Чарльз к этому привык, он родился и вырос во дворце. Однако со стороны это казалось странным. Помощник Дианы вспоминал: «Удивительно, что тридцатидвухлетний мужчина продолжал жить в материнском доме и это его не угнетало… Чтобы навестить Диану, посетителям приходилось входить в парадные ворота, пересекать огромный двор на глазах у всего мира. Ее двадцатилетним подружкам было страшновато. А потом их еще провожал в ее апартаменты лакей…»
[152]
«Некоторых подруг Дианы беспокоило ее одиночество, – рассказывал другой придворный. – Когда она была беременна Уильямом, она звонила им и спрашивала, можно ли ей приехать… Ей было ужасно одиноко»
[153]
.
Различие между пустым, малосодержательным существованием Дианы и активной жизнью Чарльза становилось все заметнее. У него был целый список официальных обязанностей – ей совершенно нечего было делать. «Она не могла смириться с тем, что существует такое слово „долг“, – говорит один из сотрудников секретариата Чарльза. – Однажды мы с ней заговорили об этом. Я сказал: „Вы можете взять ежедневник на следующий год и сразу пометить: церемония выноса знамени, служба в Поминальное воскресенье, несколько королевских поездок, выезд в Балморал, выезд в Сандрингем, охота… Уже сейчас можно заполнить половину дней, и все это вам нужно будет сделать. К сожалению, ваш муж считает это своим долгом. Он бесконечно предан матери, и вам никогда его не изменить“»
[154]
.
Диана ссорилась с Чарльзом, потому что никак не могла понять, почему он проводит с ней так мало времени. А хуже всего было то, что никто не воспринимал ее слова и чувства всерьез. «Она обижалась, и это мучило ее больше всего», – говорит один из ее помощников. Другой вспоминает, что она жаловалась на «отсутствие равенства в браке. Принц Чарльз никогда не воспринимал ее как равную, а для нее такая ситуация была неприемлема»
[155]
.
Покровительственное отношение к окружающим было характерно для всех старших членов королевской семьи. Они никогда не думали (и не думают) о других людях, об их жизни, чувствах и точке зрения. Почти все придворные живут по этим же правилам, а людям другого круга это трудно понять. Диана всегда стремилась оставаться самой собой. В королевской семье, где никто не задумывался над ее судьбой, она мучилась и страдала.
Только в сентябре, через три месяца после свадьбы, у Дианы появились фрейлины – раньше об этом просто никто не вспомнил. Фрейлинами Дианы стали Лавиния Беринг, Хейзел Уэст и Анна Беквит-Смит. Анна Беквит-Смит была на десять лет старше Дианы, но она училась в Вест-Хите и знала ее сестер, поэтому у них было что-то общее. Большую часть времени они разбирали огромное количество подарков и поздравительных писем, полученных в связи со свадьбой и последующей беременностью Дианы.
Им помогала одна «замечательная женщина», которая недавно вышла на пенсию после долгих лет службы на Даунинг-стрит. «Она была просто находка! Писала прекрасные ответы на письма детям и взрослым и вела реестр полученных подарков и писем. Мы разобрали около двадцати восьми тысяч писем, подарков и открыток, предназначенных только для Уильяма. Каждая пожилая дама в королевстве стремилась связать что-нибудь будущему наследнику, какие-нибудь пинетки и все такое прочее. Мы всегда откладывали то, что могло понравиться Диане, или какие-то особенные подарки»
[156]
.
После нескольких месяцев в мрачном Букингемском дворце Рождество в Виндзорском замке стало редким для Дианы и Чарльза периодом счастья и покоя. Рождество – самый радостный и веселый праздник даже в королевской семье. Шутки, дурачества, подарки – причем самые полезные и обычные, что Диану страшно удивило. Чарльз писал другу: «Мы прекрасно провели Рождество – вдвоем. Мы были очень счастливы. Было так уютно [наивысшая похвала в устах принца!]. Я рад, что мы встретили этот праздник вместе… На следующий год, я уверен, будет еще лучше – ведь с нами будет малыш…»
[157]
А вот в Сандрингеме, куда они прибыли в январе, все сложилось иначе. Диана вообще не любила туда ездить, хотя совсем рядом находился ее любимый Парк-хаус. Этот заброшенный дом напоминал ей об утраченной свободе и обманутых надеждах. В Сандрингем, как и в Балморал, приезжали охотиться, а Диана охоту ненавидела. Чарльз же, несмотря на все свои заигрывания с восточной философией, был страстным охотником. И охота стала очередным источником конфликтов.
В январе произошел инцидент, о котором Диана рассказывала Эндрю Мортону: «[В Сандрингеме] я бросилась с лестницы. Дело было так: Чарльз упрекнул меня, что я плачу попусту, а я ответила, что от отчаяния у меня слезы сами собой льются… Чарльз со словами: „Не собираюсь тебя слушать. Ты вечно меня мучаешь. Я уезжаю кататься“ – отвернулся от меня, и тогда я бросилась с лестницы. Из своей комнаты вышла королева. Она была в ужасе, вся дрожала – так испугалась. Я знала, что не потеряла ребенка – только синяков набила. Чарльз вернулся с прогулки. Ему было все равно, абсолютно все равно. Он просто ушел к себе»
[158]
.
Конечно, Диана специально драматизировала события, чтобы шокировать Эндрю Мортона. Возможно, она действительно поссорилась с Чарльзом: ей не хотелось, чтобы он уезжал и оставлял ее одну. Но она не бросалась с лестницы, а просто споткнулась о невысокую ступеньку в самом низу и растянулась на полу перед королевой-матерью. В тот день Диана даже позвонила своей помощнице и рассказала о том, что произошло: «Должна вам рассказать – впрочем, вы, наверное, об этом уже слышали. Я споткнулась и упала с лестницы. Все бы обошлось, но меня угораздило приземлиться прямо у ног королевы-матери. Господи, если уж я и должна была споткнуться, то почему это произошло у нее на глазах?..»
[159]
Подобные преувеличения весьма характерны для Дианы. Она всегда приукрашивала прошлое, искажала реальность. Судя по газетам того времени, Чарльз вызвал местного врача и сидел рядом с Дианой, пока тот не приехал. Обследование показало, что ни Диана, ни ребенок не пострадали. Диана отдохнула и через несколько часов уже отправилась на королевское барбекю.
В следующем месяце Чарльз с Дианой отправились в Уиндермир, поместье Брэбернов на Багамских островах. Там они отдыхали вместе с сыном хозяина дома Нортоном и его женой Пенни. Чарльз называл эти дни вторым медовым месяцем. Но желтая пресса превзошла саму себя. Джеймс Уитакер из Star и Гарри Арнольд из Sun следили за каждым шагом Дианы и сделали весьма откровенные фотографии принцессы, находящейся на пятом месяце беременности. На пляж Диана выходила в бикини, в таком виде она и оказалась на фотографиях. «БЕЗЗАБОТНАЯ ДИ ЗАБЫВАЕТ ОБ ОСТОРОЖНОСТИ, ЧТОБЫ ПОКРАСОВАТЬСЯ В ОТКРОВЕННОМ КУПАЛЬНИКЕ», – гласил заголовок Sun.