ресурсов и жизненного пространства. Нарастает перенаселение. Наблюдаются экологические бедствия. И перед КНР стоит опасность коллапса, новой «крестьянской войны» с последующим распадом.